Далия Трускиновская - Охота на обезьяну
И своим появлением Артем с Сережей могли бы только навредить.
Но Сережа уже вошел в подъезд, уже решительно направился вверх по широкой, плохо освещенной лестнице, явно дореволюционной, если судить по нарядным изразцам и деревянным сиденьям в уголках лестничных площадок.
Артем пошел следом, думая, что перед самой дверью Сереже тоже станет неловко, и они, скорее всего, удалятся, не позвонив и не постучав. Ему все меньше хотелось в гости к деду Алексу.
Чем выше – тем делалось на лестнице темнее. Вдруг Сережа остановился.
– Там кто-то есть! – прошептал он. – И здорово ругается!
– Мужик?
– Баба!..
Артем и Сережа бесшумно спустились на несколько ступенек и встали у самого окна. Голоса сверху стали громче. Мужчина и женщина, споря, шли вниз. Впереди – солидный лысый мужчина, за ним – крайне сердитая женщина.
– Ты во всем виноват, ты, понимаешь, ты виноват! – негромко, но агрессивно говорила взвинченная женщина. – Отец! Папочка! Вот, радуйся!
– Не пойду я никуда, – отвечал мужчина. – Ты чушь несешь. Ты подумай, умная твоя голова…
Она проскочила вперед и загородила ему лестницу.
– Нет, миленький! Это и твой ребенок! Пошли! Она там!
– Не пойду я человека будить, – тупо твердил мужчина, – никуда я не пойду, хватит с меня, мало ли что тебе в голову стукнуло!..
И получил звонкую пощечину. После чего женщина расплакалась.
– Это не только мой ребенок!.. – выкрикивала она сквозь слезы. – Это и твой ребенок! Дождался! Глаза б мои не глядели!
Потиравший щеку мужчина заметил наконец двух свидетелей.
– Постыдилась бы! – одернул он женщину. – Люди смотрят…
– Ну так и пусть смотрят! Пусть видят!
Истерика продолжалась. Мужчина обхватил женщину, прижал к себе, очевидно, чтобы заглушить толстым свитером ее крики, повернулся при этом к Артему с Сережей и скривил лицо – мол, видите, что творится…
– Пусти меня! – возмутилась женщина, вырвалась, чуть не рухнула с лестницы, но Сережа подхватил ее и усадил на деревянную скамеечку в углу возле окна. Мужчина спустился следом.
– Ну и какого черта ты меня сюда привела? Перед людьми позориться? – хмуро спросил он. – Нет же ее здесь! Она у подружек. Пошли домой!
– Она там. Она там! – полезла в склоку женщина. – Вот, посмотри – свет горит!
Старый дом был выстроен как буква «Г», углом на перекресток, и из окна лестничной площадки было видно двор и короткую палочку «буквы». Там под самой крышей действительно в двух окнах был приглушенный свет.
– Мало ли, что свет… – проворчал мужчина. – Что же ему, впотьмах сидеть?
Артем смотрел на них с недоумением. Обоим было под пятьдесят, оба – хорошо одетые, рослые, плотные, ухоженные, наверняка живут в достатке, и на тебе – скандал на чужой лестнице…
Женщина сорвалась со скамеечки и поспешила вверх. Там, где кончалась лестница, была довольно большая площадка без окон, заставленная старой мебелью, и на нее выходили две большие двери. Свет на площадке, разумеется, не горел.
Женщина вдавила что есть силы кнопку звонка. Через две минуты стало ясно – никто к дверям не подойдет.
– Они там, – сказала женщина. – Заперлись и молчат!
– Фантасмагория, – шепнул Артем Сереже.
– Ага… – согласился бывший десантник. Ему вся эта сцена очень не нравилась.
– Смываемся? – спросил Артем.
– Линяем, – поправил Сережа.
Тут женщина повернулась и посмотрела на троих мужчин.
– Кто же ты после этого? – обратилась она к своему спутнику. – Ты отец?
Ты мужчина? Тряпка ты! Господи, какая же я дура, куда я смотрела?..
Неужели тут нет ни одного мужчины, чтобы выбить эту проклятую дверь?
Артем и Сережа, как по команде, посмотрели на мужика в толстом свитере – мол, призови свою дуру к порядку! Он пожал плечами. И, поскольку его выставили перед собратьями по полу в дурном свете, решил оправдаться.
– Это она из-за Светки, дочки. Думает, что Светка там, с этим Алексом…
– Она там, – как бы подтвердила женщина.
– Да ты видела его? Ну хоть раз? – и мужчина опять обратился к Артему с Сережей. – Старый хрыч, горбатый, ему в обед сто лет! А Светке – семнадцать. Ну на кой ей связываться со старым хрычом? Побойся Бога!
– Она там, она там с ним, – женщина опять нажала кнопку звонка.
– У него там вечно молодежь пасется, – объяснил мужчина. – Ну, моя и вообразила невесть что.
