Колин Маккалоу - Блудный сын
— Нет, вовсе нет, — с улыбкой ответила Милли. — Откормленный теленок — это образное выражение, ну… вроде «жалкие объедки». Жареная телятина совсем не жирная, уверена.
Так и было. Телятина оказалось приготовленной просто, но безумно вкусно: тончайшие кусочки розоватого мяса под густым соусом, больше напоминающим гарнир из мятой картошки, тушеных брокколи и стручковой фасоли. Милли отметила, что Муза ест блюдо с истинным удовольствием и даже не думает жаловаться на свою чувствительную печень.
Когда Милли услышала разговор Джона и Макса о Мартите, многие части головоломки встали на свои места. Судя по словам Давины, та довольно усердно старалась опровергнуть историю Джона — и о каком кольце она говорила? Ведь даже после телефонных разговоров Максу пришлось задействовать юристов — Давина буквально стояла у него над душой. Этим двум бедолагам предстоят непростые времена…
Милли взглянула на Давину: вся голова в змеях. Если посмотреть им в глаза, можно превратиться в камень.
Что же с Эмили, мучительницей матери Джона? Отсутствует, потому что живет своей жизнью, а не из — за бывших прегрешений. Прошедшие годы сгладили бы любые обиды, она ведь оставалась женой Вала и матерью Эвана. Эван… Что он чувствует, когда его доля наследства раз за разом становится меньше? Правда, вчера ночью Джон сказал им, что не имеет ни желания, ни намерений вступать в семейное дело.
Возможно, Танбаллы еще не знают, насколько богат Джон и как мало он нуждается в чьей — либо доле после полученного от Уиндовера Холла наследства. Похоже, Давине нравится поддевать Эвана — достаточно вспомнить замечания по поводу его жены.
«О, Джон, Джон, как же мне тебя жаль!» — безмолвно воскликнула Милли.
Вскоре принесли торт.
— Уда испекла его собственноручно! — нахваливала Давина, потрясая змеями. — Каждый слой не толще пяти миллиметров, и прослойки из сливочного крема тоже — пять миллиметров. Он пропитан ликером «Гранд Марнье». Глазурь наверху сделана из доведенной до кристаллизации воды с сахаром, превратившейся в прозрачную янтарную пленку. Сам торт символизирует те годы, что Джон был не с нами, а янтарная глазурь сверху, которая потрескается прежде, чем прошлое съедят, — сегодняшний вечер. Пробуйте, друзья мои, пробуйте!
— Минутку, Вина, дай мне одну минутку! — воскликнул Макс, поднимаясь. — Сперва я хочу предложить вам поднять бокалы за доктора Джима Хантера, чья книга, если говорить вкратце, о нуклеиновых кислотах и их значении в философском смысле, будет выпущена издательством Чабба, для которого мы печатаем вот уже больше двадцати лет. Его бывший глава Картер уверял меня, что книга станет бестселлером. За Джима Хантера и его восхитительную и заставляющую задуматься книгу, за «Бога спирали»!
«Милый старина Макс, — думала Милли, позволяя кусочку совершенно божественного торта растаять на языке. — Он не мог не похвастаться Джимом перед объявившимся сыном; особенно принимая во внимание, что Макс понятия не имел об их знакомстве в былые дни. Да и откуда ему это знать? Появление Джона стало для всех полной неожиданностью».
Позже Милли ожидала худшая участь: ее направили в гостиную вместе с Музой Маркофф, где им предлагалось попить кофе без мужчин, удалившихся в кабинет Макса. Так нечестно! Ради бога, о чем с ними разговаривать? Они не отличат бензольное кольцо от кольца для штор или гидроксильный ион от гидроперита!
К счастью, Давине и Музе, жившим практически через улицу друг от друга, было о чем поговорить. Милли присела и попробовала замечательный кофе — гораздо приятнее того, к которому она привыкла. Приятная тяжесть в желудке, и кровеносная система усиленно работает над процессом пищеварения, отказываясь способствовать мыслительному процессу. Ее глаза закрылись, но никто не заметил.
Дверь распахнул побелевший Макс.
— Муза, Алу нужна его медицинская сумка, — сказал он.
Хорошая жена — ее как ветром сдуло, а миниатюрная Уда последовала прямо за ней, чтобы помочь, если понадобится.
— Что случилось? — проговорила Давина, запинаясь, и все ее сходство с Горгоной куда — то делось. — Мне нужно увидеть!
— Нет! — рявкнул Макс.
К удивлению Милли, Давина тотчас села обратно в кресло.
— Что случилось? — повторила она.
— У Джона какой — то приступ. «Скорая»!
Он бросился к телефону, набрал номер и пробормотал, что доктор Алан Маркофф сказал вызвать реанимационную бригаду, немедленно… и… да, адрес…
Тут вернулась Муза; Уда шла рядом и несла довольно тяжелую кожаную сумку черного цвета. Макс тотчас выхватил ее.
