Любовь Арестова - Поиск в тайге
— Ясно, товарищ майор, мы все это учтем, — ответил Николаев. — Я лично займусь инструктажем, все проверю. Только бы найти его. А упустить не упустим, хотя сложности конвоирования я уже предвижу. За день нам с ним до табора геологов не дойти, ночевка нужна будет, так что придется повозиться. Да найти бы только, — повторил он задумчиво.
— Ну, удачи вам! — Майор встал и, попрощавшись со всеми, пошел к вертолету, где его уже ждали.
14
Во второй половине дня группы были готовы к походу. Николаев вместе с Седых придирчиво осмотрел людей. Продукты взяты на неделю, да и Сорока добудет в тайге пищу, на озере будет рыба. Оружие в порядке, одежда тоже, взяли даже геологические молотки.
Николаев напомнил о недопустимости каких-либо разговоров о цели похода, предупредил, что люди в группах должны держаться кучно, не отставать, еще раз со всей строгостью подчеркнул, что при обнаружении Игошина задержание начинает старший в группе, остальные оказывают ему необходимую помощь.
Август — прекрасная пора в тайге. Солнце днем припекает, небо синее, чистое, высокое, а тайга-красавица выставляет напоказ свои прелести, словно говоря: «Любуйтесь! Вот они — мои стройные ели и сосны, мои могучие кедры, ажурные стланики. Вот моя сизая с матовым налетом крупная голубика, вот с розовеющими бочками брусника». А последние летние цветы — они просто великолепны в зеленой рамке лесов: белые нежные ромашки, густо-сиреневый мощный иван-чай.
— Эх, погодка-то какая стоит! — мечтательно говорит Балуткин, замыкающий цепочку, и прикрикивает на Сороку, идущего впереди: — Ты, Семеныч, не гони так, загнал совсем. Зачем запаливать ребят, подумай сам.
Дед Сорока, смеясь, оборачивается:
— Что я слышу? Михалыч пощады запросил. Во дела, так дела. Михалыч, не позорься, ты меня младше на десяток лет! Застоялся конь в стойле! Вот я тебя теперь по тайге погоняю, — шутливо пригрозил он, но сбавил темп.
Николаев слушал дружескую перепалку и думал, что затеял ее участковый не зря, хочется ему подбодрить людей. Несколько часов идут они за дедом Сорокой, привал решили не делать до ночлега.
Время бежит быстро, а идти по тайге трудно.
Путается в ногах высокая гибкая трава, то и дело попадаются старые огромные валежины, иные и не перешагнешь, приходится влезать на них и съезжать как с горки. Чуть зазеваешься, хлестнет по лицу ветка.
Остановились на ночлег, когда совсем стемнело. Сорока вывел их прямо к небольшому родничку. Они еще раньше решили, что отряду не следует таиться, чтоб не вызвать преждевременного подозрения у Игошина, который мог заметить их.
Разожгли костер, поужинали, Николаев назначил очередность дежурств, и наступил блаженный отдых.
— Марш-бросок, — шутил Колбин, — чемпионы мира по таежной ходьбе. Лидирует Сорока.
Вечером у костра Сорока сказал:
— Доставайте карты, ребята. Озеро теперь уже близко, завтра пути наши разойдутся.
На карте Колбина Сорока показал, где сделан второй привал, отметил место, где у озера находится его шалаш. По расчетам старого охотника, группа Колбина, обогнув озеро с севера, должна подойти к шалашу примерно в одно время со второй группой, которая обследует его южную часть.
— Будете споро шагать, поспеете к чаю, что мы заварим, — опять пошутил он. — Не ленись, Михалыч, а то чай остынет.
Сорока подробно стал рассказывать о таежных ориентирах, обращаясь главным образом к Балуткину и извинившись перед Колбиным:
— Ты, парень, извини, хоть ты старший, а меня в тайге Михалыч лучше поймет, мы с ним договоримся быстро. А ты на него опирайся.
— Да понимаю я все, — ответил Колбин. — Какие тут могут быть обиды? Я в этих местах впервые.
Утром группы разошлись. Николаев с беспокойством смотрел вслед уходящим товарищам. Конечно, он уверен был в них, но как предугадать, что предстоит им, в какой ситуации они окажутся? Поиск был необычным и трудным.
Впервые подумал, что, может быть, не следовало разделяться на небольшие группы, но тут же одернул себя — все они сделали верно. Нужно рисковать, избирать оптимальный вариант задержания. А самым рациональным было решение о контроле как можно большей площади тайги.
Если ничто не насторожило Игошина, он выйдет к озеру, а если выйдет, значит, находится где-то поблизости.
Когда произойдет встреча с ним, не знал никто.
