Вячеслав Килеса - Детективное агенство «Аргус» [сборник]

— Копию постановления о производстве обыска майор вам оставил? — спросил Вилкин.

— Нет. Дал почитать, потом забрал.

— А кто утвердил постановление?

— Прокурор Желватенко: я это запомнил, поскольку шапочно с ним знаком.

Порывшись в столе, Вилкин достал оттуда «Справочник следователя» и, открыв на нужной странице, показал Панкратиотову:

— Ваше постановление на обыск было такое же или чем — то отличалось?

— Тютелька в тютельку! — всмотревшись, объявил Панкратиотов.

— Понятно, — нахмурился Вилкин. — Поскольку из вещей ничего не изымалось, акт об изъятии не составлялся?

— Документов больше никаких не писалось, — подтвердил Панкратиотов. — А что: надо было?

— Нет, — покачал головой Вилкин. — Все сделано процессуально грамотно. Скажите, а когда майор звонил в дежурную часть милиции, он называл кого — то по фамилии?

— Да: Шевченко Василия, причем Васей позже звал, по — свойски. Кличка овчарки еще упоминалась: Черныш.

— А вы удостоверение майора внимательно читали: его срок действия не истек?

— Точно! — обрадовался Панкратиотов. — Удостоверение настоящее, не подделка, я внимательно смотрел, но что — то показалось странным. Теперь понимаю: оно продлено не было. Но вел себя как настоящий милиционер: я с ними сталкивался, повадки знаю.

— Здесь все ясно, идем дальше, — решил Вилкин. — Кто знал о существовании у вас ожерелья?

— Тот, кто его привез: но он сразу уехал в Германию, будет через две недели. Да и не стал бы пакостить: мы деловые отношения давно поддерживаем! Моя жена знала о тайнике, но ничего об ожерелье. Вроде бы все.

— Покупатель, — напомнил Вилкин.

— Войтенко Иван Семенович. Думал об этом, но… Лет пятнадцать друг друга знаем, — с сомнением произнес Панкратиотов. — Торговался долго, хотел цену сбить, я не уступил. Нормальное явление. Серьезный человек, на криминал не пошел бы!

— Так не было криминала, — усмехнулся Вилкин. — Обыск? Над вами дружески пошутили. Жену ограбили? Мягко, без физических воздействий, причем на улице, без проникновения в дом. И вещь забрали ворованную, поэтому в милицию заявить не можете, ко мне пришли.

— Правильно рассуждаете, — подумав, согласился Панкратиотов. — Значит, Войтенко?! Урою гада!

— Стоп! — перебил Вилкин. — Никого вы не уроете! Я даже не начинал расследования, могу ошибаться. Когда у вас встреча с Войтенко?

— Сегодня в семнадцать часов у меня в доме.

— Тогда так: ни вы, ни ваша жена не должны никому говорить о краже. Если Войтенко спросит по телефону, приходить или нет, скажите, чтобы приходил. Я буду участвовать в разговоре в качестве представителя владельца ожерелья. Понятно?

— Отлично. Подпишем договор, потом проедем к вам в магазин, я осмотрюсь, затем вместе с вами и продавщицами составим словесный портрет Сиваша. А к семнадцати часам ждите меня в гости. Согласны?

— Конечно, — кивнул головой Панкратиотов.

К обеду дождь закончился и когда Вилкин приехал домой, к ждавшей его Анне Николаевне, то имел все основания бодро заявить, что был прав, не взяв утром зонт, поскольку тот все равно ему не понадобился. Засмеявшись, Анна Николаевна быстро поставила на стол тарелки с супом, жаренной картошкой и отбивными, после чего, усевшись напротив сына, начала выпытывать подробности нового дела.

— Смотри, что получается, — доев отбивную, начал рассказывать Вилкин. — Профессионально совершенное преступление — обыкновенная работа, в процессе которой используются приобретенные производственные навыки: как у токаря при изготовлении деталей. Причем «окраска», — способ совершения криминального действия, — у преступника не меняется, она пожизненная. Вор — домушник всегда проникает в жилище только в отсутствие хозяев, грабитель раздевает прохожего с использованием ножа или кастета, бандит, вламываясь в дом, привязывает хозяев к стулу и с помощью раскаленного утюга выпытывает, где спрятаны ценности, после чего хозяев, как правило, убивают. Что интересно в нашем случае? Преступление совершено на грани закона, то есть так, что его можно истолковать как розыгрыш или восстановление справедливости. В том же ювелирном магазине были очень ценные изделия, который обыкновенный грабитель изъял бы на основании: «похожи на украденные, разберемся, вернем», но этого сделано не было. Почему?

