Марина Серова - Грабь награбленное

То, что этот самый Наполеон имел столь неблаговидную репутацию, означало, что я как-то продвигаюсь в расследовании. Во всяком случае, его личность требовала внимания, уж очень он меня заинтересовал. Тем более что Орлов тоже жил в Пионерском поселке. Возможно, они как-то связаны.

Я встала, чтобы уйти, и главбух еще раз обратилась ко мне с просьбой:

— Прошу вас, не называйте меня в качестве источника информации о Наполеоне, я уже жалею, что вступила в разговор о нем.

— Не переживайте, Людмила Константиновна. Будем считать, что я тоже читала ту газету. Весьма благодарна вам за уделенное время. Было приятно познакомиться. Всего доброго.

— Но вы так и не сказали, что с Инной Георгиевной, — вслед мне говорила главбух.

— Я пытаюсь это выяснить. До свидания.

Уже давно было пора обедать. Я решила поехать домой, принять душ, отдохнуть и как следует обдумать будущий визит к Наполеону. По дороге нужно было заскочить на рынок, чтобы купить чего-нибудь съестного, давно я себя не баловала домашней пищей. Почему-то захотелось съесть тарелку наваристых горячих щей со сметаной.

Припарковать «девятку» в районе Крытого рынка не всегда было легко из-за большого скопления машин, и я стала выжидать, когда же освободится местечко и для меня. За недолгие пять минут мне довелось стать свидетельницей настоящего бесплатного спектакля. Мимо моей машины лихо проскочила серебристая «десятка». Ее хозяин тоже не находил на небольшой площади места для своей красавицы, но, в отличие от меня, выжидать удобного момента он явно не собирался.

Громко хлопнув дверью, он направился в сторону стоящего неподалеку старенького сорок первого «Москвича», в котором безмятежно дремал какой-то дед. Хозяин «десятки» уже издалека стал щедро одаривать несчастного деда отнюдь не ласковыми словечками.

— Эй ты, козел! Че здесь раскорячился? Убирай давай свой «Челенджер»! Разлегся, блин, как в сауне под веником!

Бедный дед со страху забыл, как его «Челенджер» и заводится, если его вообще можно было завести с первой попытки. Справа от ругающегося «крутого» уже освободилось место, но он предпочитал показывать свою силу и дальше. Я подумала: на самом деле «мы все глядим в Наполеоны» — и припарковалась на свободном промежутке дороги.

— Таня, это я, — ответил на мой вопрос знакомый голос из-за двери.

Это была Кэт. Я совсем забыла, что назначила ей встречу, и с наслаждением предавалась сну, поскольку такого человека, как Наполеон, вероятнее всего, можно застать дома только поздно вечером, а возможно, придется ждать и до ночи. Разговор обещал быть сложным, поэтому не мешало как следует перед ним выспаться.

— Заходи, — хрипло ответила я Кэт, пропуская ее в квартиру.

Визит ее был, конечно, нежелателен, но я сама пригласила ее. К тому же во время разговора с ней по телефону у меня созрел план, который я и намеревалась теперь осуществить. Если Гарик обещал меня разыскать, он обязательно это сделает, а сегодня, как никогда, мне необходимо было от него избавиться.

Кэт принесла с собой бутылку шампанского, коробку конфет и кое-какие полуфабрикаты, знала ведь — в моем холодильнике не всегда можно было что-нибудь найти.

— Кэт, — обратилась я к ней, но она перебила меня:

— Знаю, знаю — у тебя самообслуживание.

Пока я приводила себя в порядок после сна, гостья успела накрыть на стол. Мы уселись друг против друга в полной готовности приступить к трапезе, однако раздавшийся звонок в дверь заставил нас несколько оттянуть начало этой приятной процедуры.

— Вай, вай, вай! Дарагая, ты спала, что ли? — начал прикалываться Гарик, увидев мою припухшую физиономию.

Вообще-то он был обрусевшим армянином, прекрасно владел русским языком, но входить в образ «лица кавказской национальности» было неизменной составляющей стиля его общения при хорошем настроении. Гарик держал в руках букет роз и пакет, набитый, очевидно, продуктами. Он, не дожидаясь ответа на свой вопрос, пошел на кухню, чтобы выложить на стол содержимое пакета.

— Знакомься, это моя одноклассница, Кэт, — сказала я Папазяну, не сумев сдержать улыбки, потому что он явно ожидал провести вечер в интимной обстановке тет-а-тет, а тут все его планы разрушило присутствия третьего лишнего.

Гарик даже забыл о своей традиционной вежливости и стоял, тупо и недовольно глядя на Кэт.

