Керен Певзнер - Ее последний круиз
– Может, тело выбросили в воду? – предположил Шуман.
– Где вы тут видите окно?
Действительно, администрация фабрики мороженого поскупилась на билеты и купила места в каютах, находящихся внутри корабля, без иллюминатора.
Каюты были красиво отделаны, с потолка струился мягкий свет, а роль окна играла картина с морским пейзажем. Так что никакой клаустрофобии не ощущалось.
Скорей всего, администрация думала так: девушки будут в каютах только спать, а все время проводить на подиуме и мероприятиях. Зачем же им окна, если на этом можно еще и сэкономить?
Тогда отсутствие окна превращало ситуацию в классическую загадку убийства и исчезновения трупа из запертой комнаты.
В дверь настойчиво постучали.
– Откройте немедленно!
Шуман посмотрел на Соломона Барнеа, и тот нехотя отпер дверь.
И опять пришлось нам закрываться от блицев.
На пороге стоял старший помощник капитана, молодцеватый и подтянутый. Он строго смотрел на нас.
– Господин Шуман, капитан корабля приглашает вас к себе.
Помявшись, мой временный начальник вышел из комнаты.
В образовавшуюся щель тут же залезли журналисты и обступили меня.
Мне это все надоело. И я решила, что сейчас не до поведения комильфо. Расталкивая их руками, я выскочила, добежала до своей каюты и, царапая ключом замочную скважину, ворвалась внутрь.
На моей постели лежала задушенная Мири…
Последнее, что я помню – дверь моей каюты распахивалась в коридор.
* * *Открыв глаза, я увидела знакомое лицо с веснушками.
– Где я, Шарон?
Комната была незнакомой. По тому, что преобладал белый цвет и никелированные детали интерьера, я поняла, что нахожусь в лазарете.
– Все хорошо, Валерия, – она улыбнулась. – Вы в медпункте, а мы с девочками тут дежурим. Линда ушла, теперь моя очередь.
Голова гудела так, как будто в нее поместили судовую трубу. Попытавшись приподняться, я охнула и болезненно скривилась.
– Вам плохо? – забеспокоилась Шарон. – Позвать доктора?
– Нет, нет, все в порядке, – откинулась я на подушки, – ты лучше расскажи, как там, снаружи?
– А вам опять плохо не станет? – девушка с сомнением посмотрела на меня.
– Куда уж хуже… Рассказывай.
– Вы лежали в коридоре. Вас увидали журналисты и побежали спасать. А когда заглянули в каюту, то забыли обо всем на свете. Чуть было вас же не затоптали. Пришлось девочкам оттянуть вас в сторонку, а то эти охотники за жареным совсем взбесились. Потом вмешались матросы и навели порядок.
Шарон поправила мне подушку и вновь села на стул возле моей постели.
– Капитан дал приказ поворачивать обратно. Никакого Кипра. С покойником на борту ни одна страна не впустит!
– Жаль, – пробормотала я, борясь с дурнотой. Голос Шарон доносился как сквозь вату:
– Тогда все наши девочки бросились к Шуману просить, чтобы он уговорил капитана не поворачивать, а сделать все же стоянку на Кипре. Зря мы, что ли, столько нарядов везем, да и съемки там будут самые выигрышные!
– Уже известно, кто убил Мири? – не совсем тактично прервала я ее разглагольствования.
– Нет, что вы! И чтобы убийца не сбежал, капитан принял решение усилить охрану и проверку для всех, кто будет выходить на берег на Кипре.
– Так что, все-таки будет остановка на Кипре? – удивилась я.
– Ну, да… Наш благодетель, – тут она забавно шмыгнула носиком, – как бульдозер. Так попер на капитана. «Я, мол, убытки терплю! У меня контракты, реклама, журналисты! Немедленно делайте остановку! Я так сказал!»
– И он согласился?
– А куда ж он денется? Ведь корабль зафрахтован Шуманом. Весь.
– С удовольствием прогуляюсь по твердой земле, – просияла я, – а то от этой качки меня уже тошнит! Я-то думала, что мы никуда заходить не будем…
Поняв по выражению лица Шарон, что я ляпнула что-то не то, я замолчала. Откуда ей было знать, что распорядок дня и портфолио девушек выкрали из моей каюты в самом начале нашего пути? Немудрено забыть такую важную вещь, как съемки на Кипре.
– А как же? – удивилась Шарон. – Разве вы не помните, что у нас запланирована экскурсия и видеосъемка на водопадах? Вся пресса будет. Шуман приказал два контейнера с мороженым взять для рекламы на природе.
Она с сожалением посмотрела на меня. Забыть о таком событии, как предстоящая поездка по райскому острову! Не все же торчать в этих каютах без иллюминаторов.
Неожиданно в каюту зашел Соломон, наш главный охранник. Шарон, поняв, что она лишняя, вышла и тихонько прикрыла за собой дверь.
