Ева Львова - Английское дело адвоката
– Но это же ты вчера просил у меня аппарат, чтобы проверить почту, и обещал сегодня вернуть, – каменея от бешенства, проговорила я, прикидывая, смогу ли сдержаться и не убить приятеля прямо на борту самолета.
– Я и вернул, – раздраженно буркнул Устинович-младший. – Положил к тебе в стол. Ты сама его оттуда не взяла, а теперь перекладываешь с больной головы на здоровую.
Постаравшись отодвинуться от приятеля так далеко, насколько позволяло кресло самолета, я отвернулась к иллюминатору и минут пять молча бесилась, любуясь на облака. На все заигрывания Бориса я отвечала ледяным молчанием и, чтобы окончательно обозначить свое к нему отношение, взяла предложенную стюардессой газету «Ворлд Дайджест», раскрыла на первой попавшейся странице и начала читать.
«СИДНЕЙ, 3 июля. /Корр. ИТАР-ТАСС Павел Ваничкин/. Полиция Папуа – Новой Гвинеи начала расследование ритуальных убийств, совершенных в провинции Маданг приверженцами так называемого «карго-культа». Как сообщил сегодня один из руководителей полиции страны Энтони Вагамби, речь идет об убийстве семи человек в округе Богиа, «к которому причастны очень много людей». Отметив, что мотивы преступников остаются пока неизвестными, Вагамби уточнил: «Мы знаем, что это очень широко распространенное движение». «Карго-культ» /поклонение грузу/ – термин, который используют для обозначения группы религиозных движений в Меланезии. Приверженцы этого культа, которых также называют «самолетопоклонниками», верят, что западные товары созданы духами предков и предназначены для меланезийского народа.
Классические культы карго были распространены во время Второй мировой войны и сразу после нее. Огромное количество грузов было десантировано на острова в ходе военной кампании против Японии, что внесло коренные изменения в жизнь островитян. Произведенные промышленным способом одежда, консервы, палатки, оружие в огромных количествах поставлялись на острова для обеспечения армии, а также островитян, которые были проводниками военных и гостеприимными хозяевами. В конце войны воздушные базы были заброшены. Чтобы вновь получать карго и увидеть падающие парашюты, самолеты или корабли, островитяне имитировали действия солдат, моряков и летчиков. Они сделали наушники из дерева и прикладывали их к ушам, находясь в построенных из дерева контрольно-диспетчерских вышках, изображали сигналы посадки, находясь на построенной из дерева взлетно-посадочной полосе, зажигали факелы для освещения этих полос и маяков. Члены культа верят, что их постройки привлекут транспортные самолеты, заполненные грузом, которые считаются посланниками духов предков.
По данным полиции, ритуальные убийства никак не связаны с проходящими сейчас в стране парламентскими выборами. Тем не менее, голосование в Богиа и соседних округах провинции Маданг, которое должно было завершиться шестого июля, временно приостановлено».
Всю оставшуюся дорогу я продолжала дуться на Бориса и размышлять над нелегкой судьбой папуасов, верящих в духов предков, сбрасывающих им с неба на парашютах заманчивые блага цивилизации. Время от времени я снова принималась читать детектив, но с головой уйти в сюжет не давали мысли о странных культах, которые изобретает для себя человек и потом свято верит, что так оно и есть на самом деле.
Англия встретила нас солнечной погодой и ясным синим небом, кокетливо украшенным ажурными облаками. Гремя закупленными в дьюти-фри бутылками с виски, которые он собирался подарить другу по электронной переписке, Борька пристроился в конец небольшой очереди из людей, поджидавших автобус, и, размахивая руками, принялся рассуждать.
– Я ведь специально не стал писать Генри, что мы приедем, – озорно блестел он глазами. – Нагрянем, как снег на голову, в полицейское управление. Только закинем вещи в «Олд отель» и двинемся знакомиться с Кампински.
