Издательство «Развлечение» - Выходец с того света
Юстиции советник Готоп предложил вошедшему клиенту присесть.
— По какому делу вы желаете советоваться со мной? — спросил он деловым тоном у человека, неуклюже усаживавшегося на краешке стула, напоминавшего в своем старомодном, поношенном костюме деревенского учителя в отставке.
— Прежде всего, мне важно остаться с вами наедине. Поэтому будьте любезны закрыть двери, — ответил клиент.
Адвокат испытующе посмотрел на него через очки.
— Моим служащим приказано никого не впускать прежде, чем уйдет очередной клиент. Кроме того, дверь обита толстой материей, не пропускающей звуковых волн, но, как видите, они еще с моего сидения при помощи известного аппарата могут быть закрыты на замок. Так, теперь ни одна мышь не может ни войти, ни выйти.
Теперь опасливый посетитель выпрямился во всю свою длину. Его неуверенность совершенно исчезла.
— Я переодет, господин юстиции советник, я уже раз был у вас в качестве лица, интересующегося покупкой виллы Росла, под именем, мистера Блэкфильда. Но и это имя служите только прикрытием для того, чтобы я мог исполнить свои планы беспрепятственно. Пусть двери останутся на некоторое время закрытыми, я пришел к вам как друг, а не как враг, с тем, чтобы предупредить вас о грозящей вам большой опасности.
Старый юстиции советник нерешительно ерзал на своем кресле. Что делать? Открыть ли двери и призвать служащих или выслушать странного клиента?
Брошенный на посетителя взгляд убедил его, что бояться нечего. Этот человек пришел не с дурными намерениями, его поведение хотя и было странно, но не внушало опасений. Бояться не следует, это недостойно мужчины.
— Говорите, сударь, — и объяснитесь точнее. Вы не будете на меня в претензии, если я отношусь к вам несколько осмотрительно.
Шерлок Холмс не мог не улыбнуться.
— Вполне понимаю, господин юстиции советник. Объяснением моего странного на вид поведения послужит следующее: Я частный сыщик. Недавно я услышал о деле Росла, о котором писали по всех газетах. Должен сознаться, меня это дело весьма заинтересовало. С самого начала я был убежден в том, что арестованный племянник, поручик Курт фон Росла, не убийца, и я решил взять это дело в свои руки и начать исподволь расследование. Мои наблюдения вскоре подтвердили мне, что полиция и суд в данном случае находятся на пути к совершению непростительной судебной ошибки. Поручик фон Росла невинен, как новорожденный младенец. Настоящий зачинщик достойного смертной казни преступления должен быть найден в другом месте. Этот тигр в образе человека, которому чужая жизнь нипочем, находится на свободе и собирается присоединить к первой своей жертве вторую. Этой жертвой намечены вы. Сегодня ночью вы будете убиты, если мы не примем надлежащих мер для пресечения этого гнусного преступления.
Адвокат вскочил, как ужаленный, бледный, как полотно, с выражением ужаса на лице.
— Как это возможно? — кричал он. — Что этим негодяям от меня нужно? Меня точно обухом ударили по голове — мой рассудок мутится! Говорите, посоветуйте, что мне делать! Ваши сообщения совершенно расстроили мою способность мыслить!
Холмс с довольным видом погладил подбородок.
— Вот так-то вы мне нравитесь, господин юстиции советник. Теперь с вами можно разговаривать. Слушайте же внимательно, но предварительно ответьте мне на один вопрос: вы ведь знаете содержание завещания покойного Росла, — скажите, кому он отказал свое состояние?
Адвокат удивленно посмотрел на своего посетителя:
— То, что вы пытаетесь узнать у меня, представляете собою профессиональную тайну, которую я не вправе открывать никому.
— Мне кажется, — спокойно возразил Холмс, — что раз вопрос идет о вашей жизни и смерти, вы могли бы сделать исключение и доверить мне эту тайну, тем более, что завтра утром она сделается общим достоянием.
Адвокат долго еще колебался, пока, наконец, решился, и сообщил, что все состояние убитого старика должно перейти по завещанию в руки поручика фон Росла.
— Я так и знал, — обрадовался знаменитый сыщик, — теперь я уже вовсе не сомневаюсь в верности моих предположений. Слушайте же: барон фоне Росла убит. Убийцы несомненно совершили подлог хранящегося у вас завещания, заменив его поддельным, в котором единственным наследником назначается опустившийся племянник убитого, Фриц Ротман. Завтра состоится вскрытие завещания. Оно не должно состояться в вашем присутствии, так как ведь вы немедленно же обнаружите подлог и разоблачите виновного. Одна только смерть ваша устраняет эту опасность. Так как ваша экономка и другие лица знают, что вы намерены совершить поездку, то ваше отсутствие никого не удивит. А этого срока будет достаточно, чтобы дать убийцам возможность получить наследство и беспрепятственно скрыться. Благодаря моей системе сыска мне удалось узнать целый ряд данных и фактов, по сопоставлению и развитии которых я и вывел вышеизложенные умозаключения, в правильности коих теперь совершенно не сомневаюсь.
