Убойное лето - Владимир Григорьевич Колычев
В девяностых – начале нулевых город крепко держала банда Рахата, за мокрые дела в его системе отвечали Головастик и Ханчик. Рахата убили, власть подобрал Карамболь, а Головастик и Ханчик сбежали в Москву, там они занялись заказными убийствами. И в Чугуй они наведывались, Карамболь их приглашал, понятно зачем. Но веревочка вилась недолго, Головастика застрелили при задержании, Ханчик скрылся в родном городе, Егор тогда сделал все возможное и даже невозможное, чтобы отправить бандита на нары. Тогда же появилась возможность закрыть и Карамболя, но Ханчик до суда не дожил, убили его.
Когда принимали Бешерова, Рахат был еще жив, а Карамболь ошивался на вторых ролях. А приняли его за убийство, доказательств хватало, адвокаты не нашли средств против них, даже суд не решился оправдать преступника, но Бешерова осудили всего на двенадцать лет, отмотал, правда, от звонка до звонка. Два года уже прошло, как освободился. До сих пор не светился.
Прокофьев поблагодарил женщину за содействие, подмигнул Даше и ушел. Он думал, где искать Бешерова, но столкнулся с ним у лифта. Мужчина собирался нажать на клавишу звонка в тридцать четвертую квартиру.
Бешеров сильно изменился, из безусого паренька с «молочными» щеками превратился в матерого мужика неслабой комплекции. Дубленая кожа лица, синюшный после бритья подбородок с багровым рубцом на месте ямочки. Но при этом смотрелся Бешеров очень даже неплохо, подтянутый, ухоженный, одет не дорого, но со вкусом. Стильный блейзер и сидел на нем как надо и молодил его как минимум на пару лет. Только вот одеколон его подвел, аромат протухшего гладиолуса заставил Прокофьева поморщиться.
Изменился Бешеров, не узнать, но Егор думал о нем, поэтому в момент идентифицировал его.
– Ренат?
– Лейтенант?! – удивился мужчина, не зная, радоваться ли этой встрече или горевать.
– Подполковник.
– Ну да, время идет… – Бешеров нажал на клавишу звонка.
– Нет Людмилы, – сказал Прокофьев.
– Как нет? – Ренат глянул на него удивленно и с подозрением.
Похоже, он не знал о смерти Вельяминовой. Или только вид делал. Может, он уже не первый раз к ней в дверь стучится, чтобы на него обратили внимание. Говорят, весь мир – театр…
– А так и нет.
– А ты что, тоже к ней?
– Ты с какой целью интересуешься? – спросил Прокофьев.
Экспертиза не выявила посторонних отпечатков пальцев в квартире Вельяминовой. Нашлось только несколько отпечатков, принадлежавших Вельяминовой. И один – Сарычеву. Все-таки наследил он. Но так он и не отрицал своего, что бывал у нее. Да и Бешеров не скрывал своего знакомства с погибшей.
– Не понял!
– Любовь, реклама, маркетинг?
– Ну, любовь… А что такое? – Ренат расправил плечи и оправил пиджак, давая понять, что достоин даже самой красивой женщины.
– А то, может, услуги? Мужа грохнуть, например!
– Эй, начальник! – возмущенно и с обидой воскликнул Бешеров и угрожающе сощурился.
– Ну ты у нас по этой части!
– Я свое отмотал, так что не надо!..
– И что, денег от этого прибавилось?
– А деньги я честно зарабатываю. Дальнобойщиком устроился, в Москву езжу.
– А где был вчера ночью?
– Так в рейсе и был. А что вчера ночью случилось?
– Случилось, Ренат, случилось… А чего это мы здесь стоим? Может, в дом пройдем? – Только сейчас Прокофьев вспомнил про второй «жучок», который вчера так и не сняли. Он думал сделать это, когда ехал к Листьевой, но увидел на мониторе Бешерова, и «жучок» вылетел из головы.
– Зачем в дом?
– Может, Людмила подойдет.
– Так если ее нет, значит, на работу ушла.
– Позвони ей.
– Звонил, телефон не отвечает.
– Может, помехи?
– Какие помехи?
Прокофьев взял Бешерова под локоть, и тот напрягся так, как будто на него надели наручники.
Квартиру Вельяминовой опечатали – Егор сорвал бумажную ленту и открыл дверь.
– А это что такое? – Бешеров щелкнул пальцем по обрывку.
– Да тут вообще много странностей!
Прокофьев повел рукой, приглашая его зайти. Но тот стоял, напряженно и настороженно глядя на подполковника.
– Это что, засада какая-то?
– А чего тебе бояться? Если ты не при делах, то и бояться нечего.
– При каких делах?.. Давай выкладывай, что там с Людмилой? За что ее повязали?
– А за что ее могли повязать?
– Все, начальник, пошел я! Если ордера нет, отвали!
Бешеров действительно собрался уходить.
– Убили твою Людмилу! – остановил его Прокофьев.
– Чего?! – ошалело уставился на следователя мужик.
И он не фальшивил, во всяком случае, Прокофьев мог в это поверить. Не знал Бешеров, что Вельяминова погибла. Да и проверить его алиби не составляло особого труда, и у напарника можно спросить, и по маршруту пройтись, если дойдет до крайности.
– Заходи!
Прокофьева интересовала кухня, там он осторожно на глазах у Бешерова перевернул стол. Самодельный «жучок» находился под оцинкованной стяжкой, соединяющей верхние поперечины стола. Действительно, спрятано надежно, рукой так просто не нашарить.
– И что это за штука?
– Помехи создавать, – усмехнулся Прокофьев.
– Кому?
– А кому Вельяминова мужа заказала?
– Кому она мужа заказала?
– Тому и создавать…
– Это штука не для того, чтобы помехи создавать, это «жучок».
– А как ты думаешь, откуда мы знаем, что Вельяминова мужа заказала?
– Прослушивали ее разговоры? – задумался Бешеров и повел глазами, как будто искал табличку с ответом на возникший вопрос.
