Виктор Дан - Уик-энд в деревне
На кухню вошла Анастасия.
– Мы с тобой проспали обед.
После ужина Михаил позвонил Красавиной. Ну и фамилия! Как говорится, и в бровь, и в глаз.
Трубку подняла дочь, услышала незнакомый мужской голос и тут же передала матери.
– Добрый вечер! Вас беспокоит следователь Гречка. Вам удалось подать жалобу.
– Да! Без проблем!
– У меня тоже все по плану. Позвонил прокурору города. Он обещал завтра ознакомиться с делом и сообщить мне свое мнение.
– Вы, случайно, не его родственник?
– Нет. Не родственник. Он руководил моей следственной практикой. Тогда он еще не был прокурором. А вообще, он очень доступный человек, и любая должность не может изменить его характер и, так сказать, жизненную позицию. Городу повезло, что у нас такой прокурор…
– Судя по тому, как обошлись с Луневым, не очень в это верится.
– Не торопитесь с выводами. Он не может знать в деталях все следственные дела, но сырой материал в суд не пропустит. У него огромный опыт…
– Вы хотите сказать, что мы напрасно побеспокоили вас?
– Ни в коем случае! Чем раньше мы вмешаемся в ход следствия, тем лучше… Если, конечно, есть основания для вмешательства.
– Вы сомневаетесь в его невиновности?!
– Сейчас мне слишком мало известно об этом деле, чтобы иметь определенное мнение. Поговорим послезавтра! Главное, вы хотели, чтобы я этим занялся, и я занимаюсь…
На следующий день точно в шесть Михаил позвонил Манюне.
– Здравствуйте, Николай Петрович! Это опять я!
– Здравствуй, Миша!
– Вам удалось познакомиться с делом?
– Да, но только бегло. Был очень занят.
– И каково ваше мнение?
– В чем-то ты прав. Есть слабые места и весьма… Боюсь, у меня не будет времени детально во всем разобраться…
– Я могу вам помочь?
– Если тебе не жалко отпуска?
– Не жалко! Случай очень интересный.
– А если подтвердится первоначальная версия?
– Ну что же! Посочувствую этой несчастной красавице…
– Тогда сделаем так! Завтра поговорю с твоим начальником Сафоновым, и мы оформим твое участие в этом деле официально в качестве представителя района, где совершено преступление. Чтобы не терять времени даром, приезжай ко мне часам к двенадцати. Запру тебя в моем кабинете с материалами следствия на четыре – пять часов, а сам уеду по делам. До моего приезда постарайся составить заключение о результатах следствия. Если будет достаточно оснований, то включим тебя в состав следственной бригады. Руководителем ты не будешь, но свободу рук и ног тебе обеспечу…
– Николай Петрович, есть одно соображение. У этой женщины есть связи в Киеве, и можно организовать оттуда соответствующий демарш, который даст повод…
– Извини, перебью тебя! Мне не нужен никакой повод, кроме сути дела. Все определяется содержанием фесенковских папок и твоей головы. Найдешь белые пятна, нестыковки и натяжки – дело в твоих руках. Не найдешь – не взыщи!
– Согласен! Буду у вас в срок.
– Тогда до встречи!
– До свидания и спасибо!
– Удастся тебе помочь в этом деле, скажу спасибо я! До свидания!
Михаил тут же набрал номер Красавиной. К телефону подошла Оксана.
– А мамы нет дома!
– Это говорит следователь Гречка. Ты была в моем доме со своей мамой, помнишь?
– Конечно!
– Скажи маме, чтобы обязательно позвонила мне сегодня, когда бы ни пришла. И запиши, на всякий случай, мой телефон, хотя я давал его твоей маме. Женщины достаточно неорганизованные, вдруг она не найдет мою визитную карточку.
– Нет! Моя мама очень аккуратна. Знайте, она была в школе отличницей и большой занудой. Она сама об этом говорила.
– Все же запиши, пожалуйста!
– Конечно, запишу! Вдруг вы правы. Она сейчас как потерянная!
Красавина позвонила примерно через час.
– Здравствуйте! Вы меня спрашивали?! Есть новости?
– Прокурор согласился ознакомить меня с делом. Если найду недостатки следствия, то он включит меня в следственную бригаду…
– И все?!
– А вы что хотели?! Вы думали – я волшебник!
– Думала, что ваш знакомый прокурор сразу разберется…
– Сразу не получится! Нужно будет здорово попотеть, чтобы опровергнуть серьезные улики. Вы сами сказали мне о них…
– Он не виноват! Улики кто-то подстроил.
