Марина Серова - Грех чревоугодия
В игорном зале воцарилась напряженная тишина.
- Красное, четное, одиннадцать, - выдохнул побледневший крупье.
Я виновато пожала плечами.
- Здорово, - толкнул меня в бок Белецкий. - Не пора ли остановиться?
- Ни в коем случае, - серьезно ответила я. - Следите лучше в оба за публикой и дайте мне знак, когда появится Магда.
А дальше произошло то, что неизбежно должно было произойти.
Провинившийся крупье был заменен на горилоподобного парня с бесстрастной физиономией. Белая рубашка с бабочкой шла ему приблизительно так же, как изумрудный браслет Венере Милосской.
Ничего, с такими даже проще работать.
Мельком бросив взгляд на крупье, я продолжила игру.
Теперь я уже не разменивалась по мелочам и ставила только на отдельные цифры.
Девятнадцать, шесть, десять и снова одиннадцать выиграли подряд.
Сидевший рядом со мной Андрей уже не выражал своего восхищения, а изредка бросал на меня взгляд, исполненный мистического ужаса.
Крупье снова сменили.
На месте меланхоличной гориллы с бабочкой появилась миловидная барышня с наклеенной на ее густо накрашенные губы улыбкой.
Теперь я уже была центром внимания всех посетителей "Черного агата".
Сам господин Баландян соизволил приблизиться к рулетке и стоял рядом, за моей спиной, задумчиво попыхивая сигарой.
Пепел в блестящей хрустальной розетке, которую держал в дрожащих руках его подопечный, уже едва не сыпался через край.
Так, теперь настала пора показать все, на что я способна.
Я поставила на единицу.
Выиграла.
На двойку.
Выиграла.
На тройку.
Я видела, как трясутся руки крупье, и, пожалев неудачницу, подарила ей свою самую искреннюю и доброжелательную улыбку.
Тройка выиграла.
Одна из девиц соскочила с колен своего кавалера и, изо всей силы хлестнув веером по лысине престарелого игрока, прорыдала:
- А тебе никогда не везет, старая каракатица! Увези меня отсюда!
Немедленно!
Старичок бросился вслед взбешенной любовнице, забыв на столе разбросанные фишки.
Посетители проводили парочку неодобрительными взглядами. Очевидно, здесь было принято не выражать так открыто свои эмоции.
- Поздравляю вас, - склонился ко мне господин Баландян. - Вы меня почти разорили.
- Позвольте вам не поверить, - я протянула ему руку и представилась.
Он вежливо приложился к ней, едва коснувшись губами моей кожи.
Потом внимательно посмотрел на меня и вдруг предложил:
- Хотите сыграть против меня?
- Я хочу играть в рулетку, - искренне ответила я. - А кто будет исполнять обязанности крупье, для меня не имеет особого значения.
Артем Георгиевич медленно обошел стол и, нетерпеливым жестом отослав продолжавшую улыбаться девицу, занял ее место.
У него за спиной тотчас пристроился человек с пепельницей. Он уже успел ее где-то опорожнить и теперь с готовностью подсовывал сверкающий хрусталь под господскую сигару, обросшую пеплом.
Я ласково взглянула на хозяина заведения и поставила свою фишку на зеро.
Шарик отправился в путешествие и, притормозив и слегка покачавшись, остановился напротив очаровательного нулика.
Я почувствовала, как вокруг меня медленно разряжается пространство.
Оглядевшись, я обнаружила, что сижу в игорном зале одна, а остальные посетители ночного клуба толпятся в дверном проеме, отделяющем помещение со столиками от комнаты с рулеткой.
Господин Баландян вежливо распорядился, чтобы мне принесли выигрыш.
Тут же возник строгий господин в черном фраке и с поклоном поставил передо мной золотой поднос, на котором покачивалась довольно высокая пачка стодолларовых бумажек.
- Вы играете? - ласково спросил Артем Георгиевич.
- Конечно, - ответила я. - У вас, кажется, не ограничена величина ставок?
- Совершенно верно, - ответил Баландян. - У нас серьезное заведение.
- Отлично, - сказала я. - Тогда пусть мне поменяют эти бумажки на фишки.
Мне показалось, что Баландян облегченно вздохнул. Через минуту передо мной высились колонны фишек, запакованные в черный пластик.
Я медленно подвинула этот Парфенон на поле и не без труда установила его на клетку зеро.
Баландян побледнел и запустил шарик.
До меня доносился шепот господ посетителей:
- Да она сумасшедшая...
- Это просто рекламный трюк...
- Завтра во всех газетах...
- Черта с два его разоришь...
- Дуракам везет...
