Марина Серова - На брудершафт со смертью
– Здесь шесть тысяч?
– Что, аппетит разгорается? Уже пожалела, что мало запросила?
– Нет, просто я не склонна вам верить после того, что вы сделали с моей сестрой. Все, что нам нужно, это на дорогу и на первое время, чтобы Ольгу на ноги поставить, я посчитала по минимуму, а лишнего нам не надо. Не привыкли мы чужое брать.
– А берете, ведь ты же шантажировала меня, выбивая эти деньги. – Вежливость эскулапа начала испаряться, тыкать он стал без перехода.
– Я?! И что вы называете шантажом?
– Милицией угрожала...
– Да такого, как ты... – Видно, Наталья задохнулась от злости, но потом все же взяла себя в руки. – Да я за эти деньги даже «спасибо» тебе не скажу. Это ты Ольгу изуродовал и, сдается мне, не одним ее горем попользовался. Сидишь тут, как паук, и сосешь кровь из маленьких глупых девочек.
– Воспитывать нужно лучше, чтобы шалавы такие не получались. Мамашке, поди, вашей тоже недосуг было, сама такая была.
– Ты... Ты, гадина! Гадина! Я еще думала увезти Ольгу и оставить тебя в покое, но теперь не дождешься! Эти деньги я возьму, они Ольгины по праву, ты ей сколько обещал? Забыл? Может, тебе напомнить?
– А ты докажи, что я обещал!
– А я и доказывать не буду, пусть этим прокуратура занимается, а уж мы им пораспишем, постараемся. Я трупом теперь лягу, но тебя, гниду, на чистую воду выведу. Не надо было касаться имени моей сестры и памяти нашей матери. Встретимся. Я сейчас уйду, хотя нет, документы вначале просмотрю, а то от тебя всего ожидать можно.
– Ну гляди, гляди. Читать-то хоть умеешь?
– Умею, не волнуйся. А это что за справка?
– О смерти ребенка.
– Гляди-ка, все предусмотрел... Возьми ее себе, по большой нужде сходишь, козел вонючий, а нам она ни к чему.
Похоже, терпению «метра с кепкой» пришел конец, и он взревел, как раненый бык:
– Вон! Пошла отсюда!
Наталья, наверное, была удовлетворена такой реакцией, потому что сразу успокоилась и вежливо, с иронией ответила:
– До свидания, Борис Леонидович. Увидимся в прокуратуре, если меня вызовут для дачи свидетельских показаний, а уж я расстараюсь, чтобы тебя, сморчка поганого, протащили через все круги ада.
Резкий хлопок двери. Шаги по кабинету: похоже, он заметался, как зверь в клетке, и возмущению его не было предела.
– Вот сука так сука! Ну ты еще у меня попрыгаешь! Я тебе все припомню!
И вот тут случилось то, чего я меньше всего ожидала. Что намеревался предпринять Мальчиш-Плохиш, можно только предполагать, я была лишь слушательницей. Зачем ему понадобился пиджак? Куда он собрался идти? Но, поправляя воротник пиджака, он вдруг взвыл:
– А это еще что здесь такое?
Мои барабанные перепонки чуть не лопнули от такого рыка.
Ну, уколол пальчик, ну, микрофон нашел, а чего орать-то? Не зря его Наталья так приголубила. Итак, мой «клоп» засветился, поэтому делать здесь больше нечего, надо когти рвать, пока Борис Леонидович не догадался, откуда его прослушивают. Да и Борина оппозиция на своем такси умчалась.
Теперь опять предстояло побывать в психиатрической клинике. Все мои помыслы занимала теперь Наталья. Надо было спасать ее во что бы то ни стало. Я помнила предостережения косточек, которые, как правило, не подводили. Эх, Наталья, Наталья! Своей чрезмерной прямолинейностью она накликает на себя беду. Ей ли тягаться с сильными мира сего, у которых «все схвачено, за все заплачено»?
Еще сидя в машине около роддома и слушая переговоры с шестерками, происходящие в кабинете главврача, я решила, что противника нужно знать в лицо, поэтому зафиксировала в памяти все стоящие рядом машины. Какая-то из них обязательно должна появиться на Алтынке: приказ шефа – закон, а мальчики-то, похоже, хорошо завязли и крепко сидят на крючке Бориса Леонидовича. Речь шла о дозе, так что парни, скорее всего, наркоманы, а Мальчиш-Плохиш снабжает их за определенные услуги наркотиками, которые, конечно же, есть в любом роддоме.
Въезжая на Алтынную гору, я надеялась, что, добираясь кратчайшим путем, сумела опередить Наталью. И, подъехав к клинике, пристроила свою «девятку» за шикарной иномаркой: мне пока не хотелось светиться, и я надеялась, что она отвлечет внимание любопытных. Сегодня в клиническом городке, в отличие от вчерашнего вечера, было довольно многолюдно. Это меня устраивало, потому что давало хоть какие-то гарантии неприкосновенности Наталье.
