Дом - Матс Страндберг
С другой стороны, если у Юханны, вопреки ожиданиям, действительно расстройство желудка, лучше пусть сидит дома. Если в отделении начинает свирепствовать зараза, это превращается в кошмар для персонала и к тому же опасно для жизни стариков.
– Она должна была работать в ночную смену, – говорит Элисабет. – И мне больше некого попросить.
Обе знают, что Нина уступит. Она всегда уступает. Растягивать этот момент – только зря тратить время. Но Нина не может себе в этом отказать. Элисабет нетерпеливо смотрит на нее.
– Ты знаешь, что я бы взяла кого-то на почасовую оплату, если бы могла, – продолжает Элисабет. – Сукди и Файзал не могут работать одновременно, а Горана отказалась. Вообще-то у нас нет денег на доплату тебе, так что меня это тоже не радует. Но вам ведь нужны деньги?
Нина молчит.
– И кто-то же должен быть здесь и заботиться о клиентах, да? – добавляет Элисабет.
– Да, разумеется.
– Я могу найти кого-то на твою утреннюю смену. Чтобы не пришлось работать вдвое больше.
Нина кивает. Это даже больше, чем она ожидала.
Один выходной. День, когда можно будет не бояться, что она встретится с Юэлем.
– Конечно, – говорит она.
– Отлично. – Элисабет исчезает из дверного проема, но через мгновение появляется снова: – Кстати, ты не поднимешься поздороваться в Г6? Ты же знала ее сына.
– Я хотела навести тут порядок… – Нина колеблется. – И как он, по-вашему?
Элисабет немного наклоняется вперед, словно в коридоре ее могут услышать. Что-то мелькает в ее взгляде. И Нина понимает – дело плохо.
– Мне не следовало бы этого говорить, – произносит Элисабет. – Но думаю, он пьян или что-то в этом роде.
Нина кивает, и ее наполняет чувство стыда.
Она была вынуждена сделать то, что сделала. Пришлось освободиться от Юэля так же, как она освободилась от собственной матери.
Юэль
Кто-то быстрым шагом входит в комнату. Юэль поднимает глаза. И успевает увидеть, как Элисабет натягивает на лицо улыбку.
– Как вы тут? – бойко спрашивает она.
Юэль кивает женщине. Хочет, чтобы она снова ушла. Одной рукой обнимает маму. Закрывает глаза.
Мама вкусно пахнет. Мылом и кондиционером для белья. Юэль заставляет себя открыть глаза, чтобы не уснуть. Часть него хочет только забраться в постель. У него нет ни малейшего представления о том, как он в таком состоянии сядет за руль.
– Мне пора идти, – невнятно шепчет Юэль.
– Ты и правда меня здесь оставишь? – спрашивает мама.
Подбородок у нее сморщивается, нижняя губа подрагивает.
– Я вернусь завтра, – обещает Юэль.
Тонкие мамины пальцы нервно теребят юбку. Он замечает, что обручальное кольцо стало ей велико и болтается на пальце. Целует маму в лоб. Ощущает губами прохладную кожу.
– Если бы я только знала, что сделала не так, – говорит мама. – Если бы ты только мне рассказал, я бы все исправила.
– Ты не сделала ничего плохого. Конечно же нет.
– Тогда позволь мне поехать домой. Не хочу здесь оставаться. Нильс не найдет меня, если я…
– Вот увидите, вам здесь понравится, – перебивает старушку Элисабет.
Мама храбро ей улыбается:
– Наверное, здесь хорошо. Просто я не уверена, что мне это подходит.
– Многие так думают вначале, но потом всегда меняют свое мнение, – говорит Элисабет.
Да ну? Всегда?
Но Юэль едва ли может обвинить Элисабет во лжи, поскольку и сам делает то же самое.
– Ужасно это говорить, когда вы приложили столько усилий, – произносит мама, тщательно взвешивая каждое слово. – Но вообще-то я хочу домой.
В дверь стучат, и в квартиру заходит Сукди. Следом за ней идет полная старушка с коротко постриженными волосами. Из платья с коротким рукавом торчат руки, похожие на слишком высоко поднявшееся тесто. Она с интересом смотрит на маму сквозь толстые очки.
– Здравствуйте, – говорит Сукди. – Я хотела представить вас Лиллемур.
Лиллемур широко улыбается маме:
– Кажется, мы станем соседями. – Она кивает на стену так, что у нее трясется двойной подбородок. – Я живу в квартире рядом.
Мама вежливо отвечает на улыбку.
Лиллемур с любопытством осматривается:
– Какой чудесный комод.
Теперь мама улыбается искренне. Начинает рассказывать о своем отце, который в свободное время любил столярничать. Некоторые его работы есть даже в усадьбе Тофта. Оказывается, Лиллемур о нем слышала.
– Лиллемур, может, вы устроите Монике небольшую экскурсию? – предлагает Сукди.
– Да! – восклицает Лиллемур. – Но сначала вы должны увидеть мою комнату. Вам нравятся ангелы?
– Да, пожалуй, – смеется мама. – Они бывают очень симпатичными.
Юэль с благодарностью смотрит на Сукди, которая почти незаметно ему кивает.
– Прекрасная идея, – кивает Элисабет. – Тогда я займусь своими делами, но я очень рада вам, Моника. Мама едва успевает попрощаться, как ее снова что-то отвлекает. Лиллемур что-то говорит, громко смеется над собственной шуткой и одновременно тянет маму за собой в коридор. Открывается соседняя дверь, а потом смех Лиллемур слышится уже из-за стены.
– Обожаю пожилых людей, – произносит Элисабет. – Они такие замечательные, правда?
Говорить такое – полный абсурд. Сукди меняет позу, и Юэлю кажется, что завотделением ей тоже не нравится. И поэтому сама Сукди ему нравится еще больше.
– Заходите потом ко мне в кабинет, чтобы решить вопрос с вашим пропуском, – говорит Элисабет и уходит. Юэль и Сукди заходят в соседнюю квартиру, и он останавливается на полушаге.
Со всех сторон их окружают ангелы. Над кроватью в раме висит постер, на котором пухлые херувимы задумчиво склоняют головы на руки. Лиллемур снимает фигурки и куклы с полки, показывает их маме, и та вежливо кивает, глядя на кроткие пластмассовые лица, расправленные крылья из покрытого перламутром фарфора, раздувшиеся тела из вязаной пряжи.
Юэль разглядывает ангелов. Их ответный взгляд кажется ему обвиняющим.
Одна стена покрыта картинами с изречениями, написанными витиеватым шрифтом.
НЕВОЗМОЖНО ЗАБЛУДИТЬСЯ НАСТОЛЬКО, ЧТОБЫ АНГЕЛЫ ПЕРЕСТАЛИ НАС ВИДЕТЬ.
КАК БЫ ТЫ СЕБЯ НИ ЧУВСТВОВАЛ И ЧТО БЫ НИ ДЕЛАЛ, ТВОЙ АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ НАБЛЮДАЕТ ЗА ТОБОЙ СВЕРХУ.
КЛОЧКИ ПЫЛИ ПОД КРОВАТЬЮ – ЛИШЬ КРОШЕЧНЫЕ ТАПОЧКИ АНГЕЛОВ.
Но под этой строго заправленной кроватью нет клочков пыли. Комната чистая и хорошо убранная, хотя и здесь угадывается запах мочи, старого тела, лекарств, которые выходят с потом.
Лиллемур рассказывает маме о фотографиях, выставленных на подоконнике.
– Это я с мужем, – говорит она, показывая на свадебное фото. – А это мои дети. А вон та – это моя учительница начальных классов. Она была