– Не так просто это доказать. Пока это только гипотеза, я ее принял. Я уже говорил вам, лучшее подтверждение данной гипотезы – найти преступника. Давайте прекратим бесплодную дискуссию. Мне нужно сообщить вам важную вещь. Нам необходимо завтра встретиться, если вам позволяет ваша работа…
– Ох, уж эта работа!
– Что такое?! Есть проблемы?
– Вы же знаете, что я работаю на фирме, которой владел Ситник. Они все смотрят на меня такими глазами, словно я убила его собственноручно. Мне создают невыносимые условия. По сути, хотят, чтобы я ушла… Вы понимаете?!
– Понимаю! Завтра поговорим и об этом. Приходите к девяти утра в городскую прокуратуру. Встретимся у входа. Не волнуйтесь, мы вам дадим справку, что вас вызывали в прокуратуру…
Красавина пришла без опоздания. Они устроились в холле, предназначенном для посетителей, напротив друг друга за столом с образцами документов. Других посетителей было мало.
– Вы должны рассказать мне о себе, – сразу перешел к делу Михаил.
– Что рассказывать?
– Все! Чем подробнее, тем лучше! Почему вы покинули столицу и переехали сюда?
– Откуда вы знаете, что я жила в Киеве? Вы просто Шерлок Холмс! Впрочем, для вас нет личных тайн…
– Шерлок Холмс – моя жена. Сведения о вас я не собирал еще…
– А обо мне зачем? И зачем подробно?
– Человек не каждый день совершает преступление или становится его жертвой. Нужно взглянуть на жизнь причастных к этому с более широких позиций, чтобы получше разобраться, какое место в контексте их жизни оно занимает. Для кого-то само событие оказывается неизбежным и закономерным. Стоит найти эту закономерность, и преступление раскрыто!
– Вы так сложно объясняете, что и я под подозрением.
– Нет. Насколько мне известно, вас никто не подозревает. Какие есть для этого основания, не знаю, думаю, что сегодня выясню. Не об этом речь!
– Тогда о чем?
– Разве вы не знаете основной мотив преступления, который пытается доказать следствие?! Они считают, что это ревность, месть или желание вас защитить от угрозы. Теперь понятно?
– Понятно!
– Я вас слушаю!
– Я родилась здесь. Мой папа военный. Направили в наше радиотехническое училище преподавать. Здесь женился. Мама вообще местная в третьем поколении. После школы я поступила в Киевский университет на экономический факультет.
– Ваша дочь сообщила мне, что вы отличница.
– Да! Школу окончила с медалью. В университете вышла замуж за однокурсника, он киевлянин. Два года назад мы развелись, и я переехала сюда. Работала на заводе радиоэлектроники экономистом. Мне дали квартиру. Если хотите знать, все это устроил свекор…
– Причину развода можете назвать?
– Причину развода? Одним словом не скажешь, – Вероника глубоко задумалась.
Разве можно рассказать постороннему человеку, как постепенно рвутся нити, связывающие две любящие души, как через десять лет внезапно осознаешь, что рядом с тобой даже не чужой человек, а враг, стервятник, клюющий твою печень, твой мозг и все остальное…
Олег Соловьев был заметен на курсе. Высокий, стройный. Одевался в шикарные модные шмотки. Отцовский автомобиль был в его распоряжении. Папе, директору крупного оборонного предприятия и члену ЦК КПУ хватало служебной машины.
Олег не мог не заметить Веронику. Он рассчитывал на быструю победу, каких на его счету было немало, но получил обидный отказ. Это и заставило его почти сразу сделать предложение и долго, больше года, ждать положительного ответа.
Родители Олега оставили молодоженам трехкомнатную квартиру на Крещатике, а сами перешли в другую в Дарнице, поближе к заводу.
Анализируя теперь историю ее отношений с мужем, Вероника пришла к выводу, что он никогда не любил ее по настоящему. Был страх перед отказом, было тщеславие от обладания самой красивой девушкой университета. Внешне они были замечательной парой, самой блестящей, куда бы они ни являлись: на университетский вечер или торжественное собрание в горкоме партии, куда муж перешел работать инструктором после окончания университета. В партию он вступил после первого курса, когда был избран в комитет комсомола университета.
Олег долго не хотел иметь детей. Они поженились после второго курса, а родила она спустя два года после окончания учебы.
И после появления дочери у Олега не было времени на семью. Он вел суетливую жизнь партийного чиновника. Вокруг все время люди, люди, люди… Отпуск в доме отдыха ЦК опять среди тех же людей. Их сексуальные отношения становились все более редким, особенно после рождения дочери, и больше не приносили Веронике удовлетворения. Долгое время обеспеченная жизнь притупляла остроту ее недовольства. Потом и достаток в семье ухудшился. Олег почти перестал давать ей деньги, и она содержала семью на свою зарплату.
