Алекс Норк - Кто здесь
Гость выпил свой бренди сразу двумя глотками и откинулся на спинку кресла.
- Ну так, - уже расслабленно заговорил он, - два слова, сначала, как это делается. В общих чертах, конечно... Главная задача при гипнозе - выйти на человеческое эго.
- Концентрат личности? - уточняя переспросил Торнвил.
- Примерно. Личность складывается из множества качеств - и генетических, и сообщаемых жизнью. А эго, это, так сказать, голая личность, абсолютное "я".
- Для нас с полковником, мой дорогой,... - Блюм, на секунду прервавшись, допил свой бренди, - не слишком сведущих в этом деле людей, нельзя ли немного понятней?
- Конечно. Но только в той мере, в которой современная наука вообще об этом что-то знает. Видите ли, первоначальным качеством человека, лишь только он появился на свет, является способность отделять себя от всего окружающего. Первое, что он знает: есть "я" и есть "не я", - гость на секунду задумался. Позволю себе заявить, что ни один ученый в нашем мире даже предположительно не может сказать, где именно находится тот орган или центр головного мозга, который указывает человеку: "вот это он сам, а то - все остальное". Но этот центр существует, иначе родившийся человек не смог бы начать ориентироваться. Причем не только по отношению окружающему миру, но и в отношении своих собственных рук и ног. Первое попадание кислорода в легкие новорожденного вызывает ответный крик. Ему непривычно, не нравится. Но не нравится уже "ему". И эта ответная реакция не только рефлекторного характера - она уже эмоционально окрашена. То есть голое "я" уже способно расставлять положительные и отрицательные знаки и заявлять о себе. Иначе не было бы ни этого недовольного крика, ни протестующего подергивания телом. Вы понимаете?
- Странно, - Торнвил задумчиво повертел в руках свой стакан, - а я ведь отчетливо всегда ощущал, что главным впечатлением моей детской памяти было, что "я - это я". Потом к нему стало прибавляться все остальное.
- Вот-вот, - довольно улыбнулся гипнотизер, - именно с этого начинается ориентировка. С ощущения эго. Затем только эго начинает ориентироваться вовне. Устанавливает отношения с внешней средой, которые усложняются на протяжении всей жизни.
- Помимо этого у маленького человека изначально существует и генетическая информация, не так ли?
- Верно, полковник, в том числе и она.
- Что значит "в том числе"? - переспросил Блюм. - Разве есть какая-то информация еще?
Их гость кивнул в ответ головой, но с каким-то нерадостным выражением:
- Есть, господа, и на нее мы сегодня наткнулись.
- Ну-ну, дорогой мой, и на что же мы так наткнулись, что нас на непонятном языке обругали? Э, странно, полковник, вас, вроде бы, оно и не задело? Это же честь мундира! Я, вот, переживаю! - Блюм, с видом оскорбленного благородства, потянулся к бутылке. - Надо еще немного бренди, чтоб успокоились нервы.
Он наполнил стаканчики себе и гостю. Тот, улыбнувшись, поблагодарил и заговорил снова:
- Следует, сначала, вот еще о чем сказать. Все, что происходит в течение человеческой жизни, фиксируется. То есть обязательно запоминается. Другое дело - насколько каждый из нас способен волевым усилием извлечь из памяти то или иное событие. Но память - не каша, куда время от времени добавляется новая ложка. Она выстраивается временными пластами, и каждый из них должен иметь свой адрес. Однако сразу приходится признать, что этот адрес не может представлять собой символ, код или что-нибудь в подобном роде, так как и его тогда бы пришлось запоминать с помощью чего-то другого.
Блюм тут же открыл рот, чтобы задать вопрос.
- Вы хотите спросить, как формируется этот адрес? опередил его гость.
- Да, именно об этом.
- Дело в том, господа, что как бы ни казались нам по своему строению одинаковыми нервные клеточки мозга, они все разные. И все, разумеется, живые. Но живые тоже по-своему. Одни активно работают, другие находятся в пассивном состоянии, спят. Однако только до тех пор, пока к ним не придет возбуждающий сигнал, то есть информация. Спящих клеток у человека огромное множество. То есть, потенциально мы можем воспринимать и хранить в себе информацию фантастических объемов! - Он многозначительно поднял вверх указательный палец. - Любое сложное ощущение человека распадается на множество составляющих его деталей, и каждая из них попадает в ту или иную клеточку нашего мозга. А она сохраняет в себе этот сигнал, лишь поскольку способна колебаться с его специфической частотой.
