Николай Сташков - Идентификация убийцы – 2. Возмездие неотвратимо
Женя оглядел девушку:
– Проблема серьёзная. Могу помочь. Меня зовут Женя. – Сказал он.
Девушка посмотрела на него. Её глаза выстрелили картечью прямо в сердце Евгения. Оно учащённо забилось. Весь окружающий мир для Жени поблек, поскольку его разноцветье переместилось на девушку. В его глазах она засияла, как фея в сказочных фильмах.
– Меня зовут Таня. Сломался проклятый каблук. Сижу, раздумываю. Может босиком пойти домой?
– Здесь не далеко обувная мастерская. Дай мне туфельку. Я сбегаю, там быстро починят.
Женя вернулся с туфелькой минут через тридцать. Затем молодые люди долго сидели на скамейке. Они болтали о том, о сём, вспоминали злосчастный каблук, и задорно смеялись.
Женя не отличался разговорчивостью. Она не была характерной чертой его личности. Но сидя на скамейке рядом с Таней, почти не закрывал рта, молол всякую чушь. Потом он не мог вспомнить, о чём они говорили. Только через полгода после знакомства Женя осмелился пригласить Таню домой. Она осталась на ночь, и на следующий день навсегда переехала к нему. Молодые люди стали жить на два дома.
Родители Тани тепло встретили Евгения Кротова. Они были рады жениху своей единственной дочери. Он пришёлся им по душе. В нём они увидели достойного человека, который не обидит и не предаст их Танечку.
Василий Филимонович с детских лет грезил о карьере учёного, отлично учился в школе. Хорошей учёбе помогали не зубрёжка, а высокие интеллектуальные данные: хорошая память, интеллектуальные способности, умение анализировать потоки информации, схватывать главное, и отделять зёрна от плевел.
После получения диплома о высшем образовании его направили в научно-исследовательский институт. Комиссия заметила у него задатки будущего светила науки. Здесь он встретил Машу Саватееву. Она работала лаборанткой, и помогала Василию проводить опыты и эксперименты для его кандидатской диссертации.
Маша полюбила Василия с первого взгляда. Её восхищал его небольшой рост, щуплое телосложение, ёршик короткой причёски, всегда блестевший взгляд серых глаз, струящих радость жизни и надежду на будущее. Ей казались милыми даже такие детали, как не всегда свежая рубашка, и не отглаженные брюки.
Через год Василий и Маша сыграли пышную свадьбу. Им подарили множество цветов с пожеланиями долгих лет совместной счастливой жизни, оравы ребятишек, затем внуков. Поднимали бокалы за будущего академика, за будущее светило науки и его жену.
Непредсказуемая жизнь вносит свои коррективы в судьбы людей. По стране гордой поступью зашагала перестройка, принёсшая бестоварье и пустые полки магазинов. Перестройка – начало конца могучей империи, предшественник тотального ограбления гигантской государственной собственности, принёсшая гиперинфляцию в десять тысяч процентов в год.
Накопления Василия и Марии Бахминых на сберегательной книжке составляли около семнадцати тысяч рублей. Они на эти деньги собирались поменять старенький «Жигулёнок» четвёртой модели, на новую «Волгу».
На претворение замысла им не хватало небольшой суммы. Василий уже ходил по торговым организациям, где продавали автомобили. Он присматривался к машинам, изучал спрос на цвет автомобилей. Мария хотела машину белого цвета, это в лучшем случае.
Их сбережений после инфляции, едва хватило на шесть буханок хлеба. Закончилась не только научная карьера Василия Филимоновича. Перестал функционировать НИИ. Василий и Мария оказались выброшенными на улицу, без средств существования.
В эти тяжёлые годы у них родилась очаровательная дочурка. Несмотря на невероятные трудности, отсутствие средств существования, семье удалось выжить. Выросла дочурка. Она превратилась в очаровательную девушку, хорошую помощницу родителям.
Жить бы да радоваться, но свалилась новая напасть. Василий и Мария возвращались домой с садового участка, основного источника существования семьи. Легко бежал, подпрыгивая на дорожных ухабах, старенький «Жигулёнок» четвёртой модели.
Василий увидел, что из-за поворота показался большой чёрный внедорожник. Он по встречной полосе мчится на огромной скорости навстречу. Василий сбросил газ и резко повернул руль вправо, пытаясь через неглубокий кювет уйти на обочину. Манёвр немного запоздал. Внедорожник мчался с бешеной скоростью. Он успел ударить «жигулёнка» в заднюю часть боковины.
