Яна Розова - Камни глупости
— С каким?
Алеша растеряно топтался посередине комнаты, явно раздумывая — открывать ли любопытной жене всю правду или так обойдется.
— Ну, — поторопила я его, — чего ты темнишь? Ты же знаешь, я не прощу тебе только измену Родине и продажу государственных секретов западным спецслужбам! Но, так как все уже давно продано…
— Хорошо, скажу, — перебил мои трели Алеша. — Я просто не хотел тебя еще расстраивать… Дело такое: недавно я видел человека, которого разыскивает милиция. То есть, пропала одна наша сотрудница, а я видел, с кем она уходила с работы в тот вечер.
— Как это пропала?
— А ты не знаешь? — удивился он. — Весь Гродин гудит! Уже пятнадцать женщин вот так пропало. Считают, что это маньяк. Трупов не находят, но каждый раз, когда исчезает женщина, в газете выходит объявление о ее смерти. Не видела?
— Эти объявления маньяк дает? Так чего же его в редакциях милиционеры не ждут?
— Да ждут его и в редакциях и везде, где можно! — пожал плечами Алеша. — Только пока не поймали…
— А ты его видел! — ужаснулась я. — А как выглядит настоящий маньяк?
Алеша усмехнулся и махнул рукой.
— Да еще неизвестно, кого я видел! Может, это случайный человек. Словом, сегодня надо подъехать в милицию, чтобы составить его портрет, ну, фоторобот.
Минут через двадцать мой гражданственный муж ушел. Я поворочалась еще немного в постели и встала. После таких новостей не уснешь: надо же, а в Гродине — маньяк! Как в кино.
Вскоре я начисто забыла об ужасном серийном убийце и обо всем на свете тоже, потому что зазвонил телефон. Предчувствуя новые беды, сняла трубку.
— Вера? — спросил голос Кристины.
— Да, — я ощутила новый приступ стыда и тревоги.
— Вер, чего у тебя голос такой убитый?
— Я вчера нашла труп Тани, — стыдно признаться, но чужая смерть стала моей ширмой.
Рассказав о вчерашнем вечере, я спросила Кристю, зачем она звонит.
— Но ты же обещала! — сказала подруга с укором.
— Что?
— Узнать, с кем Артем трахается!
Это вульгарное слово «трахается» Кристина прежде не употребляла. Наверное, очень волнуется, раз так заговорила! Но получается, что она из-за меня волнуется. Выходит, это я с ее мужем… О, нет!
— Кристя, я в командировке была, так что ничего нового не знаю.
— Только скажи мне правду, умоляю тебя, — просила подруга. — Это…
— Нет! — в ужасе выкрикнула я ответ на свое собственное окончание фразы.
— …секретарша Антона?
Немыслимое облегчение, словно теплый душ, окатило меня. И надо было бы поступить иначе, сказать другое, повести себя честно и правильно, но я не смогла.
— Ну, — сказала я, кашлянув, — не знаю точно…
— Это она?! Ах, сука! Вера, это она?
— Я же говорю…
— Так я и думала! — вскрикнула Кристина. — Я так и предполагала!
— Кристина… — я вовсе не хотела переводить стрелки на другую кандидатуру, но подруга уже повесила трубку. Попытавшись перезвонить, потерпела две неудачные попытки — линия была занята.
На работу я прибыла в ужасном настроении. Розовую сладковатую таблеточку для успокоения нервов принять побоялась — начнет в сон клонить, а мне работать надо! Зато вчера вечером это лекарство мне очень помогло. Я отлично выспалась и если бы не истеричный разговор по телефону, чувствовала бы себя отлично. Коллеги нашли причину моей подавленности в смерти брата и его жены, посочувствовали, угостили шоколадкой. Я упала за свой стол, взялась за текущие дела. Трудотерапия — вот как это называется!
Однако, стабилизирующие мероприятия оказались прерваны раздраженными женскими голосами, доносящимися из приемной генерала. Один голос принадлежал его секретарше, Алене. А другой… Боже, да это Кристина!
Я бросилась в приемную, где полыхал дикий скандал: Алена стояла за своим рабочим столом, ее глаза покраснели, она была напряжена как струна. Кристина нависла над столешницей, будто собиралась дотянуться до соперницы и укусить ее. Никогда раньше не видела, чтобы подруга пребывала в таком бешенстве!
— Проститутка! — кричала Кристя Алене. — Сука такая! Ты еще пожалеешь, что моего мужа соблазнила!
— Да вы спятили, Кристина Львовна! — отвечала дрожащим голосом оскорбленная до глубины души Алена. — Вы совсем обалдели? Мне ваш муж мне в отцы годится!
— Как же! — злобно выкрикнула моя подруга. — В отцы! Что ты несешь! Ему всего сорок!
— А мне всего двадцать! — резонировала секретарша.
— Ну, так что? Кажется вы, шлюхи, называете мужчин постарше папиками!
