Юлия Шилова - Хочу богатого, или Кто не спрятался я не виновата!
И вот я опять представила себя женой посапывающего на кровати мужчины. Словно я уже давно живу в этом роскошном особняке, муж уснул после ночи утех, а я просто подошла к окну и думаю о том, что Я ОСОБЕННАЯ, потому что мне удалось стать женой красивого и сексапильного олигарха. Мой сейф набит подаренными им бриллиантами, а в моем гардеробе есть шубы на любой вкус. В моем гараже стоит спортивный «Мерседес» и ярко-красный «Бентли».
Мне всегда нравился «Бентли», но эту машину могут позволить себе только очень состоятельные люди. Эта марка относится к классу «люкс». Для амбициозных миллионеров стоимость этой машины никогда не имела особого значения. Они просто любят комфорт и скорость. «Бентли» – это воплощение роскоши. Купить такой автомобиль могут позволить себе далеко не все, но если бы я была супругой состоятельного человека, я бы обязательно настояла на покупке именно этой марки автомобиля. А как еще можно пробиться в этой жизни, чтобы вытащить выигрышный лотерейный билет? Все друг друга используют. Мужчина использует женщину, а женщина использует мужчину.
Кинув в сторону Бориса взгляд, полный нежности, я вышла из спальни и направилась в ванную комнату. Изучив свое отражение в зеркале, я умылась и остановила взгляд на стоящей в углу стиральной машинке. Загрузочный люк был приоткрыт, и я увидела рубашку Бориса, которую, по его уверению, он испачкал краской. Недолго раздумывая, я достала из машинки рубашку и с трудом сдержала себя от того, чтобы не закричать. Рубашка была не в краске. Она была в крови. Это не вызывало сомнений. Уж я-то, профессиональный художник, всегда смогу отличить краску от крови.
– Что бы это значило? – спросила я саму себя и сунула рубашку обратно в машинку.
Что могло произойти с Борисом? Его кто-то избил? Кто-то ранил? Я сразу вспомнила Бориса, танцующего стриптиз, и подумала о том, что на его теле не было никаких синяков, не говоря уже о ножевых ранениях. В тот момент, когда мы занимались с ним сексом, я гладила его спину и грудь. Все было идеально чистым. Да что вообще могло произойти с ним на собственном приусадебном участке? Где и как можно было испачкаться в крови?
Получается, что сегодня вечером Борис не рисовал, запершись в бытовке. Никакое вдохновение на него не находило, и он не так одинок, как мне показалось на первый взгляд. Все разговоры Бориса о любви к рисованию всего лишь разговоры, под которыми нет никакой основы. Встретив меня, он ляпнул первое, что пришло ему в голову, а я, как дура, купилась на это вранье и увидела в нем творческую натуру, терзаемую одиночеством.
Выйдя из ванной комнаты, я вновь заглянула в спальню и, убедившись, что Борис спит, выскользнула из дома. Я и сама плохо понимала, что руководило мной в тот момент, но я осторожно кралась к домику без окон в надежде увидеть, что там внутри. Я хорошо понимала, что любопытство – это далеко не самая лучшая черта и за нее можно поплатиться, но мне так хотелось докопаться до истины и узнать, с кем же я провела сегодняшнюю ночь. Если Борис не замешан ни в чем криминальном, то зачем нужно было врать про тягу к творчеству и строить из себя непризнанного гения?
Чем ближе я приближалась к таинственному домику, тем отчетливее слышала странные звуки, которые были похожи то ли на всхлипы, то ли на стоны, то ли на приглушенный плач.
– Кто здесь?! – крикнула я в темноту и остановилась.
На минуту меня парализовал страх, и я подумала о том, что, возможно, мне лучше не знать, какая тайна скрывается за стенами бытовки. Но отступать уже было поздно.
– Эй, кто там? – Тряхнув головой, я почувствовала, что кто-то схватил меня сзади, и закричала...
Глава 5
Вытаращив на Бориса глаза, я постаралась унять нервную дрожь и спросила:
– Ты?
– Я, – глухо ответил Борис и сжал меня еще сильнее.
– Мне больно, – жалобно произнесла я и поджала губы.
Борис слегка ослабил хватку, и я увидела, как по его шее скатилась струйка пота. Это означало, что он нервничает не меньше меня.
– Что ты здесь делаешь?
– Я просто гуляю. Решила подышать свежим воздухом.
– И как тебе дышится?
– Хорошо, – только и смогла сказать я. – Воздух тут просто замечательный.
В этот момент меня вновь сковал страх, и я не сомневалась в том, что Борис заметил ужас в моих глазах. Инстинкт самосохранения говорил мне о том, что я должна срочно бежать как можно дальше и как можно быстрее. Только вот куда можно было убежать из дома, территория которого обнесена глухим высоким забором? Видя мой страх и мое отчаяние, Борис улыбнулся и прошептал:
– Ты меня боишься?