— Преступники не хотели, чтобы у Панкратиотова были основания написать в милицию заявление о краже, — догадалась Анна Николаевна. — Это были грабители, уклонявшиеся от официальной регистрации их в качестве грабителей. Для профессионального преступника подобная регистрация безразлична, тогда как… Ты хочешь сказать, что преступные действия были совершены людьми, далекими от криминального мира и старающимися не попасть в этот контингент?

— Конечно. С другой стороны, эти люди прекрасно разбираются в преступной психологии. Они знали, что ожерелье спрятано где — то в доме, но, чтобы избежать разбойного нападения, с помощью обыска и звонка в дежурную часть поставили Панкратиотова в такое положение, что он заставил жену достать ожерелье из тайника и унести за пределы территории, на которой будет производиться обыск.

— Люди, знающие воровской мир, но к нему не принадлежащие? — задумалась Анна Николаевна. — Получается: сотрудники милиции?

— Один из них — точно. Использовались навыки и умения, присущие сотруднику милиции: процессуально грамотно проведенный обыск, тон разговора и поведение, использование реальных имен — прокурора Желватенко, дежурного милиции Василия Шевченко, розыскной собаки Черныш. И я уверен, что удостоверение майора Сиваша — не поддельное, а принадлежащее уволенному сотруднику милиции. Как правило, никто при увольнении удостоверений не сдает, пишут объяснительную, что потеряли.

— Преступник при обыске показал свое удостоверение? — недоуменно спросила Анна Николаевна. — Слишком нагло, не поверю.

— Думаю, что кто — то из знакомых майора Сиваша тайно позаимствовал — постоянно или временно — его удостоверение. Причем этот «кто — то» — тоже бывший сотрудник милиции, внешне похожий на Сиваша.

— Получается: круг поиска очерчен! — резюмировала Анна Николаевна. — А если удостоверение — подделка?

— Психологически не состыковывается. Среди преступников есть профессионалы, умеющие изготовить любой документ, — но они работают для своих. Бывшему работнику милиции никто удостоверение делать не будет, а если сделает, то тут же сдаст. Существуют фирмы, изготавливающие подобные документы по роду своей деятельности, но они работают по заказам организаций. Уговорить какого — нибудь мастера на нелегальный заказ: попасть в зависимость от его языка. А печать МВД? Подделка подобных печатей преследуется законом, кто станет рисковать?! К тому же вспомни: у удостоверения закончился срок действия, что для фальшивого удостоверения невозможно.

— Убедительно! — согласилась Анна Николаевна. — Но как мог бывший сотрудник милиции узнать, что барыга Панкратиотов продает украденное ожерелье?

— Думаю, после разговора с Войтенко многое станет ясным. Если у Войтенко на момент ограбления неоспоримое алиби, то преступление организовал он. Что касается второго исполнителя, то этот человек должен быть связующим звеном между организатором преступления и мнимым майором Сивашом. К тому же у этого субъекта интересный способ нападения: сзади, с обхватом за шею и зажимом рта. Это — один из профессиональных приемов насильника женщин.

Поговорив с Анной Николаевной, Вилкин отправился в гости к Саше Свидлову, работавшему заместителем начальника уголовного розыска.

— Как дела у частного капитала? — спросил Свидлов, пожимая руку сыщика. — Прибыль, наверное, мешками считаешь?!

— Дециметрами! — засмеялся Вилкин. — Могу часть прибыли на тебя в ресторане потратить, только в одном пустяке помоги: несколько лет назад из милиции уволился майор Сиваш. Ты не мог бы узнать: когда уволился, обстоятельства увольнения, адрес проживания?

— В каком — то деле у тебя выплыл? — посмотрел на сыщика Свидлов.

— Скорее: его удостоверение, — объяснил Вилкин. — Причем нехорошо выплыло.

— Фамилия знакомая, — задумался Свидлов. — Позвони завтра. Как поживает Анна Николаевна?

— Работает у меня доктором Ватсоном, — улыбнулся Вилкин. — Все дела с ней обсуждаю.

Поболтав о разном, друзья расстались. Заехав в библиотеку, Вилкин полистал литературу о драгоценностях и, поскольку время близилось к семнадцати часам, отправился к Панкратиотову.

Осмотрев место, где вчера вечером отняли ожерелье у жены Панкратиотова, Вилкин подошел к сделанной из кованных железных прутьев калитке и нажал кнопку звонка. Его ждали: калитка открылась. Пройдя по кирпичной дорожке мимо бассейна, Вилкин, любуясь красотой стоявшего в глубине двора двухэтажного особняка, подошел к ждавшему его на крыльце Панкратиотову.