Павел Глоба - Астролог. Код Мастера
Все собравшиеся знали этот символ – Великий Змей, кусающий собственный хвост, символ неразрывного Кольца Предопределения, основы бесконечных перерождений и земных страданий. В центре медальона сиял прозрачный драгоценный камень в форме глаза. Сейчас, когда сквозь него проходил свет звезды, этот глаз, казалось, горел сверхъестественным огнем.
Голос Магистра прогремел под сводами пещеры, перекрывая шум толпы.
– Имеющий хотя бы один глаз да увидит Свет, посланный нам солнечным богом Атоном–Гелиосом! Возблагодарим же Великих Светочей! Тех, кто пытался разорвать порочный круг Предопределения. Первого Светоча – праотца нашего Каина. Ради этого он принес в жертву своего брата. Возблагодарим и второго возлюбленного Светоча – сладчайшего Иуду. Он принес еще более ценную жертву – своего учителя. Мы собрались здесь для того, чтобы подготовить пришествие Третьего, Грядущего Светоча! И мы принесем ему бесценную жертву. И вы знаете какую! Обнимемся, братья и сестры, во имя любви истинной! Ибо жизнь – страдание, смерть – освобождение!
Толпа заволновалась в радостном оживлении. Вопреки последнему призыву, умирать никто не собирался, как раз наоборот. Все готовились к жизни, счастливой и бесконечной. Умирать же должны были другие.
Жертвы не подозревали о своей печальной участи. Они избирались из числа вновь обращенных путем жребия – одна жертва из тринадцати новичков. Ритуал был отработан. Так бывало уже не раз. И палачи, и их будущие жертвы, и предвкушающие экстаз очищения зрители из числа собравшихся закрыли глаза и затянули монотонный гимн. Никто из них не представлял, что ждет их всех в самом скором времени.
Магистр оглядел пещеру. Убедившись, что собравшиеся безукоризненно соблюдают строгие требования обряда и не обращают на него никакого внимания, он принялся карабкаться к выходу.
Выбравшись на поверхность, он неожиданно, чуть ли не нос к носу, столкнулся с невысоким, но массивным римским центурионом. Оказалось, что выход из пещеры окружен легионерами. Было их чуть меньше манипула, человек сто.
Центурион бесцеремонно протянул руку, чтобы схватить незнакомца, но тот вдруг сбросил балахон и предстал перед римлянином в кольчуге и римском военном плаще.
– Именем императора Марка Аврелия Антонина! – проревел он.
И протянул центуриону клочок пергамента. Яркого света звезды было достаточно, чтобы разобрать на пергаменте оттиск императорской печати. Увидев его, центурион с почтением поклонился.
– Мы здесь, чтобы служить тебе, Магистр. Приказывай.
Человек в военном плаще, которого центурион назвал Магистром, жестом указал на вход в пещеру.
– Отправляйтесь туда и убейте всех, кого найдете. Чтобы ни одна собака не ушла. И прикажи легионерам быть осторожнее, чтобы друг друга не перерезали. Там темно и тесно.
Центурион кивнул и подал знак. Легионеры зажгли факелы, обнажили мечи и бросились в пещеру. Спустя мгновение оттуда послышались истошные крики. Собравшиеся там для принесения жертвы никак не предполагали, что жертвой окажутся они сами.
Впрочем, сама их смерть была лишь частью жертвы. Главным же служили предсмертный ужас и паническое отчаяние, охватившие злополучных сектантов. Их страдания должны были до краев наполнить жертвенную чашу Великого Змея. Магистр обманул их не только в этом. Ему лучше всех из людей было известно, что Кольцо Предопределения разорвать невозможно.
Он вздохнул, снял медальон со своей шеи, затем стянул с пальца кольцо и сунул их в небольшую сумку на поясе. На кольце, как и на медальоне, было выгравировано одно и то же изображение – змей, кусающий собственный хвост.
Человек в военном плаще, именуемый Магистром, замер, прислушиваясь к звукам, которые доносились из пещеры. Казалось, сама земля кричит от смертного ужаса и боли. Он поправил сумку, снова набросил на плечи свой балахон и, не дожидаясь завершения резни, направился по едва заметной тропинке вниз под гору.
Снова наши дни
– Где расписаться?
Собственный голос донесся до Андрея как бы со стороны. Он встряхнул головой, расписался в месте, указанном следователем, потом кивнул ему на прощанье, спустился вниз и вышел на улицу. Дождь прекратился, можно было возвращаться домой.
Но, перед тем как уйти, Андрей вопросительно посмотрел на следователя.
– Вы в истории разбираетесь?
– Немного, – признался тот. – До юридического я закончил два курса истфака. А что?
– Слышали когда-нибудь об императоре Марке Аврелии Антонине?