— Ну, молодая гвардия, пошли дальше, — негромко сказал Сорока. — Иван Александрович, ты замыкаешь, а Вадим, — он показал на геолога, — в середке у нас будет. Поглядывайте, ребята, по сторонам, да и под ноги не забывайте смотреть. Спешить особенно не будем.
Пообещав не спешить, Сорока тем не менее вел группу ходко. Не переставал удивляться Николаев выносливости и неутомимости деда, а тот на ходу еще рассказывал им о местах, где они проходили. Отдых давал только, как он говорил, со значением — на ягодных полянах, у лесных родничков.
Солнце припекало, рюкзаки казались тяжелее, чем прежде, а встречавшиеся колодины еще больше, чем раньше.
Часа через три утомительной ходьбы вышли наконец к озеру, искупались в прохладной воде, и силы вроде прибавились. С улыбкой наблюдал за молодыми Сорока.
— Эх, молодость, молодость. Мне бы ваши годы, ребята, — вздохнул он.
Веселый Вадим ответил:
— А нам бы, Семеныч, ваши силы! По тайге, как сохатый, идете. Не угонишься.
— Сейчас что! А вот раньше я ходил, так ходил. Что летом, что зимой. Как говорится, ветер свистел за мной. По соболиному следу по три дня в мороз без отдыха бегал. Пересплю ночь — и опять. Сейчас уж не то, — охотник вздохнул. — Не то, ребята. Но силы еще есть, — бодро добавил он, — айда дальше. Сегодня мы до шалаша моего не дойдем, заночуем, знаю я место хорошее, недалече будет, верст десять с гаком. — Сорока шутил, и Николаев, зная присказку, подыграл деду:
— А гак-то велик?
— Не велик гак, ребята, верст десять всего, — засмеялся старик.
Притворно завздыхал Вадим:
— Десять верст, да десять гак — итого двадцать. Что же ты делаешь с нами, дедушка!
— Здесь гнус нас заест, — уже серьезно ответил Сорока, — отдохнуть не даст. Место низкое, видите? — он развел руками. — А вот подальше вдоль берега будет взгорье, берег повыше, ветерком продувается, там будет спокойнее. И поляна там большая, ночевать удобно, — добавил, обращаясь уже к Николаеву, — не то, что здесь, — и показал на лес, близко подступивший к воде.
— Правильно, Семеныч, — одобрил Николаев, — пошли, пока светло, доберемся.
Снова в путь, теперь уже вдоль берега озера. Сорока был прав: к усталости добавились муки от гнуса. Комаров было здесь пропасть, но особенно досаждала мошкара. Несмотря на жару, надели и плотно завязали капюшоны, но проклятый гнус попадал и под завязки.
Сорока вынужден был сделать привал.
— Ну, завтра вас и мама не узнает, — засмеялся он, достал из рюкзака баночку с мазью, дал помазаться ребятам, предупредив:
— В глаза не попадите. Мазилка крепкая.
Мазь отпугнула таежных кровососов, стало полегче, и опять дед Сорока шутил:
— Какую вы, братцы, скорость развили, когда гнус вас прижал! Чуть меня не обогнали. План, считай, перевыполнили. Скоро, скоро дойдем до заветного местечка.
15
До заветной дедовой полянки шли долго, но было еще светло, когда вышли, наконец, к ней.
Сорока замер у края леса, предостерегающе поднял руку — полянка была обитаемой. На ней разбита палатка.
Они поняли, что стоять у опушки нельзя — опасно. На вопросительный взгляд Николаева Сорока лишь едва заметно пожал плечами.
Чуть придержав деда за рукав, Николаев шагнул на поляну первым, за ним — остальные.
И здесь Сорока громко и весело заговорил:
— Кто тут есть, добрые люди, встречайте гостей!
Николаев снял с предохранителя пистолет, лежащий в кармане куртки. Догадливый Вадим быстрым движением сбросил с плеча рюкзак и держал его теперь в левой руке, готовый в любую минуту прийти Николаеву на помощь.
На голос Сороки полог палатки откинулся, и из нее вышел загорелый человек в плавках.
— Здравствуйте, — приветливо поздоровался он. — Здравствуйте, — повторил он, удивленно глядя на напряженно замерших людей.
— Давненько здесь обитаете? — продолжал Сорока. — Что-то раньше я вас в этих местах не встречал. Геологи?
— Геологи, — ответил человек и надел очки, висевшие, как оказалось, на крючке у входа в палатку. — Вот теперь и я вас разгляжу. Проходите, гости.
— Мы к озеру поохотиться пришли, надоели консервы, решили побаловать своих свежениной. А вы здесь как? — вмешался в разговор Николаев, решив не открывать карты, пока не выяснится обстановка.
— Мы здесь уже третью неделю. Такой нам маршрутик достался. Двое наших ушли с утра к шурфам, а я вчера ногу повредил. — Геолог показал на пятку, заклеенную пластырем. — Один домовничаю.
