Виктор Меньшов - Санитар каменных джунглей
Наслушавшись рассказов Сеньки про Москву, его друзья отправились туда, благо тогда в милицию охотно брали лимитчиков, тем более отслуживших во внутренних войсках...
Дальше Генка не хотел вспоминать. Он хотел вспоминать детство, озёра, жену, траву под ногами, а вспоминал бесконечные избиения в подворотнях, угрозы, вымогательство... Их подобрал Сенькин благодетель и заставил работать на себя.
Потом мужик на кладбище... Это едва не стоило им срока, но спас благодетель. Генка тогда держался, зубы стиснув, а вот Петька пошёл на сознанку. Их обоих отмазали, заткнули рот свидетелю. Но дальше судьба развела приятелей.
Благодетель своё обещание выполнил. Он устроил прописку и Петьке, и Генке и даже сделал им каждому квартиры. Но Генку он взял к себе на автобазу, пристроив для начала на машину, но на халтурную и денежную работу. А вот Петьке сказал, чтобы тот дальше крутился сам.
- Квартиру я тебе купил, прописку тоже. Мы - квиты. Я долгов за собой не люблю. Но дальше - живи сам, как сумеешь, мне слабаки не нужны.
Горелый затаил лютую злобу и поклялся отомстить своим бывшим дружкам, которые, как он считал, бросили его. Так на смену дружбе пришла крутая вражда.
Генка глотал остатки воздуха, уже понимая, что никто не спасёт его, бесшумно плакал, стараясь не всхлипывать, потому что это отбирало воздух. Он усиленно пытался вспомнить, где же он видел этого самого Санитара? Он точно его видел, но вспомнить никак не мог. Он вообще не мог вспомнить лиц тех, кого обидел. Он вспоминал, пытаясь рассмотреть лица, но так и не мог этого сделать.
Он устал от такой бесполезной работы мысли. И вспомнил:
- Молись и вспоминай...
Он притих, перестал судорожно дёргаться и стал молиться, сам не понимая, откуда приходят слова молитв.
А потом в ушах зазвенело, перед глазами забегали светлячки, стало давить на уши, и всё закончилось...
Глава шестая
Капранов все дни проводил в бегах и хлопотах, подолгу засиживался у Лебедева, который разрешил ему знакомиться с имеющимися материалами. Я тоже не сидел сложа руки, Михаил Андреевич надавал мне столько заданий, что я только успевал поворачиваться.
Я обходил по списку дома, в которых раньше жили убитые Санитаром, или Чистильщиком, и наводил о них справки у соседей. Кто и что за люди были убитые, круг их знакомств. И Капранов, и Михайлов, и сам следователь Лебедев были уверены, что все убитые имели Санитара или в числе своих хороших знакомых, или сослуживцев. Сослуживцами занимался Капранов, а я искал знакомых.
В этот вечер мы сидели с подполковником за столом и молча заканчивали ужин. Такой ритуал мы установили после того, как пару раз начиная что-то обсуждать, - забывали про еду, и спохватывались только тогда, когда она безнадёжно остывала. Мы уже приступили к кофе, и я в нетерпении открыл было наконец рот, чтобы поскорее доложить о результатах своей сегодняшней работы, как раздался звонок в двери.
Пришла Тамара Николаевна Пушкова. Мы с подполковником удивлённо переглянулись. С того самого дня, как нашли тело её мужа, она не звонила. Да и зачем? Искать стало некого. К сожалению, он нашёлся.
Она стояла в дверях, всё в том же плаще, точно так же одетая, как и в прошлый раз. На голове у неё был чёрный шифоновый шарф, на руках такие же перчатки. Всё остальное было без изменений.
- Чем можем быть полезными для вас? - спросил пополковник.
- Я, наверное, должна вам деньги, - она неуверенно раскрыла сумочку. И я, наверное, должна забрать своё заявление...
- Денег вы нам, уважаемая Тамара Николаевна, никаких не должны, поскольку и никаких результатов у нас нет. И заявление своё вы, разумеется, забрать можете. Только зачем оно вам, позвольте полюбопытствовать?
- Мне просто сказали... Я подумала, что надо забрать...
Она совсем запуталась и растерялась.
- Простите за любопытство, Тамара Николаевна, но кто вам сказал?
- Разве я так сказала? Я, наверное, неправильно выразилась.
- Ну что же. Это ваше право, - развёл руками Капранов. - Извините, если что-то не так. Артур, будь любезен, найди, пожалуйста заявление и верни гражданочке. Я принялся искать заявление, что не заняло много времени. Передал его подполковнику, а тот Пушковой. Она взяла в руки бумажку и вертела, не зная что с ней делать, поглядывая на Капранова, словно искала у него подсказки, но тот делал упорно вид, что не замечает её немых призывов о помощи.
- Мы чем-то можем быть вам полезны? - спросил он у неё, как мне показалось, несколько суховато.
