Наталья Никольская - Дела забытые
Пока я надувалась от злости, дедулька продолжал:
– Но к нему домой-то и не надо ехать. Он туда, почитай, только ночевать и приходит. Это я так думаю. А так все время на рынке крутится.
– На рынке? – я подняла глаза.
– А где же? Там он работает!
«Так-так! – пронеслось у меня в голове. – На рынке – это уж хорошо. Лицо Вовчика я хорошо запомнила, узнаю сразу. Только кто он там на рынке-то? Кидала? Хорошо бы знать, кто его курирует?»
Жизнь Тарасовского криминального мира была мне известна довольно хорошо по Жориным рассказам. К тому же даже имелась парочка друзей из этого круга – нормальных друзей, приличных, в принципе, ребят. Невольно я подумала о том, как странно все в этом мире: будучи женой мента иметь друзей из бандитской среды. Но размышлять над несовершенством мира в данный момент мне было некогда.
– Так, на каком рынке его можно найти? – прямо спросила я, закуривая сигарету и стряхивая пепел в пробку от «Анапы».
– Да на Центральном, он все время там. Эх, золотая душа у парня… – старикашка подпер рукой подбородок и пустил слезу. – Кабы ты знала, как он к людям относится…
– И как же? – осторожно спросила я про этого бандита с прекрасной душой.
– Вот так вот! – мужик поднял вверх большой палец. После чего задумчиво налил себе полный стакан, выпил, горестно вздохнул и продолжал:
– Я почему здесь живу, знаешь?
– Нет, – честно ответила я и добавила:
– Но страстно мечтаю узнать!
– Да вот послушай, какая история приключилась. Я ж судимый, посадили меня шесть лет назад. Да… По дурости, конечно. Ну да ладно, не об том речь. Короче, освободился, вышел, а комната у нас с матерью ведомственная была, в коммуналке. Мать-то моя померла, комнату и отобрали. Куда идти? Короче, остался я на улице, бомжевать начал. А тут Вовчика встретил. Я его с детства знаю, соседями были. Он меня узнал – и чуть не упал. Чего это, говорит, ты, дядь Гриш, в кого превратился? Обсказал я ему все как есть. Пожалел он меня. Так, говорит, дело не пойдет. Пошли-ка ко мне жить. Я отказываться было начал, а он и слушать не хочет. Я тебе, смеется, квартиру свою сдам. Вот эту, то есть. У него-то давно уж другая, тут они давно жили. Еще до того, как Пашка, значит…
– Пашка – это брат? – вставила я.
– Ну да, старшенький, помер он в тюрьме. Вовик один остался. Но парень толковый. В общем, с тех пор я и живу тут. Он меня не обижает, за квартиру ему плачу аккуратно. Он с меня совсем по-божески берет, сам даже на «Анапу» подкидывает, когда я на мели. Работа-то у меня – подай-принеси, заработок не каждый день. А Вовик помогает, чем может.
– А давно вы здесь живете?
– Да скоро год, юбилей буду справлять, – он засмеялся.
Потом посмотрел на бутылку. Вина там оставалось уже на донышке. Дядя Гриша молча вылил остатки себе в стакан, выпил залпом, проговорив:
– За его здоровье пью! Побольше бы таких людей!
Потом перевел на меня вопросительный взгляд. Я прекрасно поняла, что он означает, и усмехнулась. За «Анапой» я больше не пойду. К тому же уже узнала почти все, что мне нужно.
– Спасибо вам, – поднялась я со стула. – Я поеду.
– Ты, это, того то есть… – засеменил за мной в коридор старик, заглядывая снизу мне в глаза.
Я вздохнула и достала два червонца из сумки.
– На! – протянула ему. Все-таки я была ему благодарна за рассказ. Хорошо, когда встречаешь таких словоохотливых людей. А то неизвестно, насколько бы затянулось мое расследование.
Старик аж чуть не прослезился, бережно складывая деньги и пряча их в коробочку на тумбочке.
– Ты заходи ко мне, проведывай старика, – говорил он, провожая меня. – Я гостям всегда рад, тем более, таким.
– Непременно зайду! – заверила я его.
На улице под вечер поднялся сильный ветер, просто обжигающий своим ледяным дыханием. Пожалуй, пора сменить куртку на что-то более существенное. Быстро добежав до машины, я включила печку, втянула руки в рукава и немного посидела так, чувствуя, как постепенно согревается мое тело.
Сегодня я, конечно, на рынок уже не поеду – слишком позднее для этого время, а вот завтра, как раз с утречка… Да, именно этим я завтра и займусь.
Посидев еще немного и выкурив сигарету, я двинула домой. Сердце мое стучало несколько сильнее обычного в предвкушении завтрашней встречки…
Назавтра, благо в спорткомплексе у меня был выходной, я с утра отправилась на рынок. День выдался холодным – недаром вчера так сильно задувал ветер, – и я выпила две чашки горячего кофе, чтобы не мерзнуть слишком сильно, но все равно это скоро перестало помогать.