Следователь ответил недоумевающим взглядом.
– Конечно. Был такой великий римский император, в фильме «Гладиатор» его Ричард Харрис играл. Да, а позже еще один император был с таким именем. Трансвестит и извращенец. Его еще называли Гелиогабалом. Он утверждал, что поклоняется солнечному богу Атону, по–гречески Гелиосу. Сегодня такое назвали бы сатанизмом. Важной частью этой религии являлись человеческие жертвоприношения. А что?
Но Андрей уже вышел из кабинета. Он шел и думал о медальоне. Символ – змея, кусающая себя за хвост, и глаз в центре – определенно имел глубокий смысл. И какова была природа посетившего его видения? Было ли это отражение реально происходившего в прошлом события или только игра воображения? Ответа на этот вопрос у доктора Успенского не было.
Уже выходя на улицу, он затылком вдруг ощутил ледяной взгляд. Астролог резко обернулся. В коридоре никого не было, только в дальнем конце уборщица возила по полу мокрой шваброй, недовольно приговаривая.
– Ходют тут всякие, топчут.
Словно это не она только что звала Андрея на помощь.
Глава 2.
Валькирия
Несмотря на вчерашнее возлияние, Василиса поднялась даже раньше обычного. Она обладала железным здоровьем, при этом ранний подъем был одним из условий его сохранения. Она собиралась приехать в редакцию до того, как утренние пробки плотно закупорят улицы столицы.
В качестве утренней зарядки она выполняла комплекс собственного изобретения: кое-что из индийской йоги, кое-что из китайского тай–чи и цигуна. Когда-то, в юности, она бегала по утрам в соседнем парке. Потом знакомый боксер объяснил ей, что бегать лучше вечером. С вечерними пробежками так ничего и не получилось, а от утренних она успела отвыкнуть. Купила велотренажер. Прибор оказался незаменим в качестве вешалки.
Перепробовав множество разных тренажеров, она отказалась и от них, так как всегда боялась брутального мужеподобия, к которому порой стремятся представительницы прекрасного пола. Напротив, ей нравилась отточенная грация и сокрушительное изящество восточных единоборств. Поэтому дважды в неделю, надев черные шаровары с белыми иероглифами на правой штанине, она под руководством опытного наставника, сифу или шифу, усердно постигала тайны боевого стиля Вин–Чун.
Утренние физические процедуры она завершила контрастным душем, оттуда прошла на кухню и включила чайник. Пока тот закипал, она позвонила Аде, но та не отвечала. Вероятно, улеглась только под утро и теперь отсыпается. Чайник закипел. Василиса налила кипяток в стеклянную колбу френч–пресса и засыпала в нее молотый кофе, вложила в тостер пару ломтиков хлеба. Подрумяненные тосты смазала черничным джемом. Такой вот английский королевский завтрак. Она исходила из того, что завтрак должен давать энергию, а не отнимать.
Позавтракав, Василиса спустилась в подземный гараж. Здесь ждал ее четырехколесный друг системы «Пежо 308». Она считала себя заправской автомобилисткой, и тому имелись все основания. Она могла не только самостоятельно заправить бак бензином, но и проверить уровень масла в двигателе, электролита в аккумуляторе или замерить давление в шинах. Однажды даже сумела без посторонней помощи сменить пробитое колесо.
Машину она выбирала, в первую очередь, по внешнему виду. «Фольксваген» забраковала по причине высокой цены. А вот от «Пежо» пришла в восторг. Изящная форма машины и ее компактность сочеталась с достаточно мощным двигателем. Управляемость оказалась выше ожиданий. Недостатком автомобиля можно было считать его «неторопливость» при разгоне, но Василиса не собиралась участвовать в ночных гонках по улицам столицы.
Приятно удивил и удобствами, и комфортом салон машины. Цвет авто Василиса выбрала красный. Оттенок помады и сапог был здесь не причем. Просто машину должно быть видно, даже в тумане или в пасмурную погоду.
В среде автомобилистов принято ругать «французов». Поездив на «Пыжике», Василиса убедилась, что в данном конкретном случае претензии необоснованны. В общем и целом выбором своим она осталась довольна.
Ей удалось проскочить по пустым еще улицам. Когда она вошла в редакцию, здесь еще никого не было. За исключением председателя редакционной коллегии господина Лелянова. Во–первых, он жил в доме напротив, поэтому из всех возможных дорожно–транспортных задач решал только одну – не попасть под колеса при переходе улицы. Во–вторых, он все еще надеялся, что хозяйка журнала, то есть госпожа Ада Винтер, все-таки назначит его нормальным главным редактором. Высокая должность председателя редколлегии господина Лелянова не устраивала. Ненадежно как-то, несолидно. И вообще, пионерской стенгазетой попахивает. Вот и выслуживал, как мог.