И в подтверждение своих слов Устинович-младший потряс пакетом с бутылками, заставив испуганно вздрогнуть стоящую перед нами старушку. За два с небольшим часа автобус привез нас из Ливерпуля в Арбингтон. Городок оказался небольшим и древним, словно возведенным при Вильгельме Завоевателе. Одноэтажные дома, обнесенные невысокими оградами, располагались на расчерченных квадратами улицах. Взяв у вокзала такси, до гостиницы мы добрались за считаные минуты. Двухэтажное здание с колоннадой и портиками выглядело довольно помпезно и напоминало театр в уездном городке. Расплатившись с таксистом, Борис оставил щедрые чаевые, толкнул плечом тяжелую дверь и уверенной походкой бывалого путешественника вошел в фойе. В холле гостиницы царил полумрак, но ламп здесь не зажигали. На полированных деревянных скамьях сидели люди, дожидаясь своей очереди. Должно быть, гостиница пользовалась популярностью, ибо народу и около стойки ресепшн толпилось изрядно. Устинович-младший не стал выяснять в районе скамеек, кто последний, а выискал по ту сторону стойки администратора, бледную худую служащую в массивных очках, и принялся сверлить ее взглядом. По прошествии пяти минут девушка заволновалась, ощутив дискомфорт, и, не понимая его причины, принялась оглядываться по сторонам в поисках раздражителя. Столкнувшись глазами с Борисом, улыбнувшимся жертве гипноза плотоядной улыбкой, девушка вспыхнула, поправила очки и жестом пригласила его подойти поближе. Я торопливо двинулась за кудрявым другом. А еще через несколько секунд выяснилось, что о брони, оставленной Кирой Ивановной, в гостинице ничего не слышали.
– Начинается! – прошипел приятель, продолжая через силу выдавливать из себя улыбку.
– Борь, дай твой смартфон, я позвоню Кире Ивановне, – потребовала я.
– Я сам позвоню, – встрепенулся Борис, отходя в сторонку, и принялся названивать секретарше.
– Не понимаю, Борь, какие ко мне претензии, – недовольным голосом откликнулась Кира Ивановна. – Вчера по Интернету я забронировала двухместный номер в «Олд отеле» города Арбингтона, мне скинули подтверждение, так что ошибки быть не может.
– Слушайте, Кира Ивановна, перешлите это подтверждение мне на электронную почту, – попросил кудрявый друг, косясь в строну недовольной очереди, бурлящей вокруг него.
Пискнуло сообщение, оповещая о прибытии нового письма, и мы в самом деле прочитали подтверждение, из американского города Арлингтона, о бронировании двухместного номера в «Олд отеле».
– Вот дура старая, – выдохнул Борис. И, снова натянув ни лицо приветливую гримасу, принялся проситься на постой, минуя систему бронирования. Служащая проявила завидное хладнокровие и на все увещевания приятеля отвечала отказом, любезно повторяя:
– Очень сожалею, но ничем не могу помочь. Гостиница переполнена, у нас в городе проходит чемпионат по керлингу.
Та же самая картина ожидала нас в двух других отелях города. Похоже, смотреть битву керлингистов съехались болельщики со всего мира. От безысходности Борис собрался уже было откупорить бутылку виски и прямо в парке приложиться к горлышку, но я настояла, чтобы подарок был доставлен по назначению. К полицейскому управлению мы подъезжали заметно приунывшие. Здание управления являло собой компактную крепость, обнесенную невысокой стеной. Двери оказались обиты кованым железом, медная табличка извещала, что постройка датирована шестнадцатым веком и находится под охраной ЮНЕСКО. Внутри управление выглядело вполне современно, если не считать обитых дубовыми панелями стен. Панели смотрелись такими старыми и были так сильно изъедены жуками-древоточцами, что местами напоминали пробку. Зато к ним было удобно крепить информационные материалы, и сотрудники местной полиции этим широко пользовались. За стеклянной конторкой дежурного дородная девица с курносым носом и короткой стрижкой болтала с молодым симпатягой, опознанным Борисом как репортер местной газеты Пит Перкинс по прозвищу Питер Пен, дальше по курсу двое полицейских азартно обсуждали футбольный матч, именно к ним-то и направился Устинович-младший.
– Привет, я вас знаю! – радостно сообщил он. – Ты – Джон, ты – Лесли. Парни, не подскажете, где мне найти Генри Кампински? – на приличном английском произнес Борис.
Вообще-то Джуниор не силен в языках и переписывался с британцем преимущественно при помощи Гугл-переводчика, но в самолете он от нечего делать штудировал купленный в аэропорту русско-английский разговорник и теперь мог без особого труда переброситься с собеседником парой-тройкой дежурных фраз, особенно если перед тем, как что-нибудь сказать, подглядывал в нужную страницу. Горделиво выпятив губу, Устинович-младший ждал ответа. Парни переглянулись и, разом обернувшись к стеклянной перегородке, не сговариваясь, указали руками на рыхлую девицу.
– Спросить у дежурной? – уточнил Борис, делая движение в сторону конторки.
– Можешь не спрашивать, это она Генри Кампински, – широко улыбнулся приземистый крепыш, которого Борька называл Лесли. – Я знаю Генри лет двадцать, ни с кем ее не спутаю.
