Людмила Павленко - Рок пророка. Второе пришествие

— Но они же допрашивали всех, кто там был! — возразила девчонка.

— Кто допрашивал? Которые в милицейской форме?

— Да нет, которые в штатском. Крутые.

— Крутые — это крутые, а не милиция.

— Да ну вас всех! — отмахнулась девушка, — ничего больше не буду рассказывать.

Молодёжь переключилась на обсуждение своих проблем, а Сергей произнёс:

— Значит, вы были правы и по Ивери, в самом деле, рыщет банда.

— Не сомневалась в этом ни на минуту! — отвечала Гончарова, — милиция действительно на джипах не разъезжает. А вот то, что они допрашивали людей на остановке, мне очень не нравится. Кто-то наверняка даст описание человека, который разговаривал с владельцем лимузина и получил от него «кейс» с секретной информацией. Итак, что мы имеем на данный момент? Понятно, что стреляли друг в друга исполнители. И, притом, исполнителей этих именно целая банда. Узнать бы кто заказчики! Может быть, что-то прояснится, когда заглянем в эти чемоданчики. Вы, конечно, не знаете, что в них?

— Откуда? Когда этот тип из лимузина сунул мне в руки «кейс», я так и остался стоять столбом. А через минуту — взрыв. Я побежал к месту происшествия, где мы с вами и встретились.

— А в вашем чемодане было что-нибудь ценное?

— Да нет, — пожал плечами Громов, — только учебники да планы. Я физику в гимназии преподаю, — пояснил он и, спохватившись, представился:

— Сергей Анатольевич Громов.

Актриса хмыкнула:

— Звучит. Но не похожи на громовержца.

— Я не мямля! — обиделся Сергей.

— Да нет же, — улыбнулась актриса, — я и не думала так. Напротив — вы действуете быстро и решительно. Но по натуре вы, конечно, очень добры и справедливы.

— Ну спасибо, — смутился Сергей и спросил:

— А как вам фильм?

— Впечатляет, — кивнула актриса.

— Вы не считаете версию, предложенную Дэном Брауном, бредовой? Иисус Христос действительно мог быть женат на Марии Магдалине? И в наше время действительно могут жить его потомки? Но если это так, то кто он в таком случае — Господь Бог или пророк?

— Вообще-то я считаю, что каждый человек может стать пророком, — немного подумав, ответила Гончарова, — но, разумеется, при условии, что он захочет этого и приложит немалые усилия в процессе самосовершенствования.

— Ничего себе! — воскликнул Громов, — вам бы романы писать. Запросто бы переплюнули Дэна Брауна.

— Увы, — развела руками Гончарова, — у меня другая профессия.

Сергей усмехнулся:

— Ну да, вы же актриса.

— А-а… Узнали.

Гончарова глянула на него с обидой.

— Вон как нехорошо вы усмехаетесь. Актёров люди всерьёз не принимают. А, между тем, именно актёрская профессия на многое может открыть глаза. Шекспир сказал: «Весь мир — театр, а все люди в нём — актёры». И вы знаете, до чего я додумалась? Эту фразу необходимо понимать буквально.

— То есть, что все мы лжём, хитрим и притворяемся?

— Не так. И настоящие актёры — ну, то есть, по-настоящему талантливые — они не лгуны. Они отнюдь не притворяются, а вживаются в роль, как дети. Ведь ребёнок, играя, остаётся собой. Но, в то же время, осознавая это, он моделирует себя другого, в новом качестве. Воображает себя дворником, космонавтом, продавцом — кем захочет. И верит искренне, что может эту модель олицетворять здесь и сейчас. И с настоящими актёрами происходит то же самое. Игра — категория философская. Не всё так просто.

— Гордитесь своей профессией? — спросил Сергей.

— Раньше актёров даже на кладбище не хоронили, а только за его оградой. Как величайших грешников. А нынче статус, к примеру, зарубежных «звёзд» зашкаливает.

Актриса помолчала.

— Но вы знаете, нет, не горжусь. Профессия статусная, но, если вдуматься, актёр вторичен. Он не диктует правила игры. Он исполнитель. Я играю в театре Екатерину Великую. Но ведь я — не она. Мне, по большому счёту, жизнь моих многих персонажей не по плечу. Я трачу драгоценнейшее время на постижение сути своих персонажей. А познаю ли я при этом самоё себя? Большой вопрос. Хотя… Всё-таки я себя раскрываю через роль. В этом, как ни смешно, заключается утилитарность нашей профессии. Если бы люди научились, что называется, со всей дури впрыгивать «в шкуру» другого человека и мысленно проживать хотя бы кусочек его жизни — они бы и у себя раскрыли множество граней, о которых и не подозревали. Вы слышали мой зычный голос. Я его сделала таким. А по жизни была трусихой с вялотекущей философией непротивленца. Но, вопреки наставлению «не сотвори себе кумира» я сотворяла их, им подрожала — то есть, проигрывала мысленно — как бы я вела себя на их месте. Я вживалась в их образ. И менялась! Важно — каких кумиров мы творим. Тут молодых должны направлять старшие. Но вживание в образ другого нам позволяет совершать невозможное. Даже любимый мной Ален Делон признавался, что в роли он способен делать то, чего не смог бы в обычной жизни. А у меня был случай, когда мне дали роль француженки. Я испугалась. Мне очень нравился французский, но я не могла научиться грассировать, как ни пыталась. Ко мне приставили преподавателя французского, очень доброжелательную пожилую даму, и она провела со мной первый урок — просто произнесла фразы из текста моей роли. И я тотчас же повторила их за ней! И, притом, без малейшего акцента. Дама была весьма удивлена. Она и не подозревала, что я сама — потрясена! Но дело даже и не в том, что актёр для роли легче и проще овладевает какими-то новыми умениями и навыками, нет! Каждая роль открывает какой-то новый лепесток твоей души. И душа расцветает! Ты познаёшь в себе новые грани, открываешь себя для себя. И для других, естественно. Одним словом, «растёшь над собой».