От сильного удара «жигулёнка» развернуло на сто восемьдесят градусов, закрутило с колёс на крышу, и выбросило на обочину метров на десять от дороги. Запоздавший манёвр спас жизнь Василию и Марии, но они стали инвалидами. Ноги перестали их слушаться. Теперь они с трудом передвигались по квартире, опираясь на две трости.
Водителя внедорожника, в хламиду пьяного, вынули из подушек безопасности. Им оказался большой чиновник. Василия Бахмина обвинили в нарушении правил дорожного движения. Якобы он в пьяном виде выехал на встречную полосу, и столкнулся с внедорожником. Чиновник заявил следователю, что желает совершить доброе дело по отношению к водителю, ставшему инвалидом, и отказывается от судебного преследования. Уголовное дело против Василия Филимоновича было прекращено.
Василию и Марии Государство выделило крохотные пенсии по инвалидности. На них можно прокормить только кошку в течение недели. Заботу о родителях, домашнем хозяйстве и садовом участке взвалила на свои плечи, ещё совсем молоденькая Таня.
Сейчас Женя сидит на скамейке, где он первый раз увидел Таню. Вспоминает её, и сожалеет, что её нет рядом. Потом он долго бродил по тем местам, где они встречались, целовались, и шептали друг другу нежные слова. Бесцельное хождение продолжалось весь день, несмотря на осенний моросящий дождь.
Поздним вечером, промокший, продрогший и уставший, он вернулся домой.
Два дня у него не было крошки во рту. Желудок взбунтовался. Холодильник забит продуктами, которые давно протухли, и стали несъедобными. Женя отключил его и оставил дверку открытой, чтобы выветрился запах. Собрал испорченные запасы в пакеты, и отнёс на мусорку.
Затем сходил в круглосуточный магазин, купил бутылку водки, хлеб, печенье, которое любила Таня, пельмени и колбасу. На скорую руку приготовил ужин, выпил больше половины бутылки водки и заснул.
Он без кошмаров проспал до середины следующего дня. Хорошо выспался, принял душ, тщательно выбрил отросшую щетину на лице, надел чистое бельё и рубашку. Их гладила ещё Таня. Нацепил галстук, надел костюм, пальто и шляпу. Затем поехал к родителям Тани. Моросит мелкий дождь. Ветер срывает с обнажённых деревьев последнюю листву. Солнце затеяло игру в прятки. То показывается из-за туч, то вновь прячется за них.
Василий Филимонович и Мария Петровна радостно, с распростёртыми объятиями, встретили Женю. Глаза их сияют. Они не знают, куда усадить дорогого человека, которого они уже не чаяли увидеть.
Большое горе, обрушившееся на них с гибелью любимой и единственной дочери, тяжело повлияло на их состояние. За четыре месяца, которые Евгений провёл на больничной койке и не видел несостоявшихся родственников, они постарели лет на десять-пятнадцать.
Сейчас они выглядят шестидесятилетними стариками. Они немного свыклись с горем, стали спокойнее.
Мария Петровна нежно гладит плечо Евгения:
– Хвала Господу, он сохранил тебе жизнь. Ты пришёл порадовать нас? Мы с Васей не чаяли увидеть тебя.
– Маша, перестань балаболить. Лучше поставь чайник, и достань бутылку вина. Выпьем с Женей по бокалу за неожиданную радость.
Евгений подошёл к холодильнику, открыл его и заглянул внутрь.
– Чем вы питаетесь? Холодильник совсем пустой. Там только повесившаяся мышь. Даже она не вынесла голода, бедолага.
– Есть в шкафу макароны, гречка. Много ли нам надо? Маша готовить может. У плиты стоять ей не так трудно, как в магазин сходить. Из меня тоже ходок плохой. Не могу даже с лестницы спуститься. – Сказал Василий.
– Твой друг Яша, нас навещает, покупает продукты. С соседкой я в хороших отношениях. Она забегает к нам, когда идёт в магазин. Спасибо добрым людям.
Пока Мария гремела посудой у кухонной плиты, Евгений съездил в магазин. Он привёз мясо, рыбу, молоко, несколько пачек пельменей, три упаковки яиц, десять банок мясных и рыбных консервов. Мария Петровна на скорую руку приготовила обед. Василий Филимонович попытался помочь ей, но она цыкнула на него.
– Не мужское дело стол накрывать, когда баба в доме.
Конец ознакомительного фрагмента.
