Шарль Эксбрайа - Самый красивый из берсальеров
- Например, дать адрес девушки, с которой мне очень хотелось бы побеседовать подальше от нескромных глаз и ушей. Вы меня понимаете?
- Боюсь, что даже слишком хорошо, синьор! - сухо отозвался священник. И это ко мне, ко мне вы посмели обращаться с подобными просьбами? Чудовищно!
Не ожидавший столь бурной реакции Тарчинини на мгновение опешил.
- И однако в Вероне я всегда поступаю именно так!
- Довольно, синьор, вы кощунствуете! Вы бросаете тень на моих веронских собратьев! Я прошу вас уйти, и радуйтесь, что я не вызвал полицию!
Ромео рассердился:
- Ma que, padre! Зачем звать полицию, если я уже здесь, а?
- Как раз потому, что вы здесь, синьор! Уходите!
Тарчинини не отличался ангельским терпением, особенно когда переставал понимать собеседника.
- Меня предупреждали, что вы, пьемонтцы, малость тронутые, потому что живете слишком близко к горам, но я даже не подозревал, до какой степени!
Дом Марино выпрямился во весь рост (а он был на редкость высок и аскетически худ) и сверху вниз поглядел на кругленького коротышку.
- Вы можете не уважать меня, синьор, но обязаны с должным почтением отнестись к моему сану! Иначе я сейчас же отведу вас к комиссару!
- Ma que! Клянусь Святым Дзено, но я же и есть комиссар!
Теперь уже священник остолбенел от изумления.
- Что?
- Ну да, я комиссар Тарчинини, временно прикомандированный к управлению уголовной полиции Турина! Именно в этом качестве я и прошу вас помочь правосудию, сообщив мне нужный адрес!
- Что ж вы мне об этом раньше-то не сказали?
- О чем?
- Что вы полицейский!
- Простите, падре, просто упустил из виду.
- Охотно прощаю, синьор комиссар. Садитесь и расскажите, чем вам может помочь пастырь не слишком послушного стада.
- Я разыскиваю одну девушку... Кажется, ее зовут Стелла...
Как всегда в минуты затруднений, дом Марино начал пощипывать кончик носа.
- Знаете, в моем приходе не один десяток Стелл...
- Очень возможно, падре, но, я думаю, не у каждой из них был роман с берсальером Нино Регацци?
- А, так вам нужна Стелла Дани!
- Я вижу, вы в курсе, дом Марино?
Священник воздел руки к небу:
- В курсе, синьор комиссар? Скажите лучше, что из-за этого берсальера я потерял сон и покой!.. И чем я прогневил Господа, чем заслужил, что Он наслал на мое стадо этакого донжуана? Господь-то ведь знает женщин лучше меня и ведает все их слабости... С тех пор как проклятый берсальер появился в нашем приходе, все эти дурочки словно взбесились! Каждую или почти каждую неделю какая-нибудь сумасбродка является умолять меня склонить берсальера к узам брака! А как с ним поговоришь, с чудовищем? Бежит от меня, как нечистый от ладана! Но бросить Стеллу я ему не позволю! Сделал ей ребенка - пусть женится! А не захочет - я сам отправлюсь в казарму и за шиворот приволоку парня к самому подножию алтаря!
- Нет, падре.
- Нет? Вы плохо меня знаете, синьор комиссар!
- Туда, где теперь красавец берсальер, вы не сможете за ним пойти...
- Правда? И где же он, скажите на милость?
- В морге.
- Иисусе Христе!.. Вы имеете в виду, что он... он...
- Да, дом Марино, Регацци мертв. Ему всадили нож в сердце.
Горестный стон священника пробудил под сводами ризницы зловещее эхо.
- Бедняга... Ничего другого с ним и не могло случиться в наше паршивое время, когда торжествуют нечестивцы и бандиты! Будем же усердно молиться, чтобы там его пожалели... Подумать только, еще вчера он бегал тут франт франтом... несчастный! И даже не догадывался, что смерть уже цепляется за плечи!
- Так вы вчера вечером видели берсальера? - с самым небрежным видом осведомился Тарчинини.
- Случайно... Увидев меня, Регацци попытался удрать, но опоздал. Я как раз хотел потолковать с ним насчет Стеллы... Он вел себя трусливо, синьор комиссар, трусливо, как человек, не желающий взять на себя ответственность... да еще и подло, потому что обещал дать Стелле сколько угодно денег, лишь бы она оставила его в покое. Счастье еще, что брат девушки этого не слышал!
- Брат?
- Ну да, Анджело Дани.
И дом Марино бесхитростно описал Тарчинини встречу Анджело с Нино.
- То, что вы мне сейчас рассказали, очень серьезно, падре, - вкрадчиво заметил комиссар.
- Серьезно? Ma que! Это еще почему?
- В шесть или семь часов вечера Анджело угрожает убить Нино... а в полночь полицейский патруль находит бездыханное тело берсальера...