Буквально через пару минут подъехали те, кого я ожидала и чью машину засекла у роддома. Их не лучшим образом выглядевшая «шестерка» (я улыбнулась: так и должно быть – шестерки в «шестерке») начала пристраиваться возле моей машины, на что я никак не рассчитывала. Вот это, называется, спряталась! Ну что ж, придется терпеть их соседство, дергаться уже поздно. Однако что делать? Сидеть в машине и ждать, когда появится Наталья, а потом пойти за ней? Нет, это может насторожить. Так... Пожалуй, пора поближе познакомиться с «друзьями» Бориса Леонидовича. Я забрала огромную сумку, в которой лежало все необходимое для осуществления моего плана, и вышла из машины. Подойдя к «шестерке», постучала водителю в окошко. Стекло опустилось вниз, и парень, сидевший за рулем, грубо спросил:
– Чо надо?
– Хэлло, мальчики, – игриво начала я, – вы не за больным?
– Нет, – коротко ответил он, и стекло поползло вверх.
– Подождите, мне нужно поговорить с вами, – настаивала я, – вы мне не поможете сумку донести, а то племянницу сегодня выписывают, а у нее вещей полно... Так поможете?
– Да пошла ты...
Дальше последовало конкретное указание, куда я должна пойти. Их взгляды были прикованы к дороге. Я тоже взглянула вдаль и увидела приближающееся такси.
– Ты что, псих, что ли, так дурдом рядом! – возмутилась я, зная, что им сейчас не до меня и свару они затевать не станут.
И в самом деле, второй миролюбиво попросил:
– Слушай, свали, а... У нас тут дело.
– Ладно, удаляюсь, джентльменами здесь, оказывается, и не пахнет. – Гордо подняв голову, я уверенно пошла по дорожке, сворачивающей за корпус: входная дверь в комнату посещений находилась с другой стороны здания. Я вспомнила, как вчера чуть ли не два раза обошла корпус, дергая все двери подряд, пока мне не подсказали, как попасть в эту крепость.
На углу я оглянулась и увидела, что из такси вышла Наталья с ребенком. Вот это да! Я и не могла предположить, что она привезет сюда малыша. Это значительно осложняло дело. Теперь главное, чтобы эти придурки не пошли за ней. Я подошла к двери и остановилась. Из-за угла вышла Наташа, хвоста пока не было. Нужно было срочно что-то придумать: ее нельзя было допускать в комнату для посетителей, иначе ситуация может выйти из-под контроля. Вспомнив, как она прямолинейно разговаривала с главврачом роддома, я решила играть в открытую. Так можно быстрей установить контакт, а он мне был сейчас необходим.
– Вы Уварова Наталья? – остановила я ее.
– Да, а в чем дело? Кто вы? – Она удивленно смотрела на меня.
– Наташа, мне нужно с вами срочно поговорить. Вы сейчас не должны идти к сестре: вам и ей грозит опасность.
– Кто вы? Откуда вы знаете меня и почему я должна вам верить?
– Я – частный детектив и хочу вам помочь, но сейчас нельзя терять ни минуты. Я все объясню потом, в машине.
– Но я должна забрать сестру, она меня ждет! – с отчаянием в голосе проговорила она.
– Мы с вами вместе подумаем, как это сделать, но позже. В данный момент вы должны подумать о собственной безопасности и безопасности ребенка. На стоянке вас ожидает синяя «шестерка» с двумя придурками, которым небезызвестный нам Борис Леонидович поручил обезвредить вас. Как они собираются это сделать, сказать трудно, но надо быть готовыми ко всему. Наташа, поверьте, раздумывать некогда.
– Что я должна делать? – все еще сомневаясь, спросила она.
– Для начала переменить свою внешность. У меня для этого все есть.
Я быстро достала черный парик и пуховик ярко-малинового цвета, будучи уверенной, что этого вполне достаточно. Борины посланцы не могли запомнить досконально внешность девушки, которую видели два раза: в кабинете и только что. Но что она не яркая брюнетка, какой ее сделает парик, они знают точно. Кроме того, малиновая куртка – это далеко не кожаный плащ.
Наталья все еще раздумывала, пришлось привести ей последний довод:
– Поверьте, я знаю о вас все, и если бы не желала вам добра, то еще сегодня утром сдала бы вас в милицию за кражу ребенка. И пусть бы этот гордиев узел развязывали правоохранительные органы – прокуратура и суд. Наташа, я хочу помочь вам и вашей сестре.
Последние слова, по-моему, убедили ее в моих добрых намерениях, во всяком случае, она приняла решение.
– Ладно, давайте я переоденусь и поеду с вами, только пообещайте, что мы сегодня же вернемся за сестрой: она очень хочет домой и ждет меня.
– Хорошо, – удовлетворенно кивнула я, – давайте подержу ребенка.
Я взяла малыша на руки, посмотрела на него, и мои губы невольно растянулись в улыбку умиления. «Похоже, пора тебе, Танюша, замуж и детьми обзаводиться», – мелькнуло в голове. Розовые щечки, вздернутый носик и пухлые губки делали его похожим на ангелочка. Левушка крепко спал, видимо, укачало в машине, а свежий воздух довершил дело. Этот маленький человечек и не подозревал, какие вокруг него разыгрывались страсти.