Робко, заикаясь, я попыталась остановить смерч скандала:
— Кристя, не надо! Ну, успокойся! Ты ошибаешься…
— Вера, я убью ее! — видимо мое вмешательство пошло не на пользу, потому что Кристина вдруг попыталась достать Алену через стол.
Я кинулась оттаскивать подругу прочь, и в тот момент в приемной появился Артем. Увидев бабский базар с потасовкой, генерал сориентировался мгновенно. Он крепко взял жену за локоть и, никак не реагируя на ее истеричные выкрики, увел в свой кабинет.
— Ты сам виноват! — слышали мы, пока за супругами не закрылась толстая, обитая кожей, дверь. — Пока я дома сижу, ты тут удовольствие получаешь! Не выйдет, дорогой!..
Мы с Аленой, будто две статуи, остались стоять в тихой приемной. Молчание нарушила Алена:
— Больше ни секунды… — она всхлипнула. — Больше ни минуты… Что она себе такое позволяет?!
По гладким щекам секретарши катились горькие слезы. Алена дрожащими торопливыми пальцами в замысловатых серебряных колечках собирала свои вещи.
— Нет, — плача причитала она, — За что такое? Я тут работаю, горбачусь, слова доброго от генерала не слышу! Да еще эта мымра расфуфыренная оскорбляет!
— Алена, это случайность… — попробовала я остановить секретаршу.
Алена вылетела из приемной прочь. Меня мучил стыд за весь этот инцидент, и хотелось плакать. Неожиданно зазвонил телефон, напугав меня до колик. Я потянулась к трубке. Как бы то ни было, дела фирмы превыше всего! Бескровный бесился как черт, если в работе случались проколы или кто-то из партнеров и клиентов оставался недоволен отношением сотрудников фирмы к их делам.
— Фирма «Система», добрый день! — сказала я в трубку.
Оказывается, звонили из Москвы, от поставщиков. Согласно директорской инструкции, этот звонок классифицировался как архиважный. Поколебавшись лишь минуту, я нажала на Flash и набрала внутренний номер генерала. Видимо, Артем машинально включил громкую связь, потому что сначала я услышала обрывок фразы, сказанный совершенно спокойным и даже веселым голосом моей подруги:
— …полном порядке!
— Да! — сказал Бескровный в аппарат.
Я представила звонившего и соединила его с директором.
Если честно, меня немного удивил тон Кристина. Скорее всего, когда Артем включил спикерфон, Кристина говорила: «Я в полном порядке!» или «Все в полном порядке!» — разве не странно? Так долго мучиться ревностью, нервно следить за переменами в поведении мужа, мучиться подозрениями, страдать и закатить страшный скандал малознакомой девушке — и вдруг успокоиться в одну минуту после истерики! Я попыталась вспомнить ситуации из нашего совместного прошлого: как вообще Кристя отходила после ссор? Ничего не вспомнила — по-моему, за все время нашей дружбы она никогда не переживала слишком сильно.
Минут через пятнадцать супруги Бескровные вышли из директорского кабинета. Я осталась сидеть на месте секретаря.
— Отвезу Кристину домой, — кинул мне Бескровный свысока, проходя мимо стола.
Кристя только жалобно посмотрела на меня и, молча, покинула опустевшее поле битвы. Мне показалось — она поняла, что ошиблась. И что это может означать?
Вернувшись, Артем повелел посадить вместо себя на секретарское место девушку из рекламного, а самой захватить отчет по командировке и пройти в комнату для переговоров. Я понимала, почему он назначил встречу именно там. Комната для переговоров отделялась от коридора только стеклянной стеной, и весь офис мог стать свидетелем нашей встречи. Но не нашего разговора. Пусть у нас будет маленькое алиби.
Нервничая, я подошла к переговорной. Бескровный сидел во главе стола и смотрел на белую стену и обернулся ко мне с самым серьезным видом. Я не знала — он серьезен на самом деле или изображает деловитость, чтобы пустить пыль в глаза тем, кто может нас увидеть сквозь стекло.
— Садитесь, Вера Михайловна, — предложил генерал, как только я вошла в дверь.
— Артем, — я проигнорировала его предложение, — больше никаких встреч не будет!
Он поднялся со своего места, подошел ко мне и взял из моих ослабевших рук папку с бумагами.
— Я об этом и хотел поговорить, — сказал он, возвращаясь на другой конец стола.
— Прошу тебя, давай все прекратим! — снова попросила я. Удивительно, но, кажется именно в эту самую секунду я впервые осознала, насколько дороги мне наши отношения! Я почувствовала, как горячие слезы стекают на губы. Во рту стало солоно. — Мне придется уволиться. Прямо с сегодняшнего дня. — Я достала из кармана носовой платок и промокнула им щеки так, чтобы со стороны выглядело, будто я промокаю пот — лето, жарко…
