Мила Серебрякова - Женись или умри
– Уже убрала.
– Ката!
– Что?
– Хватит выполнять мои приказы! Меня это раздражает. В конце концов, ты человек или дрессированная собачка?
– Давайте я подожду вас в машине, а вы в спокойной обстановке, без меня, насладитесь кофейком? Договорились?
– Нет, не договорились. Одной мне будет скучно. И не забывай, я планировала... Ого! Смотри, кто-то мобилу забыл, – свекровь ткнула пальчиком на сиденье.
Катарина хотела взять сотовый, но Розалия завопила:
– Не трогай! Его могли оставить специально, сотик заминирован.
– Не говорите глупостей.
– Ты что, газет не читаешь: к бесхозным вещам нельзя прикасаться! Надо вызвать саперов.
Ката протянула руку, а свекровь заголосила:
– Ложись! Сейчас рванет! Граната!
Приближающаяся к столику официантка, услышав вопли Розалии, выронила поднос и, закрыв голову руками, рухнула на пол.
– Где граната? – спросила она дрожащим голосом.
Розалия открыла глаза. Копейкина едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.
– Ничего не взорвалось, вы зря паниковали.
– Мне уже можно встать? – пискнула девушка.
– Ты разбила чашки, мы остались без кофе!
– А как же граната?
– Никакой гранаты нет, мы нашли мобильный телефон. Он лежал на сиденье, наверное, кто-то из ваших клиентов забыл.
Девушка вытерла вспотевший лоб.
– Ну и напугали, я чуть коньки не отбросила.
– Что делать с телефоном? – Катка покосилась на официантку.
– А я откуда знаю, вы его нашли, значит... он ваш.
– Его необходимо вернуть законному владельцу.
– Детка, ты дура! Ну как, скажи мне на милость, ты собралась возвращать телефон, если понятия не имеешь, кто его оставил?
Катарина начала просматривать записи в телефонной книжке.
– Здесь всего один номер. Вот, смотрите, – она поднесла дисплей к лицу свекрови.
– «Тимофей»?
– Больше записей нет. Хотя вчера с этого телефона звонили дважды: Тимофею и … – Ката прищурилась. – Очевидно, кому-то на домашний – номер семизначный.
– Выбрось сотик и забудь о нем.
– Скажите, – Катка обратилась к официантке, ликвидирующей последствия падения подноса с чашками, – вы случайно не помните, кто сидел за этим столиком до нас?
Девушка отмахнулась.
– Ничего я не помню. За день столько народу перед глазами мелькает, всех запомнить невозможно.
Розалия завела старую песню.
– Где мой капучино?
– Сейчас принесу, между прочим, по вашей вине я поднос уронила.
– Не ищи козла отпущения и, будь добра, пошевеливайся.
Катка постукивала подушечками пальцев по столешнице. Разумеется, следовать совету свекрови она не собиралась, телефон она не выбросит.
Вернуть сотовый владельцу – вот ее прямая обязанность. Телефон дорогой, и еще неизвестно, сколько времени человек копил деньги, чтобы приобрести данный мобильник.
Розалия имела на этот счет иное мнение.
– Те, у кого нет денег, не приобретают дорогие мобилы. А те, у кого есть деньги, не обратят внимания на пропажу, она для них окажется незначительной. Тем более записная книжка практически пуста.
– Я с вами не согласна, многие люди, получающие маленькую зарплату, специально откладывают деньги, чтобы купить качественный телефон. Поэтому...
– Поэтому ты немедленно замолчишь. Все, мне надоело. Надоело слушать твой бред! Надоело ждать нерасторопную официантку! И вообще я расхотела пить кофе! Едем домой.
Прежде чем сесть в «Фиат», Катка решила позвонить Тимофею.
Низкий и явно недовольный голос она услышала после пятого гудка.
– Вы Тимофей? – спросила Копейкина, спиной чувствуя на себе колкий взгляд свекрови.
– А кто говорит?
– Хм... вы меня не знаете, но я только что нашла мобильный телефон, в котором записан ваш номер.
– Телефон? Мобильный? Неужели она опять посеяла сотик?
– Простите, что вы сказали?
– Да нет, ничего особенного. А где вы находитесь территориально?
– Вы знаете, чей это телефон?
– Д-да... Его потеряла моя дочь. Вы не сказали, где вы?
Катка назвала улицу.
– Я сейчас подъехать не смогу, я на объекте.
– Назовите свой адрес, я сама подвезу телефон.
Розалия закатила глаза:
– Ненормальная! Ты же не рабыня Изаура, чтобы мотаться по Москве и развозить найденные телефоны.
Тимофей колебался секунд десять, а затем продиктовал свои координаты.
– Я буду дома часов в семь, сможете подъехать к этому времени?
– Да, конечно.
– Проси вознаграждение, – грохотала Розалия.
Катка отсоединилась.