Она отрицательно помотала головой и встала, комкая своё заявление. Но тут же упала обратно на стул и разрыдалась, уронив голову на стол. Подполковник сделал мне знак и я бросился за водой. Когда я прибежал обратно, Пушкова уже сидела прямо, вытирая платком глаза. Она кивком поблагодарила меня, взяв воду, и отпила из стакана ровно половину.
- Тамара Николаевна, давайте сразу же внесём ясность. Если вы хотите, чтобы мы в чём-то вам помогли - говорите. Не забывайте - мы частные лица, и тайна клиента для нас свята, если только он не совершил убийства.
- Найдите тех, кто убил моего Гену! - воскликнула с яростью она. - Я заплачу, заплачу столько, сколько вы скажете, только найдите их и убейте!
- Ну, насчёт убить - это вы не по адресу, мы сыщики, а не киллеры, усмехнулся Капранов, - а вот насчёт найти - это работа для нас, это наш размерчик. Только искать мы будем в одном случае, если всё будет без дураков.
Он достал из ящика стола сигареты и зажигалку, и подвинул к ней, вместе с блюдечком вместо пепельницы.
- То есть? - непонимающе посмотрела на него Пушкова, отодвигая сигареты. - Спасибо, я не курю.
- А то и есть, Тамара Николаевна. Вы почему-то постоянно пытаетесь ввести меня в заблуждение. Зачем?
- Я пытаюсь ввести вас в заблуждение?! Зачем?! И в чём это выражается?
- Зачем, это я сам хотел бы знать, а вот в чём - это сколько угодно. Хотя бы с сигаретами. Почему вы сказали ,что не курите? Почему вы пытаетесь казаться не такой, как вы есть?
- Господь с вами, Михаил Андреевич!
- Видите ли, Тамара Николаевна, мой юный друг и помощник весьма интересуется опытом Шерлока Холмса, который по внешним приметам мог узнать кое-что о человеке. Эта часть его дедуктивного метода состояла из простой наблюдательности. Вот вы сказали, что не курите, отказались от сигарет. А на среднем пальце у вас маленькое жёлтое пятнышко, что выдаёт вас не просто как курильщицу, а достаточно заядлую, курящую сигареты без фильтра.
Далее, вы человек, привыкший к дорогой одежде, почему-то надеваете для визита к нам ношеные вещи, снимаете украшения. У вас же остались следы от колец на пальцах, вы безупречно аккуратны, а на плаще нет пуговицы, значит вы настолько редко его одеваете, что просто не придали этому значения.
По внешнему виду очень многое можно сказать. Например, что вы не пользуетесь компьютером, а печатаете на машинке и много пишите от руки. У вас достаточно коротко пострижены ногти, что для работы с компьютером, у которого весьма чуткая клавиатура, не столь существенно, но для пишущей машинки, где требуется определённая сила удара, весьма важно. И подушечки пальцев у вас как бы срезаны на кончиках. А на среднем пальце правой руки вмятинка, так что сразу видно, что вы подолгу не выпускаете из рук перо. Достаточно? На будущее запомните: хотите измениться внешне, в первую очередь измените свои привычки.
Далее, я вас предупреждаю - либо предельная откровенность, либо я откажусь от предложенной вами работы. Согласны?
- Согласна, - без колебаний ответила Пушкова, гордо вскинув голову.
- Вот и замечательно. Тогда начнём с того, кто вам сказал забрать заявление?
- Семён, - не задумываясь ответила она, тут же засмущавшись. - Вернее, я хотела сказать, Семён Захарович Резник. Директор нашей автобазы.
- Почему вы своего директора называете по имени? - быстро отреагировал Капранов.
- Я его давно знаю, ещё когда он работал главным механиком, они с моим мужем из одной деревни. Мы часто бывали в гостях друг у друга, ну вот... Так что вы не подумайте...
- А я ничего и не думаю, пока не выслушаю, - едва заметно улыбнулся Капранов. - Кем в последнее время числился ваш муж на автокомбинате?
- Шофёром, бригадиром, - удивлённо посмотрела на подполковника Тамара Николаевна.
- На какой машине он ездил?
- Видите ли... он не ездил в последнее время, - покраснела Пушкова.
- Как же вас понимать прикажете? Вы же сказали, что он был шофёром, бригадиром даже, а на машине не ездил.
- Я неправильно выразилась, он числился шофёром.
- Допустим, - кивнул Капранов. - А чем же он занимался на самом деле?
- Он помогал Резнику.
- Как помогал? Был заместителем директора, или через улицу его переводил? Как конкретно он помогал?
- На автобазе были всякие дела... Ну, вы понимаете. И он, Гена то есть, следил за дисциплиной.
- Почему рабочие называют автобазу концлагерем? Там что - палочная дисциплина и круговая порука?