Юстиции советник вытер лоб.
— Располагайте мною, сударь, я беспрекословно сделаю, что вы пожелаете.
— Отлично, слушайте же мои указания. Никому не говорите о том, что вы услышали от меня, меньше всего же лицам, окружающим вас. Это первое условие для достижения успеха моего плана. Заканчивайте ваши дела здесь, как всегда, поговорите с экономкой о вашей поездке, и приготовьте все для нее. Сегодня вечером вы впустите меня к себе в квартиру. Мы с вами будем ожидать в комнате, рядом с вашей спальней. Тем временем мой помощник изготовит куклу, похожую на вас. Ее-то мы положим в вашу постель, а темнота довершит остальное. В тот момент, когда преступник будет намереваться привести в исполнение убийство, ему в этом воспрепятствует появление моего помощника. Я надеюсь, что это появление так подействует на преступника, что он лишится способности свободно действовать в течение ближайшего промежутка времени. Затем вы останетесь скрыты до момента вскрытия завещания. Для других, особенно для ваших служащих вы будете в отъезде. А в минуту вскрытия подложного завещания мы с вами вместе появимся среди алчущих наследства. Таким образом, нам представится случай уличить духовного руководителя всеми подлостями и предать его в руки правосудия.
— А кто же этот негодяй, который взял на себя такое бремя преступлений? — дрожащими губами спросил юстиции советник.
— На этот вопрос вам ответит сцена при вскрытии завещания, многоуважаемый господин юстиции советник. Теперь ответ ещё преждевременен. Вы должны оставаться беспристрастным. Малейший признак недоверия заставил бы этих зверей немедленно изменить уже подготовленный план. — Ну-с, я должен кончить, да и затем слишком продолжительная, беседа с вами обратит на себя внимание ваших клиентов.
Бедно одетый «учитель в отставке» вышел из дома юстиции советника и медленной, неуклюжей походкой пошел по улице. Движение на улице, казалось, не нравилось ему, случалось, что он шел вправо, вместо того, чтобы идти влево, что его призывали к порядку в более или менее резкой форме при том или другом столкновении. Он дошел до большого дома с массой квартир и исчез в одной из комнат четвертого этажа.
Через короткое время из того же дома вышел высокий господин в длинном, модном пальто, и незаметным образом смешался с толпой.
Он сел в один из вагонов проезжавшего трамвая, но, по-видимому, не шел к определенной цели.
Он несколько раз пересаживался на другие линии трамвая и бесцельно проезжал по улицам. Вблизи Карльтон-отеля он сошел и подошел к роскошному зданию гостиницы.
Перед отелем собралась громадная толпа; верховой полицейский старался освободить проход в этой толпе.
Знаменитый сыщик с трудом протискался к подъезду, у которого стояло двое полицейских, не допускавших посторонних.
Сыщика пропустили, так как швейцар удостоверил, что он живет в отеле.
В высоком вестибюле царила страшная суета, резко бросавшаяся в глаза в отличие от сохранявшейся здесь обыкновенно тишины.
Несколько гостей возбужденным тоном требовали подачи счета, и увещевания официантов ни к чему не приводили.
Ведущая к верхним этажам широкая лестница была засыпана обломками стены и кусками ковров. Чем выше, тем больше казалась картина разрушения.
Во втором этаже стояла группа возбужденных людей, и в центре её выделялась форма полицейского комиссара.
Директор гостиницы бегал то сюда, то туда. Он увещевал и распоряжался, а, завидя поднимавшегося по лестнице гостя, он отделался от лиц, с которыми разговаривал, и подбежал к пришедшему.
— Здесь произошло большое несчастье, мистер Блэкфильд. Около получаса тому назад пришел посыльный с пакетом в руке и побежал вверх по лестнице, не отвечая на оклик швейцара. Вдруг раздался страшный взрыв. Все здание задрожало до основания, и когда мы в испуге сбежались и добрались сюда наверх, нам представилась ужасная картина. Страшно изуродованный до неузнаваемости труп посыльного лежал на лестнице. Окружающие комнаты все были более или менее повреждены взрывом. В особенности сильно повреждена ваша гостиная. Счастье, что вас дома не было —иначе нам оставалось бы только извлечь ваш труп из-под обломков. Ваши вещи во второй комнате, к счастью, остались целы, и я уже распорядился перенести их в комнаты №~20 и №~22.
