Уильям Макгиверн - Дело чести
— Фарнхэм получил сведения от меня.
Нил с Кармоди уставились на него, не веря своим ушам.
Бенджон почувствовал, как между ними вырастает каменная стена. Только Барк подошел к его столу и сел на краешек. Он улыбался, но взгляд оставался серьезным.
— Знаешь, Дэйв, а здорово написали! Во всяком случае, что-то новенькое.
Когда Дэйв вернулся домой, четырехлетняя дочь на ковре возилась с кубиками и при виде отца тут же потребовала, чтобы тот помог ей строить дворец.
Вошла Кэт.
— А, наконец-то.
Поверх нарядного платья она надевала фартук.
— Ждешь гостей?
— Эл с Маргарет придут к ужину. Займись коктейлями, Дэйв, — попросила она.
Маргарет — сестра Кэт, Эл — её муж. Милые люди, но сейчас Дэйв предпочел бы остаться один.
— Что с тобой? — спросила Кэт.
— Ничего. Почему ты спрашиваешь?
— Милый, у тебя неприятности? Я последнее время все замечаю.
— Ничего серьезного. Неприятности по службе — наше профессиональное заболевание.
Зазвонил телефон, Кэт вышла. Дэйв уже развязал галстук, когда она вернулась.
— Тебя…
— Кто?
— Не знаю.
Ее тон заставил Бенджона поднять глаза.
— Что случилось, Кэт?
— Ничего, — выдохнула она, побелев, как мел.
В два прыжка Дэйв был у телефона.
— Бенджон слушает.
— Бенджон… Дэйв Бенджон… наш герой из криминальной полиции? — тихо, но с издевкой спросили на другом конце провода.
— Что нужно? — коротко спросил он.
— Ты оставишь в покое дело Кэроуэй, понял?
— Продолжай!
— Полагаю, ты понял, и раз тебя сняли с этого дело, ты в него больше нос не суй, ясно? У тебя здоровая глотка, но если ты не заткнешь её сам…
Дэйв бросил трубку на рычаг. Кэт сидела в комнате на ковре и собирала кубики.
Дэйв метался по комнате, засунув руки в карманы. Ярость в нем нарастала, выходя из-под контроля.
Наконец он взял со стула шляпу и пальто, сказав Кэт:
— Надеюсь вернуться к ужину, дорогая.
Она взглянула на него, ни о чем не спросив.
— Будет очень мило с твоей стороны.
— Если чей-то вечер и будет испорчен, то не наш, — бросил он, уходя.
Глава 6
Бенджон ехал по уютному предместью Джерментаун. Тянувшиеся по холмам улицы были обсажены высокими деревьями, дома прятались в глубине садов, в которые вклинивались широкие газоны.
В доме из шестнадцати комнат, смахивавшем на поместья английских лендлордов, здесь жил Майк Лагана. На шести акрах земли садовник-бельгиец с целым штатом помощников разбил парк, содержавшийся в образцовом порядке.
Дэйв остановил машину и вышел.
Полицейский, стоявший перед воротами, направился прямо к нему.
— Вы к кому?
Бенджон показал удостоверение, постовой улыбнулся.
— Все в порядке, сержант.
Уже от дверей Дэйв оглянулся.
— Сколько вас здесь?
— Трое. Я здесь, двое за домом.
— Все двадцать четыре часа, разумеется?
— Да, ночью нас даже четверо.
Кисло ухмыльнувшись, Дэйв заметил:
— Десять полицейских в день — для защиты Майка Лаганы! Тебе по душе такая служба?
— Я выполняю приказ.
Бенджон поднялся на крыльцо и позвонил. Потом стал ждать, разглядывая жирную зелень кустов, окружавших дом.
Наконец дверь открыла молодая брюнетка.
— Входите, пожалуйста.
— Спасибо. Могу я увидеть вашего отца?
— Полагаю, да. Я сейчас скажу ему.
Бенджон прошел в холл.
Распахнулась одна из множества дверей и на пороге показался Майк Лагана. Он был низкоросл и сухощав, с неприятного землистого оттенка лицом и щеками, отливающими синевой. Курчавые волосы изрядно поседели, маленькие черные усики тщательно подбриты. В нем ничто особо не бросалось в глаза, разве что чрезмерно дорогой костюм. Лагана мог бы сойти за преуспевающего бизнесмена, если бы не выражение глаз. Те казались абсолютно безжизненными и производили впечатление двух отполированных до блеска стеклянных шариков, вставленных в глазницы мертвенно холодного лица.
— Я — Дэйв Бенджон из отдела по расследованию убийств, — представился сержант.
— Рад познакомиться! — Лагана протянул руку и улыбнулся. — Прошу, входите. Как, простите, вас зовут?
— Бенджон.
— Я о вас слышал.
