Ольга Лаврова - Без ножа и кастета
- Так прибыльно чеканить из песка?
- Понимаешь, песок брать рискованно: скупка краденого с приисков. А про монеты можно сказать: "Что вы, что вы, наследство от бабушки, она в молодости пела какому-то графу!"
- То есть на монеты больше спрос...
- Ну да. Потекли червонцы на черный рынок. Но через какое-то время обнаружилась странная вещь: проба оказалась выше, чем у государя императора.
- Умельцы перестарались? Смешно... Но, Пал Палыч, при чем тут ЖЭКи и Мусницкий?
- Соня связана с Мусницким. Алик связан с Соней. А ее муж незадолго до второго ареста приобрел изрядную партию самодельных монет. Мы их тогда не нашли.
- Значит, тебя интересует проба?
- Да, Зиночка, официальное заключение потом, в порядке живой очереди. Пока только шепни на ушко!
Кибрит берет монету и уходит. Пал Палыч терпеливо ждет.
Возвращается она довольная, что может обрадовать Знаменского.
- Самоделка, Пал Палыч.
- Ну, теперь Алику деваться некуда, выведет меня на Соню!
Вечером, когда в квартиру Сони звонят, Изабелла, с тревогой ожидающая известий об Алике, бросается к двери:
- Кто?
- Открой, Белла, это я, - слышен голос Алика.
Белла отпирает и с радостным стоном виснет у него на шее, никого больше не замечая.
- Алик!! Как я измучилась!.. Где же ты пропадал?
Алик зло расцепляет ее руки:
- Дай пройти!
Изабелла отступает. Алик входит в сопровождении двух конвоиров в милицейской форме. За ними понятые, за понятыми - Знаменский и Томилин.
Изабелла пятится по передней и коридору, округлив заплаканные глаза.
- Алик, дорогой... что случилось?..
Тот, не отвечая, направляется в ванную.
Из комнаты выглядывает и застывает в проеме двери Соня.
- Здравствуйте, Софья Рашидовна, - произносит Пал Палыч, мимоходом взглянув на нее.
Она беззвучно шевелит губами.
- Монеты я взял здесь, - показывает Алик место тайника в ванной.
- Понятые, вам видно? - окликает Томилин.
Понятые придвигаются, заслоняя Томилина, вскрывающего тайник. Доносится постукивание по кафелю, легкий скрип и затем восклицание Томилина:
- Есть, Пал Палыч!
- Сколько? - спрашивает Знаменский, стоя в коридоре.
Звенят пересчитываемые золотые.
- Все правильно: двадцать восемь! Гражданин Лямин, - обращается Томилин к Алику, - кому принадлежат найденные монеты?
- Теще, - слышно из ванной.
Пал Палыч вопросительно поворачивается к Соне, которая успела овладеть собой.
- Я понятия не имею, что этот подонок прятал в моей ванне! - хрипло кидает она.
- Мама! - ахает Изабелла.
Соня ее игнорирует.
- Объясните, что вообще происходит?
- Ваш зять задержан при попытке продать десять золотых червонцев подпольному валютчику.
- Аферист!.. - шипит Соня. - Гадина!
- Мама! Что ты говоришь, мама?!
Все выходят из ванной. В руках у Томилина небольшая, но довольно увесистая коробка.
- Оформляйте, Николай Александрович, - говорит Знаменский.
- Что ж, - продолжает Соня, с ненавистью провожая глазами Алика, уходящего с остальными в глубь квартиры, - пусть расплачивается! Я не знаю, где он добыл золото!
- Неправда! - вскрикивает Изабелла. - Не верьте ей! Золото от папы осталось!
- Идиотка! - взвизгивает Соня, отвешивает дочери пощечину и скрывается в комнате.
- Алик не виноват! - всхлипывая, лепечет Изабелла Пал Палычу. - Ему, наверно, было очень нужно! Отпустите его, пожалуйста! Это мамины монеты, честное слово!
- Я верю вам, верю, - отвечает Пал Палыч и идет за Соней.
Она сидит в кресле, уронив голову на руки.
- Нам точно известно, Софья Рашидовна, что червонцы были куплены вашим мужем. Врать я не имею привычки - вероятно, помните... Ну, - произносит он после паузы, - и что же мы с вами будем делать?
Соня оборачивается, лицо напряжено, но уже довольно спокойно.
- А что мне предлагается делать?
- Я бы советовал добровольно выдать имеющиеся у вас ценности.
Соня осмысливает сказанное.
- Ах, доброво-ольно... - Ей здорово полегчало, расправила плечи. - Но зачем же, Пал Палыч?
- Чтобы избежать неприятностей, которыми грозит вам следствие.
- Выдать добровольно... - повторяет Соня. - Двадцать пять лет назад, Пал Палыч, вы меня убеждали: Софья Рашидовна, вы молоды и красивы, у вас есть ум, характер, пока не поздно, начните иную жизнь! Очень горячо говорили. Помните?
- Помню.