– Нет, – соврала я и ощутила, как предательски задрожали мои колени.
– А мне кажется, что ты все же меня боишься.
– С чего бы это?
– Глупышка, не стоит меня бояться. Я не причиню тебе вреда.
– Когда я уходила из спальни, ты крепко спал.
– Я забыл предупредить тебя о том, что только со стороны кажется, что мой сон крепок. Я просыпаюсь почти от каждого шороха. Значит, ты погулять вышла?
– Вышла, – судорожно кивнула я.
– Не спалось? – Голос Бориса был полон подозрения.
– Не спалось, – ответила я и невольно вздрогнула.
Из домика без окон вновь доносились непонятные всхлипы, то ли стоны, то ли плач, а то ли какое-то скуление.
Мое тело словно окаменело. Теперь я боялась не то что говорить. Я боялась дышать. Услышав странные звуки, Борис заметно изменился в лице, и, ласково обняв меня за плечи, повел в сторону своего дома.
– Пойдем отсюда.
– А что там?
– Ничего особенного.
– Ну скажи, что там?
– Теперь я понял, что тебя напугало. – Его голос моментально потеплел. – Представляю, чего ты только себе не нафантазировала! Наверное, ты подумала, что я жуткий садист и непонятно кого держу взаперти. Там сидит моя собака.
– Кто?
– Собака.
– У тебя есть собака?
– Есть. Только она сейчас очень больна.
– Что с ней?
– В нее всадили две пули. Она чудом выжила.
– Кто же в нее стрелял? – задала я вопрос, пораженная до глубины души.
– Плохие люди.
Поняв, что этот ответ меня не устраивает, Борис помрачнел и тихо произнес:
– Понимаешь, мне просто очень больно об этом говорить. У меня есть чудесный пес Барс. Однажды он выскочил за ворота дома, и около двух суток мы не могли его найти. Я, конечно, переживал, но верил, что он вернется. Правда, так надолго он никогда не убегал. Конечно же, я его искал. Прочесал все окрестности. Его обнаружил мой охранник. Барс лежал на краю поселка и умирал. Одним словом, пса нашли по счастливой случайности. Какая-то сволочь всадила в него две пули. Барса чудом удалось довезти до ветеринарной клиники. Он попал прямо на операционный стол.
– Ужас какой, – только и смогла произнести я.
– Мне очень тяжело об этом рассказывать. Если в этой жизни и бывают верные и преданные друзья, то это мой Барс.
– Кому он помешал? Кто его застрелил?
– Если бы я только знал, то задушил бы этого гада своими руками.
– Ты так его и не нашел?
– Нет.
– Но хоть какие-нибудь предположения есть?
– В том-то и дело, что нет. Здесь живет вполне приличная публика. Ума не приложу, кому понадобился мой пес.
– А у тебя много врагов и завистников?
– Конечно, много. Когда у человека есть деньги, то у него и врагов хватает.
– Но это должен быть кто-то, кто может попасть в поселок.
– Пойми, я не могу конкретно кого-то обвинить. У меня нет никаких доказательств.
– А может быть, это предупреждение? – Я остановилась и с тревогой посмотрела на Бориса.
– Какое еще предупреждение?
– Очень часто человеку дают понять, что ему угрожает опасность. Убивают животное, которое ему особенно дорого, кошку или собаку. В одном фильме злоумышленники повесили на суку любимую кошку хозяина. По своей сути, смерть кошки или собаки никому не нужна. Смерть любимого животного является предупреждением о том, что дальше будет еще хуже. Это только начало твоих неприятностей.
– Малыш, да ты, я смотрю, детективных сериалов насмотрелась, – ухмыльнулся Борис.
– Между прочим, ты зря мне не веришь. Я тебе дело говорю. Напрасно ты на ночь охрану отпускаешь. Если выпустили две пули в твою любимую собаку, значит, что опасность угрожает и тебе.
– Ты хочешь сказать, что следом за собакой могут убить меня?! – Борис нахмурил брови.
– Ты сам это сказал, – потупила я глаза.
– Не каркай, – ледяным голосом произнес Борис.
– Я не каркаю. Я хочу тебе помочь.
– Чем? – Во взгляде Бориса читалось недоумение.
– Остаться в живых, – еле слышно произнесла я и прикусила язык.
Поняв, что я ляпнула лишнее, я попыталась тут же себя реабилитировать и, подумав о том, что безопасность утопающего – это только дело рук самого утопающего, тут же перевела разговор на другую тему:
– Так ты не рассказал мне про Барса. Что было после того, как ему сделали операцию?
– Он выжил, – холодно ответил Борис.