Поставив машину недалеко от входа, я пошла по рынку. Вокруг мелькали самые разные лица, но нужного мне я что-то никак не находила. Я всматривалась в встречающихся мне людей, методично обходя все точки, где сосредоточены представители местного криминалитета. Безошибочно выцепляла взглядом мелких воришек – Жора научил их вычислять – просто так, ради интереса.
Наконец, я очень сильно замерзла и прошла к шашлычной, чтобы немного перекусить, выпить еще кофе и хотя бы немного согреться.
И тут я увидела его. Он стоял – невысокий, щупловатый парень, похожий на мальчика-подростка, с оттопыренными ушами – в кожаной куртке и черной кепке, курил «Мальборо» и о чем-то беседовал с пареньком похожего вида.
Подойдя, я вежливо поздоровалась:
– Здравствуйте! Простите, вы Володя?
Парнишка сощурился.
– Ну, предположим, Володя, – произнес он нехотя, переглянувшись с собеседником. – А какие проблемы?
– Да, собственно… – я улыбнулась.
– Ты вообще кто? – спросил он.
– Меня зовут Полина Андреевна, можно просто Полина. Мне бы хотелось поговорить… наедине, – оттенила я последнее слово.
Парень задумчиво почесал лоб и кивнул на шашлычную:
– Пошли!
Собеседник его качнул головой и остался на месте. Мы прошли внутрь и сели за столик. Вовчик щелкнул пальцами и заказал себе шашлык. Я попросила кофе и пепельницу.
– Так я слушаю, – сказал Вовчик, закуривая.
– Понимаете, мне кажется, что у нас с вами общие проблемы, – начала я мягко.
– Чего? – уставился он на меня, сузив зрачки. – У кого это проблемы? Ты говори-говори, да не заговаривайся!
– Вы меня не так поняли, – поспешила я его успокоить. – Просто я слышала, что ваш брат умер в тюрьме? У меня, знаете, похожая ситуация…
Вовчик замолчал и уставился куда-то в сторону. Потом снова щелкнул пальцами. Официант подлетел мухой.
Значит, группировка, в которой состоит Вовчик, курирует этот район, а соответственно, шашлычную. Иначе… Интересно, что он из себя представляет, этот мальчик, в данной среде? Не самого высокого ранга, конечно – возраст не тот и вообще, – но какой-то вес, видимо, имеет. Для определенного круга. Вообще, чувствовалось, что в нем больше гонору, чем реальной силы.
– Водки! – хрипло приказал Вовчик, и официант умчался выполнять заказ.
Вовчик налил себе в рюмку водки, осушил ее залпом и не стал закусывать. Я молча сидела и ждала. Ждала, когда он сам заговорит. Конечно, я понимала, что он не разложится сейчас передо мной во всем откровении, но что-то из него определенно можно будет вытянуть. Хотя бы его отношение к Жоре. А там будем решать, как действовать дальше.
– У тебя кто в тюрьме? – спросил Вовчик, закуривая еще одну сигарету.
– Муж… – выдохнула я и чуть не расплакалась.
Вовчик снова задумчиво посмотрел в сторону. Потом сказал:
– И чего ты от меня хочешь?
– Я, собственно… Послушайте, вам никогда не хотелось отомстить за брата?
– Чего мне хотелось – это мои проблемы! – резко произнес мальчишка.
Вот ведь непоследовательный человек! Пять минут назад прямо оскорблялся за один намек, что у него могут быть проблемы, а теперь…
– Но, послушайте… – попыталась я еще поговорить с ним почти заискивающе, хотя мне до смерти хотелось скрутить ему руки и преподать несколько уроков вежливого общения с людьми. Тем более женского пола и явно его постарше. – Я думала, что вы хотите отомстить за брата! Ведь нельзя же допускать такой беспредел! Нужно мстить за любимых людей! – я напряглась и выжала из себя слезы. Сразу нагнулась над столом и закрыла глаза платочком.
Вовчик сидел, играя желваками. Налил себе еще водки и быстро выпил. Взгляд его стал каким-то влажным и грустным.
– Пашка… – печально произнес он. – Он мне заместо отца был… Черт, как же… – он стукнул по столу кулаком и уронил голову.
Я сидела, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть его. Вовчик сидел так долго, а когда поднял голову, казалось, что стал старше на несколько лет.
– Так что вы можете мне сказать? – осторожно спросила я.
– Послушайте… – взгляд Вовчика был тяжелым. – Чего вы мне душу мотаете? Кто вы вообще такая?
– Я же вам представилась! И у меня такая же… такое же горе, как и у вас! Вы знаете, что это такое – потерять любимого человека?