- Какой были идеалист, такой и остались. Я вот вас не послушала - и не жалею. Ничего со мной не случилось... О чем действительно жалею, так это о судьбе дочери. Почему я не сумела удержать ее от недостойного брака?! Бедная девочка! Попытайтесь доставить ей поменьше горя, Пал Палыч!
- Возможно, я остался идеалистом, Софья Рашидовна. Но я стал старше, и меня теперь трудней разжалобить. Вернемся к моему предложению.
- Выдать добровольно?.. - Она усмехается. - Допустим, я признаю, что этот подлец стащил мое имущество. Чтобы привлечь его за кражу, вам нужно мое заявление, верно? Но все-таки зять. В семье в конце концов могут быть какие-то... недоразумения... их решают за закрытой дверью.
- Но монеты - часть конфискованного имущества. Просто они остались на тот момент не найденными.
- Позвольте! Все, что подлежало конфискации, было до копейки перечислено в приговоре. Разве там записано: "А также любые ценности, обнаруженные в последующие годы"? Этого вообще в уголовном праве нет!
Знаменский хочет что-то сказать, но Соня продолжает, не переводя дыхания:
- И потом, от приговора моему мужу до сегодняшнего дня такой срок давности, который уже всякие претензии ко мне уничтожает!
- А говорите, что жили спокойно. На языке - отшлифованные формулировки. Вы готовились к подобному разговору! Не забывайте, есть такие вещи, как очная ставка, обыск. Так что еще раз - вернемся к моему предложению.
- Я должна подумать, - старается выиграть время Соня.
- Подумайте. Кстати, я вижу в квартире лишь одно спальное место. Где же ютятся молодожены?
Соня бросает на Пал Палыча острый взгляд: уже знает, не скроешь!
- Мусницкий помог пока устроить.
- По доброте сердечной?
- Да, он привязан к Изе... Когда она осиротела, не спускал ее с рук... Пусть, говорит, молодые поживут на вакантной площади до отъезда за границу.
- Алик - за границу? Не смешите, Софья Рашидовна. Он женился, чтобы выгрести ваши заначки. А наводку дала ваша портниха.
- Неправда! - вопит из коридора подслушивавшая Изабелла. - Алик меня любит! Любит!!
В приемной генерала даже секретаря еще нет. Пал Палыч стучит в большую двустворчатую дверь и входит в кабинет.
Генерал стоит у окна.
- Сядем, постоим?
- С удовольствием постою, товарищ генерал.
- А папку положите... Не скрою от вас, Пал Палыч, дело Мусницкого заинтересовало многих товарищей. В частности, и тех, кому, казалось бы, хватает больших забот... далеких от юриспруденции.
- Я тоже чувствую, товарищ генерал. Мусницкий твердо рассчитывает на чью-то поддержку... Если не блефует.
- Нет, не блефует. Сегодня в одиннадцать ноль-ноль я вызван... к одному из интересующихся. Вероятно, мне посоветуют "прекратить дело за малозначительностью". Спокойно, Пал Палыч, спокойно!.. Не все же нам вести следствие, надо упражняться и в дипломатии. Всем будет легче, если у человека не повернется язык это произнести. Он тогда и рассердится не на нас, а на тех, кто его втянул в такое заступничество. - Глаза генерала хитро поблескивают. Что мы на сегодня имеем против Мусницкого?
Генерал проходит к столу и жестом предлагает Знаменскому стул.
Пал Палыч открывает папку с делом.
- Бюджет ДЭЗа, размеры ассигнований я вам докладывал, товарищ генерал.
- Да, цифры помню.
Пал Палыч обращается к следующей закладке.
- Значительная часть средств, отпущенных на капитальные ремонты в прошлом году, - четверть миллиона рублей - употреблена таким образом. Ремонт и перепланировка квартир для приближенных Мусницкого - это раз. И два внесметная отделка дома, где живет районное руководство. В частности, фасад и холлы облицованы мрамором.
Генерал удовлетворенно кивает.
- План текущего ремонта выполнен практически на двадцать пять - тридцать процентов, но по нарядам списана вся сумма целиком и выплачена прогрессивка якобы за перевыполнение плана. Итого, более ста тысяч рублей просто украдено. Кроме того, неиспользованные материалы сбывались "налево", у Томилина это задокументировано: краски, трубы, сотни квадратных метров оцинкованного железа. Позавчера обследовали состояние дворов...
Генерал останавливает Пал Палыча:
- Не будем загромождать картину.
- Еще только одна выразительная деталь, товарищ генерал. Пятнадцать квартир из переселенческого фонда Мусницкий постоянно сдает как личную собственность. Среди обитателей есть и темные персонажи. Но не хотелось бы это пока обнародовать, у нас с розыском намечается мероприятие...
- В курсе. Думаю, и без того достаточно, чтобы опровергнуть "малозначительность" дела. Изложите мне суть в виде короткой справки. Прямо сейчас. В десять тридцать я должен выехать, чтобы ровно в одиннадцать быть на месте.