- Волновой процесс? - догадался Торнвил. - Для любого готового поступить из окружающей среды сигнала найдется клеточка, которая будет двигаться потом как запущенный маятник?
- Именно. А вместе, ответившие на новое ощущение человека клетки создают устойчивый волновой контур. Это и есть память об отдельном событии.
- Почему он со временем не разрушается? - поинтересовался Блюм.
- Разрушается. Когда разрушается сама способность человеческого мозга так сохранять информацию. Вот тогда и начинается движение к скорой смерти.
- Но человек умирает от вполне конкретных болезней. Сердце, опухоль...
- Верно. Но откуда возникают эти болезни? Внутренними органами ведь управляет тот же мозг. И когда ответственные за них клетки теряют эту свою способность, сердце сбивается с правильного ритма или выходит из строя желчный пузырь, ну и так далее. И если бы клетки мозга не выходили из строя, люди жили бы вечно, потому что правильный обмен веществ, то есть не старение, тоже от них зависит. Или раковая опухоль - это ведь разрастание примитивных тканей. Существует простая гипотеза по данному поводу: клеточки мозга, ответственные за отдельное место внутреннего органа просто теряют свою реакцию. И тогда другие клеточки, их коллеги, которые занимаются ростом тканей, полагая, в ответ на такое молчание, что в том месте внутреннего органа просто ничего нет, начинают создавать там грубую материю. Стараются заполнить, образовавшуюся, по их мнению, пустоту.
- Хотят как лучше, - Блюм хмыкнул и потер свой лоб. Разумно, я бы тоже так поступил. А вы, Стенли?
- Все это очень интересно и ново для меня, но давайте вернемся к нашей проблеме. Если я правильно понял, ваше искусство, доктор, и состоит в способности включаться в волновые частоты пациента, прикасаться к контурам памяти?
- Вы правильно поняли. Но сначала мы вызываем у пациента глубокий сон, усыпляем его эго. Иначе оно не позволит работать.
- Любопытно, а я всегда полагал, что вы действуете на человеческую волю, подавляете ее.
- Это распространенное заблуждение, полковник. Мы ничего не подавляем. Воля - ни что иное как сила эго. И когда эго спит, эта сила просто не подключается. Именно поэтому люди в обычном сне видят нелепости или кошмары, но терпят эти неприятные ощущения не пробуждаясь. Точнее, если сон очень глубок, им это не удается, потому что воля не вмешивается в этот процесс, как она сделала бы наяву.
- Так-так, я что-то начинаю понимать, - произнес Блюм. - А во время сегодняшнего сеанса у пациента включилась воля? Не должна была, а все-таки включилась? И для этого нужны особенные причины, так?
- Совершенно особенные. Видели, что случилось при переходе на февраль этого года? - спросил гипнотизер.
- Вернер задал вопрос, хотя не мог этого сделать?
- Именно.
- Такого при гипнозах вообще не бывает?
- У дилетантов это возможно, но у специалистов моего класса - исключено. Признаться, я сначала подумал, что совершил, грешным делом, оплошность. К счастью, вы помните, мне сразу удалось перехватить инициативу. Я тут же воспроизвел ситуацию и начал работать максимально жестко, как мы обычно и делаем, когда пациент обнаруживает сопротивление. И вот тут, - он взял стаканчик с бренди и сделал маленький глоток, - вот тут его воля включилась снова и не просто включилась, а, позволю так себе выразиться, выкинула всю энергию. Я успел почувствовать, что она напряжена до предела. Что было дальше, вы сами пронаблюдали.
- Очень интересно, мой дорогой, очень интересно! затараторил Блюм. - Тогда позвольте мне немного порассуждать. Итак, - он даже отставил в сторону уже было взятый в руки стаканчик, - эго Вернера спало, следовательно, не могло запустить его волю. Значит по вашей логике, эту силу могло запустить только другое эго? Иными словами, только другая личность?
Он сам слегка обалдел от такого вывода и уставился на гостя.
Торнвил с неменьшим любопытством ожидал ответа.
Гипнотизер без надобности поправил очки, потом издал какой-то полувздох, попробовал найти более удобное место в кресле... и, наконец, развел руками:
- Мне вас не в чем поправить... Да, господа, каждый, много практиковавший в этой области специалист, сталкивался иногда с непонятным присутствием в человеке другой или других личностей. Мы крайне не любим в этом признаваться. И этого вы никогда не прочитаете в нашей научной литературе, поскольку объяснить такой феномен никто не в состоянии.