— Оставайтесь здесь, все вместе, — велел он.
Огромные вычурные часы, врезанные прямо в стену, отмеряли минуту за минутой; женщины безмолвно сидели, замерев на месте.
«Скорая» приехала очень быстро. Уда впустила двоих нагруженных аппаратурой фельдшеров, отвела их в кабинет и вернулась обратно, чтобы занять свое место подле Давины, которая выглядела поникшей и напуганной.
Тут появился Джим и направился прямиком к Милли.
— Джон умер, — обрывисто произнес он, — и доктор Маркофф счел его смерть весьма подозрительной.
Его глаза смотрели открыто и строго.
— Я подумал о пропавшем тетродотоксине.
Кровь отхлынула от лица — Милли побледнела.
— Господи, нет! Ради бога, как он мог попасть сюда?
— Не знаю, Милли, но если ты можешь помочь, то действуй. Позвони отцу и расскажи о случившемся. Судя по симптомам, Джон мог получить инъекцию. Если патологоанатом сработает достаточно быстро, то есть шанс обнаружить тетродотоксин хотя бы на последней стадии рассасывания. У нас есть свежий забор крови Джона, и полицейский на мотоцикле сможет быстро доставить ее в город. Тогда у твоего отца появится шанс на успех. Позвони Патрику, пожалуйста.
Она подчинилась, оттеснив Макса от телефона.
— Пап, пока полицейский не приехал за пробой крови, я зарисую схему строения молекулы тетрод о-токсина, — говорила Милли отцу минутой позже. — Думаю, Джим совершенно зря подозревает подобное, но если он все — таки прав? Вдруг тот, кто украл тетродотоксин, продал его как неопределяемый яд? Поэтому тебе необходимо провести анализ крови Джона в кратчайшие сроки — больше шансов обнаружить его на последней стадии растворения. Сначала проведи газовую хромотографию, затем — масс-спектрометрический анализ. Послушай Джима, пожалуйста, пап! Знаешь, здесь вряд ли тетродотоксин, ведь эти люди со мной никак не связаны.
— Я пришлю Гуса Феннелла. Мне придется отказаться от участия в расследовании, Милли, — сказал отец в ответ. — И, полагаю, Кармайну тоже. Возможно, передадим дело Эйбу Голдбергу. Вот черт!
— Держи меня в курсе. — Милли повесила трубку.
Макс Танбалл и Ал Маркофф о чем — то спорили.
— Ты все неправильно воспринимаешь, Ал! Мать Джона умерла в таком же возрасте, а Джон — ее точная копия. Это наследственное! — утверждал Макс.
— Чушь! — смело отвечал ему доктор. — Можешь обманывать всех остальных, Макс, но я не стану подтверждать, что Джон умер естественной смертью. Между первыми симптомами и самой смертью прошло совсем мало времени. Жаль, я был слишком занят, чтобы засечь время.
— Я засек, — вмешался Джим Хантер. — С момента, как он сказал «жарко», и до смерти прошло одиннадцать минут. Вы абсолютно правы, Ал, это очень подозрительно. Джон был здоровым парнем.
Тут Давина широко распахнула глаза, издала пронзительный крик и упала на пол. Уда тотчас села на колени и склонилась над ней.
— Я отведу мисс Вину в кровать, — заявила она. — Мистер Макс, позвоните ее доктору. Ей нужно сделать инъекцию.
— Нельзя, — ответила Муза Маркофф. — Полицейские захотят поговорить с ней, Уда, она должна быть вменяемой.
— Здесь не «железный занавес»! — буквально зарычала Уда. — Завтра вечером на мисс Давине большая нагрузка, она — быть готова!
«Да, — подумала Милли, вспоминая о завтрашнем банкете. — Давина из кожи вылезет, чтобы быть к нему во всеоружии. И не важно, что может понадобиться полицейским, — личный врач вырубит Давину до полудня».
— Ого! — сказала Милли Джиму. — Мать честная!
Он усмехнулся и погладил ее по щеке.
— Все верно. — Джим проводил глазами прислугу, поддерживающую свою госпожу, пока они поднимались по лестнице. — Чтобы добраться до Давины, нужно сначала миновать Уду. Я не знаю многого, но в этом я уверен.
Лейтенант Эйб Голдберг прибыл через несколько минут после того, как полицейский на мотоцикле увез пробы крови для судмедэксперта; с ним приехали доктор Гус Феннелл — представитель отдела медицинской экспертизы — и два детектива из его команды: сержант Лиам Коннор и Тони Черутти.
— Что ты обо всём этом думаешь, Милли? — спросил Эйб. Выражение его честного и открытого лица сейчас было довольно мрачным. Историю нелегкого брака Милли Хантер знали все, и девушку любили.