– Рад видеть вас, дорогая, в добром здравии, – церемонно произнес Соломон, присаживаясь на стул, с которого только что встала девушка. Помолчал немного, а потом, как набравшись воздуху, произнес:
– Валерия, я связывался с управлением, – с каким именно управлением, он не разъяснил. – Там мне сообщили, что вы уже имели опыт расследования преступлений. Вы же работали вместе с Михаэлем Борнштейном, старшим следователем из отдела по расследованию убийств!
Вот это слава, Валерия! Уже прознали. Интересно, они мне за расследование заплатят, или опять я, по выражению Дениса, бесплатно вляпаюсь по самое не могу?
– Даже не знаю, чем я могу помочь следствию… – пробормотала я. Ведь я занималась этим неофициально.
– Это пока мы не вернемся назад. – заторопился Барнеа, опасаясь отказа. – Мой босс не хочет лишнего шума, и поэтому расследование надо провести своими силами, чтобы поменьше народу узнало о реальном состоянии дел.
– Интересно, как вы собираетесь это скрывать? – удивилась я. – На корабле полно журналистов!
– Об этом мы уже позаботились. Журналисты прикормлены, писать будут о несчастном случае.
Я задумалась. Вот он, момент истины. Наконец-то настало время показать, что Валерия Вишневская не просто взбалмошная бабенка, сама навлекающая на свою голову приключения, а опытный сыщик, к которой в трудные минуты обращаются за помощью. И не будут больше меня с сарказмом называть «наша Эркюлия Пуаро», Михаэль Борнштейн не нахмурит свои брови: «Валерия, ну сколько можно мешать полиции заниматься делом…», а мой ненаглядный Денис, наконец-то оторвется от экрана монитора, где он уже несколько недель изучает падающий биржевой индекс НАСДАК, и посмотрит на меня с благоговением.
Из сладостных мечтаний меня вывел хрипловатый голос Соломона Барнеа:
– Вы бы не могли сказать мне, Валерия, что это такое? Мы нашли в каюте Мири.
И он протянул мне полиэтиленовый кулек, на дне которого болталась какая-то металлическая штучка.
Рассмотрев улику хорошенько, я поняла, что о карьере Шерлока Холмса вкупе с Ниро Вульфом придется позабыть. В мешочке лежала выдранная с мясом пряжка от моих босоножек, которые я дала надеть Линде.
– М-может быть, эта штучка принадлежит второй девушке, ж-жившей вместе с Мири в комнате? – заикаясь спросила я.
– Не думаю. Я уже опросил всех девушек. Никто не видел такую деталь у убитой и никто не знает, что это такое… – он повертел кулечек в руке. Похоже на деталь кожаного ремешка. Но попробуй найти этот ремешок! Сумочки, что ли, у всех проверять?
Соломон задумался, продолжая мять кулек. Я лежала в постели ни жива, ни мертва. Наконец, он поднялся со стула.
– Выздоравливайте, дорогая. Как только судовой врач вас отпустит, приходите мне помогать. Трудно мне одному справляться.
Только за начальником охраны закрылась дверь, я вскочила с постели и начала лихорадочно собираться. Только бы не остановили, только бы дали добраться до своей каюты! Ну а потом нужно расспросить Линду.
Беспорядочно мельтешившие в голове идеи прервало треньканье сотового. Подняв трубку, я услыхала хрипловатый голос Дениса.
– Лера, что у вас там происходит?
– О чем ты, милый?
– Газеты пишут о внезапной смерти конкурсантки. Ты опять во что-то вляпалась?
– Денис, дорогой, ну почему сразу же вляпалась? Тут произошла неприятность, девушка пропала, потом ее нашли у меня… – тут я прикусила язык, так как говорить о том, что мертвую девушку нашла я, а потом она оказалась у меня в каюте, было как-то не с руки.
– Что у тебя?! – закричал он так, что я даже отдернула руку с сотовым телефоном от уха. – Я как проклятый работаю, выискиваю инвесторов, слежу за биржевыми сводками, а ты опять за свое! Стоило только выпустить тебя из узды на пару дней, все пошло по новой! Ты обо мне подумала? Ты о ребенке подумала, если до меня тебе нет никакого дела?!
– Что ты кричишь? Прекрати немедленно! – заорала я в ответ так, что на полочке зазвенели разные флакончики и мензурки с лекарствами. – Ты что мне, муж? Да я и мужу не позволила бы так поднимать на меня голос! Что ты на себя берешь? Ты для меня свой старт-ап готовишь? Мне какое дело до него? У меня своя жизнь и я хочу ее прожить так, как мне нравится! Меня здесь люди уважают, помощи и совета просят, а ты, кроме «вляпалась», других слов не знаешь. Все! Занята я, не звони мне! Вернусь домой, встретимся.