— Кэт, это мой приятель Гарик. Посидите одну секундочку, мне надо соседку проведать.

Одна из моих соседок по лестничной площадке недавно перенесла инсульт, и навещать ее в последние дни у меня стало привычкой. Впрочем, сейчас это было только предлогом.

— Теть Поль, — затараторила я, как только вошла, — через двадцать минут наберите мой номер, умоляю, — я протянула пожилой женщине свой сотовый и выбежала из квартиры, ничего не объясняя.

Да в этом и не было необходимости — все соседи давно привыкли к моим странностям, обусловленным профессией частного детектива.

Когда я вошла в свою квартиру, Гарик уже немного пришел в себя, он поставил цветы в самую большую из имеющихся хрустальную вазу, освободил свою авоську и разливал по бокалам шампанское. Мне хотелось его немного позлить — не зря же меня прозвали ведьмой, — и я как бы невзначай сказала:

— Кэт тоже только что пришла, мы сто лет не виделись, но впереди целый вечер, поэтому успеем вдоволь наболтаться.

Кэт явно чувствовала себя неловко: сидела молча, мялась как-то, но желание провести вечер в моей компании являлось, наверное, более сильным, чем чувство стесненности, поэтому реакцией на мои слова было молчаливое одобрительное кивание. Гарик же, можно сказать, побагровел — кровь-то кавказская, горячая, и скрыть волнение ему всегда было довольно трудно. Он схватил бокал с шампанским и, не делая нам приглашения, со словами: «За тебя, моя богиня!» — выпил его. Я прекрасно понимала, что именно в этот момент он думал не о моей божественной красоте, а о том, какая же я все-таки стерва. Беда Папазяна была в том, что мое желание видеть его возникало только по ходу какого-нибудь расследования, так как желание это совпадало с его возможностями, обусловленными профессией мента. Ничего другого я, к несчастью Гарика, от него не хотела. А вот он…

Надо было как-то организовывать общение, поэтому я решила продолжить разговор.

— Кэт и Гарик, вы оба мне дороги, я вас обоих знаю много лет и испытываю к вам самые искренние дружеские чувства. Так вот, хочу, чтоб мои друзья между собой тоже подружились — выпейте на брудершафт.

Я заново наполнила бокал Гарика и протянула ему его. Кэт послушно взяла свой бокал в руки. Она смотрела на Гарика и откровенно строила ему глазки. Приятели мои опустошили посудины до дна, и, судя по всему, такой вариант сближения им был по вкусу. Гарик, кажется, после шампанского разглядел, что моя подруга очень даже ничего, и что-то вроде улыбки появилось на его лице.

Как раз в этот момент зазвонил телефон: тетя Поля о моей просьбе не забыла. Вообще, она любое задание такого рода воспринимала чуть ли не как долг перед отечеством, поскольку считала — «приступников посодють». Мои друзья притихли в ожидании того, когда закончится телефонный разговор. На самом деле никакой беседы и не было. Тетя Поля шептала:

— Таня, это я.

Я же в ответ многозначительно несколько раз проугукала, каждый раз все громче и выразительнее, как будто с чем-то соглашаясь, затем резко бросила трубку и кинулась к выходу.

— Извините, ребята, дело не требует отлагательства. Веселитесь без меня! Будете уходить, дверь захлопнете. Я, возможно, до утра, — отрапортовала я, открывая дверь.

Таким образом, я реализовала план избавления от далеко не платонической любви Гарика и получила шанс без лишних препятствий продолжать расследование пропажи Сурковой. Итак, к Наполеону! Дай бог, чтобы он воспринял меня так же, как подлинный Наполеон свою Жозефину.

До Пионерского поселка ехать надо минуть двадцать в лучшем случае, так как моя квартира находится в центре Тарасова. Эти двадцать-тридцать минут мне были просто необходимы, чтобы как следует сосредоточиться, настроиться, как говорится, на нужную волну, поскольку предстояло общение совсем иного рода, нежели то, которым я успела насладиться в обществе Кэт и Гарика.

Действовать я решила напрямую, так как не было смысла прикидываться перед Подольским работником милиции: насколько я поняла, он имеет богатый опыт обведения ментов вокруг пальца, а вот с частными детективами вряд ли имел честь общаться.

Качество дороги постепенно ухудшалось — и это свидетельствовало о том, что моя «девятка» вступила в общение с дорогами Трубного района. Водитель я, конечно, хороший, но плохо знаю дороги в этой части города, поэтому периодически приходилось подпрыгивать за рулем и говорить слова далеко не самые приличные.