Он взял Дэйва под руку и провел его в огромный, роскошно обставленный кабинет. Там стояли глубокие кресла, письменный стол выглядел так, словно за него никогда не садились, в углу пылал камин, французские окна открывали вид в парк, на клумбы с цветами. На мраморной каминной доске стояли портреты жены Лаганы и его дочерей, да ещё старая фотография: юный Лагана с родителями.
— Что сегодня? Благотворительный базар? Воспомоществование вдовам и сиротам? Деньги для нищих стариков?
— Я здесь по поводу убийства, — заявил Дэйв.
Лагана явно удивился.
— И полагаю, вы мне сможете помочь.
Лагана явно пришел в замешательство.
— Кто ваш начальник? Уилкс?
— Да, Уилкс. Я пришел к вам из-за Люси Кэроуэй, которую убили на прошлой неделе. Ее сутки зверски истязали, а потом на ходу выбросили из машины. Это старомодный способ ликвидации, и я подумал…
Майк Лагана жестом прервал его.
— Что вы себе позволяете, черт вас побери! Вы прекрасно знаете, что вообще не имеете права сюда вламываться. — Лицо его исказила злая гримаса. — Я всегда готов помочь вашим ребятам, если могу, но для дел у меня есть контора. Ладно, я готов забыть, что вы здесь были, допускаю, что вы могли не знать наших правил, но впредь чтобы такого не повторялось, ясно?
— Я считал, что вы мне поможете в любом случае.
— Господи, вы что, глухой? — заорал Лагана. — Где вы находитесь? В участке, в пивной, или где? Нет, это дом Майка Лаганы! Здесь живу я, моя семья, здесь умерла моя мать! — он запнулся, жадно глотая воздух. — Так, я очень занят и прошу вас удалиться.
— Ваша помощь мне понадобится уже вечером.
Лагана впился взглядом в лицо Бенджона, словно пытаясь разгадать его мысли. Морщина на переносице сделалась ещё глубже.
— Ладно, значит вы из упрямых? Что вам от меня нужно?
Полностью держа себя в руках, Бенджон сказал:
— Убита девушка по имени Люси Кэроуэй. Вероятно, одним из людей Макса Стоуна. Его зовут Бигги Барроу, из Детройта. Я хочу, чтобы вы знали: я его заполучу любой ценой. Я уже говорил, что ликвидация была проведена старомодно, грязно и зверски. Вам наверняка тоже небезразлично, что подобные вещи происходят в нашем городе, они не укладываются ни в какие рамки. И поэтому я рассчитываю, что вы мне поможете.
— Это все?
— Нет, ещё кое-что. Я здесь потому, что несколько минут назад мне позвонил кто-то из ваших парней. Вы знаете, что он имел в виду. И вот я здесь, хотя прекрасно знаю, что этого делать не следовало. Но до завтра времени ещё много, а помощь мне нужна срочно. Вы мне поможете?
— Почему вы решили, что девушку убил Барроу?
— Это результат моего расследования.
— О котором вы даже не упомянули! Послушайте, олух чертов! Я дважды повторил, что готов забыть о вашем появлении, третьего шанса я не дам. — Лагана шагнул к письменному столу и нажал кнопку.
Через несколько секунд в дверях появился человек в шоферской униформе — коренастый крепыш с бледным широким лицом и взглядом профессионального вышибалы. Он двигался легко и бесшумно, форма, казалось, вот-вот лопнет на широченных плечах. Резким диссонансом его облику прозвучал высокий голос:
— Да, сэр?
— Джордж, вышвырни этого типа и посади в машину!
Легким шагом Джордж приблизился к Бенджону.
— Пойдем, парень, — лицо его оставалось холодным и безразличным.
Бенджон предупредил:
— Я обойдусь без помощников!
— А я сказал, пошли! Ты что, не понимаешь? — спросил шофер и рванул Дэйва на себя, все ещё держа его за руку. Тут Бенджон вышел из себя. Внезапным взмахом руки он швырнул Джорджа на стену с такой силой, что на пол рухнула рамка с фотографией.
— Джордж! — закричал Лагана.
— Да, сэр! — это прозвучало так же невозмутимо, как и прежде. Джордж отделился от стены и смерил Бенджона оценивающим взглядом.
— Ну ладно, — ухмыльнулся он. — Теперь я тебя знаю!
Джордж сделал вид, что хочет левой бить в живот, и вдруг, молниеносно развернувшись, попытался сокрушить Дэйва мощным апперкотом. Но тот отбил удар, решил не рисковать и изо всех сил двинул Джорджа в лицо. Удар был страшный, не удивительно, что Джордж осел на пол и затряс головой, челюсть его съехала набок.
— Джордж!.. Убери его! — кричал Лагана. Подстегиваемый командой хозяина, тот попытался встать. Из носа и рта хлестала кровь, он пытался ползти на коленях, но одного взгляда на Бенджона оказалось достаточно, особенно когда Дэйв рявкнул:
— И не пытайся встать, парень!
Джордж облизнул разбитые губы.