– Вообразила? – женщина уже сделалась невменяемой. – Она же сама мне сказала, понимаешь – сама! Са-ма!
– Мало ли чего она сказала…
– Но если Алекс там с девушкой, значит, нашего красавца там нет, – сделал вывод Артем.
– Или они сидят там все трое и пьют чай, – сделал такой же разумный вывод Сережа.
– Мы своего разыскиваем, – объяснил мужчине Артем. – Наш точно там. Он с Алексом договорился, что у него переночует. А ему лучше бы домой вернуться…
Артем имел в виду гостиницу. С первого же дня по приезде он говорил о гостиничном номере «дома», «домой», потому что так оно и было на самом деле. Свою законную квартиру Артем не видел годами.
– Что же он там у себя устраивает?! – изумилась женщина.
Сладу с ней не было никакого. Она заявила, что вытащит из кучи старой мебели что-нибудь потяжелее и будет гвоздить в дверь, пока она не откроется… или пока не сбегутся все соседи!
Сережа спустился пониже и выглянул из окна лестничной клетки.
– Артем, придержи меня за ноги, я встану на подоконник, – сказал он. – Зрение у меня хорошее, а штор там вроде бы нет. Может, чего и пойму.
– Снизу вверх? – удивился Артем.
– Расстояние угол зрения увеличит. Если, скажем, они пьют чай за столом недалеко от окна, то, может, увижу.
– Такой шум всякую любовь к чаю отобьет, – заметил Артем, но просьбу выполнил. Сережа открыл окно, встал на подоконник, поискал рукой по наружной стене и обнаружил какую-то опору.
– Не вздумай там в потемках лазить, – обнимая его за колени, попросил Артем.
– А почему бы и нет? Знаешь, за что я ухватился?
– Откуда?
– Это, кажется, балкон…
– Не валяй дурака! Навернешься ты сейчас с этим балконом вместе! – испугался Артем.
– Решетка вроде крепкая… – сообщил Сережа. – Ну, с Божьей помощью… Да отпускай же!
– Обратно как слезать будешь?
– Поможешь!
Мужчина подошел поближе и смотрел вместе с Артемом, как Сережа, скребя кроссовками по стене и подтягиваясь на прутьях балконной решетки, вскарабкался на эту ненадежную конструкцию. Женщина тоже оставила в покое дверь и ждала результата.
– Артем!.. – негромко крикнул сверху Сережа. – Я сейчас по балконам доберусь до окна и залезу… Это – один момент!
– Ты с ума сошел? Свалишься к чертовой бабушке!
– Артем!.. Там что-то стряслось! Полный разгром, на постели лежит голый мужик, а рядом никого нет!
– Никого нет? – повторил мужчина. – Ну а я что говорил?
– Сережа, слезай, я очень тебя прошу, – как можно убедительнее обратился Артем к балкону, на котором, возможно, Сережи уже и не было, из окна да в темноте он не мог понять. – Ты залезешь к каким-нибудь соседям и в ментовку попадешь!
Вдруг на фоне окна обозначился Сережин силуэт. Очевидно, оно было приоткрыто – Сережа толкнул створку и перекинул ноги через подоконник.
Тут только Артем понял, что окно на самом деле было ведущей на балкон дверью, только давным-давно навеки заколоченной. А вот трухлявый балкончик под ним остался, и как он выдержал мощного Сережу, остается только удивляться.
Через несколько минут дверь на лестничной площадке открылась.
– Входите, – сказал Сережа. – Я его простыней накрыл. Совсем деду плохо.
Нужно скорую вызвать.
– А что такое?
– Не знаю, но похоже, что помирает.
– И он там один? – спросил, входя, Артем.
– В том-то и дело, что один. В том-то и дело!
Это действительно был тот старик, которого Артем видел в парке. Он лежал на широкой тахте с высоким изголовьем, запрокинув лысую голову, задрав седую бородку. Лицо в мелкую морщинку если и побледнело, то в глаза это не бросалось, старческая кожа как-то гармонировала с этой бледностью, но вот губы явственно посинели.
Разгром был не такой уж страшный – в основном вокруг тахты. Наполовину содранный со стены коврик, опрокинутый стул, полка, повисшая на одном гвозде, и куча безделушек вперемешку с журналами на полу. Это могли быть и следы драки…
На столе был накрыт ужин – вафельный торт, бутылка, чашки, раскрытая банка варенья. Под столом стоял чайник.
Артем наклонился, потрогал – чайник был теплый.
– Душили его тут, что ли? – в полной прострации спросил Артем.
– Что-то с сердцем. Будил, тряс – ноль реакции, – сказал, присаживаясь на край постели, Сережа. – Может, искусственное дыхание сделать?
– Он просто пьян, – вмешалась женщина.
– Понюхайте, – предложил Сережа. – Нет, вы понюхайте.