- Кому в карты не везет, тому везет в любви, кисонька моя. Между прочим, ты у меня трехсотая...
Шарик устал бегать и улегся напротив зеро, словно ласковый котенок у ног доброй хозяйки.
- Мадам, вам неслыханно повезло, - обратился ко мне Баландян. - Ваш выигрыш составляет двести пятьдесят тысяч долларов. Наше заведение от всей души поздравляет вас. Разрешите вручить вам билет почетного члена клуба "Черный агат".
Под аплодисменты присутствующих Баландян подал мне черную книжечку с позолоченной монограммой.
- Мне очень лестно, благодарю вас, - поклонилась я. - Тем более что сегодня я играла в рулетку первый раз в жизни.
Вздох облегчения пронесся среди публики.
- Новичкам везет, это всем известно, - доносились до меня реплики посетителей, которые были счастливы найти приемлемый предлог для объяснения столь баснословной удачи.
- А сейчас - наше обещанное представление, - провозгласил Баландян.
- Прошу любезную публику занять свои места. Мы начинаем. Мадам...
И он предложил мне руку.
- Во-первых, не мадам, а мадемуазель, - шепнула я ему на ухо.
- Пардон, мадемуазель, - так же тихо отозвался он. - А во-вторых?
- А во-вторых, сколько стоит билет почетного члена вашего клуба?
Баландян испытующе посмотрел мне прямо в глаза и осторожно ответил:
- А вы очень проницательны, сударыня. Билет стоит двести тысяч долларов. Не могу же я отпустить вас с таким выигрышем! А остальную сумму вы сможете получить после конца представления. В моем кабинете. Тем более что мне хочется поближе познакомиться с такой очаровательной дамой.
- Идет, - легонько хлопнула я его по плечу. Тем временем шушукающие посетители рассаживались по своим креслам, ожидая начала "изысканной эстрадной программы".
- Как это у вас получилось? - жутким шепотом спросил Белецкий. Неужели действительно существует какая-то система?
- Существует, - кивнула я головой, не вдаваясь в подробности.
На самом деле меня разбирал хохот.
Я вовремя поняла самый главный принцип рулетки. И сумела ему противостоять.
Дело здесь, разумеется, не в нумерологии и не в каких-либо системах.
Центр рулетки - это пальцы крупье.
Как снайперы могут стрелять, почти не глядя, и точно поражать цель, так и крупье, быстро оценив ситуацию на игровом поле после того, как сделаны ставки, бросает свой шарик так, чтобы он не выпал на отмеченные цифры.
Разумеется, выпадает либо красное, либо черное, либо чет, либо нечет. Но суммы выигрышей этих ставок настолько малы, что ими вполне можно пренебречь.
И что же мы делаем в такой ситуации?
Психологически переламываем крупье. Внушаем ему, что шарик должен выпасть именно на поставленную вами цифру.
Он настолько взволнован, настолько настроен на правильный бросок, что позволяет проникнуть в буквально хлещущее из него психополе. Тем более что не ожидает атаки именно с этой стороны.
Остальное - дело техники.
Цифры, на которые не должен выпасть шарик, уже отмечены у него в мозгу. Их не надо внушать крупье. Надо только изъять из его установки частичку "не".
И выигрыш обеспечен.
А насчет моральной стороны вопроса не может быть никаких претензий.
Если бы вместо крупье был автомат - тогда бы все было честно. А когда живой человек использует свой профессионализм, чтобы не дать вам выиграть, да еще претендует на полную объективность, то грех не выступить против него в честной битве. Именно на территории психологического внушения.
И это единственный способ выиграть в рулетку.
Глава 6
СТРИПТИЗ СО СМЕРТЕЛЬНЫМ ИСХОДОМ
Внезапно погас свет и раздался дикий визг.
Двенадцать обнаженных рыжих девиц, стоя на четвереньках и периодически издавая мерзкие пронзительные крики, неуклюже выползли из-за кулис на круглую сцену. Они, очевидно, изображали из себя то ли лошадей, то ли некое другое ездовое средство.
Ими якобы правил молодой человек с кнутом. Он был одет в шубу и шапку со свисающими лисьими хвостами. И почему-то в темных очках.
Сделав несколько кругов по сцене, девицы разбежались, а наездник, сбросив шапку и шубу, под которой оказался фрак, исполнил несколько невнятных песенок про любовь. Очки он, однако, не снял.
Публика сдержанно аплодировала, ожидая следующих эстрадных номеров.
После непродолжительного затишья свет вновь погас, и из динамиков полилась томная нежная мелодия.
Чуть подрагивая, тонкий красный луч прожектора высветил стройную женскую ножку в прозрачном чулке с вышитой перламутровой змейкой.