- Надеюсь, вы все-таки не думаете, что парня прикончил Анджело Дани? Я знал его еще ребенком, от меня он принял первое причастие. Да это же самый славный малый во всем приходе!
- Все преступники когда-то были очень милыми детьми, падре. А где живут Дани?
- На виа Леванна... дом сто семьдесят девять... Но вы же не...
- Пока я хочу просто поговорить с ними, падре... Вы думаете только о человеке, выросшем у вас на глазах, и хотите его защитить. Я же не могу забыть тело берсальера, распростертое на мраморном столе... и все это очень невесело как для вас, так и для меня.
Дом Марино протянул веронцу руку.
- Простите, но и дожив до седин, я все никак не привыкну к человеческой мерзости... Анджело так и не женился, чтобы как следует опекать сестру... Смешно, правда? И еще тянет на себе такой тяжкий крест, как старая тетка, совершенно выжившая из ума бывшая учительница, - парень категорически отказывается отдать ее в приют для умалишенных... А родители у них давно умерли. Да, Анджело очень хороший мальчик, синьор комиссар.
- Но ведь он нежно любит сестру, а еще больше - заботится о чести семьи, верно?
- Я думаю, да, - немного поколебавшись, вздохнул священник.
* * *
Все в том же отвратительном настроении Алессандро Дзамполь явился в парикмахерский салон "Ометто" на виа Барбарукс. Завитый и жеманный молодой человек тут же подлетел к нему с легкостью балерины.
- Синьор! Синьор! Вы, наверное, зашли сюда по рассеянности! Здесь не место мужчинам!
Полицейский окинул собеседника брезгливым взглядом.
- Это я уже понял, взглянув на вас, - буркнул он.
Молодой человек покраснел.
- Вы что, пришли сюда меня оскорблять?
- Нет, поговорить с некоей Тоской Фьори!
- Тоска не имеет права в рабочее время приглашать сюда приятелей!
Дзамполь угрожающе шагнул к нему.
- Я что, похож на кавалера?
Молодой человек с тревогой взглянул на странного посетителя.
- Нет, синьор... нет... не думаю... А что вы... хотите... от То... Тоски?
Алессандро сунул ему под нос полицейский значок.
- Полиция!
- Полиция?.. Ma que! Но ведь Тоска не...
- Нет, только свидетель.
- Ну ладно... Per favore*, проходите сюда... Сейчас я вам ее пришлю, синьор инспектор...
______________
* Пожалуйста (итал.).
Вскоре Тоска вбежала в комнату, где ее ждал полицейский, и со свойственными ей энергией и бесстрашием тут же перешла в наступление.
- Это еще что такое... Ой, я вас узнала...
- Не важно! Садитесь напротив меня, вот тут...
- Но я сейчас...
- Я сказал вам: сядьте!
Девушка явно не привыкла, чтобы с ней разговаривали таким тоном.
- Нет, послушайте, да за кого вы меня принимаете? Некогда мне вести разговоры с грубиянами вроде вас!
- Замолчите!
Резкость приказа несколько смутила Тоску. А Дзамполю казалось, будто он наконец получил возможность расквитаться с воскресшей Симоной.
- Не заставляйте меня, синьорина, тащить вас в участок!
- А по какому праву? Думаете, раз вы полицейский, можно...
- По-моему, я уже велел вам придержать язык, синьорина Фьори! Где вы были вчера вечером?
- Ma que! А вам какое дело?
Дзамполь встал.
- Ну, если вы не желаете отвечать, синьорина, я вас арестую!
- Арестуете? Меня?
Тоска схватила со стола зеркало с длинной ручкой и, замахнувшись, уже хотела опустить его на голову полицейского, но тот совершенно спокойно продолжал:
- Чтобы вы могли дать исчерпывающие объяснения насчет одного убийства...
Последнее слово как будто остановило порыв Тоски, и рука с зеркалом бессильно опустилась.
- Убийство? Вы обвиняете меня в убийстве?
- Не обвиняю, а подозреваю.
- Вот как?
Горячая кровь Тоски снова закипела.
- Господи вечносущий! Просто не знаю, что бы я сделала с такими, как вы!
- Может быть, упокоили бы навеки?
- О Боже! Ну что он пристал ко мне со своими покойниками?! Так кого же я, по-вашему, отправила на тот свет?
И Дзамполь, глядя ей прямо в глаза, отчеканил:
- Берсальера Нино Регацци!
Ему показалось, что девушка слегка пошатнулась, как от удара, но смысл слов еще не вполне дошел до ее сознания.
- Это... это неправда...
- Вчера около полуночи его закололи кинжалом.
И тут гордая, кокетливая Тоска Фьори вдруг превратилась в маленькую, убитую горем девчушку. Несчастная тяжело опустилась на стул.
- Нино... Нино... Нино... - горестно бормотала она.
Инспектор понял, что Тоска не имеет ни малейшего отношения к убийству берсальера, и немного устыдился своего поведения. Он встал.