– Телефон потеряла дочь Тимофея, в семь вечера я отвезу его им домой.
– Дочь, говоришь?
– Ну да, он сам так сказал.
– Ха-ха-ха! Мужик нагло врал.
– С какой стати ему врать?
– Не знаю. Возможно, здесь дело нечисто. Посуди сама, в записной книжке значится «Тимофей», так?
– Ну и?
– А теперь напряги извилины: если бы мобильник принадлежал его дочери, она бы не написала «Тимофей». У нас как-то не принято называть родителей по имени, ты не находишь? Девчонка могла написать «Папа», «Отец», на худой конец, «Батяня», но никак не «Тимофей».
Копейкина с любопытством разглядывала находку.
– Так или иначе, дело сделано, мы договорились о встрече, и я не пойду на попятную.
Свекровь плюхнулась на сиденье.
– Потом не говори, что я тебя не предупреждала.
В коттедже Розалия спустила всех собак на Наталью.
– Чем ты занималась, пока нас не было? Почему в доме так душно и пахнет кислыми щами? Ты вытерла пыль в моей спальне? На ужин я хочу рыбу! Приготовь мне кофе и овощной салат.
Не смея перечить, Наталья кивала, изредка поглядывая на встревоженную Катку.
– Ну не стой, – голосила свекровь. – Действуй.
Натали прошмыгнула в столовую, и в это самое время раздался звонок.
Ощущая слабость во всем теле, Катарина нехотя щелкнула замком, а уже через секунду ее лицо озарилось приветливой улыбкой.
На пороге стояла Изотова Маргарита Савельевна – давний друг Каткиных родителей. Последний раз Копейкина имела честь лицезреть Маргариту три года назад, когда та с помпой праздновала свой шестидесятипятилетний юбилей в одном из дорогих ресторанов столицы. С тех пор Изотова не давала о себе знать, да и Катка, положа руку на сердце, не особо горела желанием общаться с Маргаритой. Изотова принадлежала к тем людям, которые, пребывая в прекраснейшем расположении духа, забывают обо всех на свете. Им не нужны ни друзья, ни знакомые, ни родственники. Не нужны ровно до тех пор, пока не потребуется чья-то помощь. Вот тогда уж Маргарита начинала бить тревогу. Как правило, она доставала толстую записную книжку, садилась за телефон и начинала многочасовой обзвон. Звонила абсолютно всем – в алфавитном порядке. Непрестанное нытье и сетование на тяжелую судьбинушку порой затягивалось на несколько дней. А потом... Потом проблемы Маргариты Савельевны решались, и она, моментально забывая, что еще вчера рыдала горькими слезами, исчезала из поля зрения до очередного кризиса.
Похоже, сегодня Изотова вновь готова впасть в отчаяние. Достаточно только взглянуть на ее осунувшееся лицо и трясущиеся руки. Никогда прежде Катка не видела Маргариту в столь подавленном состоянии. Она, конечно же, первоклассная актриса и запросто может устроить спектакль на ровном месте, но что-то подсказывало Копейкиной, что в данную минуту у тети Марго действительно возникли трудности. Трудности не наигранные, не надуманные, а самые что ни на есть настоящие.
Пропустив Изотову в гостиную, Катка обернулась к свекрови.
– Розалия Станиславовна, вы помните тетю Маргариту?
Свекровь так скривилась, что казалось, ее сейчас вывернет наизнанку.
Осмотрев Маргариту Савельевну с ног до головы, она повела плечиком и процедила:
– Вроде где-то встречались.
Маргарита принялась целовать Катку в щеки.
– Здравствуй, Каточка, здравствуй, девочка моя. Как я рада тебя видеть. Ты хорошо себя чувствуешь, не болеешь? Дома все нормально? Все здоровы?
Копейкина запаниковала не на шутку. Интересно, какая муха укусила тетю Марго? А может, ее укусили сразу несколько мух? Судя по ситуации, их было не меньше полусотни.
– Давно не виделись, – пискнула Катарина, стараясь высвободиться из крепких объятий Изотовой.
– Верно, Каточка, давно. Ты себе даже не представляешь, сколько в моей жизни произошло перемен. Были и взлеты и падения, и горести и радости, иногда мне казалось, что я умру от счастья, а временами хотелось голову в петлю сунуть.
Розалия прошлась по гостиной и, остановившись в метре от Изотовой, выпалила:
– Дорогая, а вам кто-нибудь говорил, что ваша сумочка... хм... мягко говоря, нуждается в заслуженном отдыхе на помойке.
– Розалия Станиславовна, я вас прошу, – взмолилась Катка.
Но Маргарита Савельевна ничуть не оскорбилась. Поправив сумочку, она с гордостью возвестила:
– Вы, наверное, совсем не следите за модой, Розалия, в противном случае были бы в курсе, что в этом сезоне моя сумочка...