Но вернёмся к изобретённому Шекспиром постулату «жизнь есть театр, а все люди в нём — актёры». И, в самом деле, разве не театр? В котором каждый хочет сыграть значительную роль. Мы все чего-то добиваемся. А если вдуматься, то только одного — сыграть более или менее заметную роль в жизни. Подсознательно мы хотим понравиться Богу, как хотел этого библейский Каин. Но мы не всегда понимаем, а какую же роль даёт нам Бог в этой «Божественной игре». Помните, как сказал Пастернак? Творчество «не читки требует с актёра, а полной гибели всерьёз». Многие творческие личности воспринимали жизнь, как «Божественную игру». Где всё жестоко, всё всерьёз. И всё учит, всё заставляет нас разбираться в себе и в других. Школа, в которой оценки выставляют за человечность или же за отсутствие таковой. Бог нам даёт сценарий, пьесу с открытым финалом…

— А вот тут я, простите, не соглашусь, — вдруг перебил её Сергей, — не с открытым финалом, а — увы! — с предсказуемым финалом. Мы все прекрасно знаем, чем закончится жизнь каждого из нас.

— Пусть так, — кивнула Гончарова, — зато с непредсказуемым процессом, то бишь, действием. Такая вот пьеска под названием «жизнь». И мы импровизируем в ней набело, без репетиций. Что называется, в «прямом эфире». Мы можем даже не согласиться с предложенной нам ролью и выбрать другую. Но не вырывая её из глотки у прочих исполнителей, а, что называется, «дописав» сценарий. А это требует колоссальных усилий. И пока одни честно трудятся и совершенствуются, другие хитростью и лукавством вытесняют соперников и впрыгивают в чужую роль. Одни из нас уверены, что только знания делают человека главным героем в спектакле под названием «жизнь», другие — что только деньги.

— И кто же прав?

— Первые, конечно. Но и они делятся на две категории. Одни бескорыстно делятся знаниями, а другие утаивают их, объявляя себя посредниками между людьми и Богом. Тайные знания используют для управления невежественной толпой.

Сергей ненадолго задумался, затем спросил:

— Если, по вашей теории, каждый из нас способен стать пророком, то почему же не становимся?

— На то есть множество причин. Во-первых, жизнеустройство на планете. Как устроена жизнь в цивилизованных сообществах? С детства простых людей во всём мире ориентируют на зарабатывание денег. Карьера, деньги — это же просто предел мечтаний. Вся индустрия развлечений работает на то, чтоб люди меньше думали.

— А кто-то руководит этим процессом? — спросил Сергей, — признаться, я мало верю в так называемую теорию заговоров.

— А вот напрасно! — воскликнула Гончарова, — руководят, будьте уверены! Вы только вспомните, сколько ведьм сожгла инквизиция. А «ведьма» — производное от глагола «ведать», то есть, знать. Тайные правители мира понимали и понимают, что Знание — власть. А потому хотят владеть им единолично. Когда среди знающих появлялись такие бескорыстные личности, как Прометей, Иисус Христос — их распинали. За то, что тайное они делали явным. За то, что толпу превращали в мыслящий и чувствующий народ. Кому-то не выгодно, чтоб мы хотели знать. Всё делается для того, чтобы мы даже не подозревали о том, что Знания доступны. И Знания подменяются образованием — тем жалким суррогатом, которое и создало технократическую цивилизацию вместо человечной. Не будь костылей цивилизации — всех этих ковшей экскаваторов, заменяющих руку, колёс, заменяющих ноги, и прочая, и прочая — человек научился бы сам воспарять в небеса. Я иногда вижу картинку — едут богатые жирные люди с толстым кошельком в роскошнейших машинах, а мимо них вдруг пролетает человек в одежде без карманов. Сам по себе, без всяких механизмов. И карманы ему не нужны — у него нету портмоне и ключей от квартиры. Зачем? Он совершенствовался духом и научился органично вписывать себя в природу. Он берёт нужное прямо из воздуха — все витамины, минералы. Ему вовсе не нужно уродовать землю, чтобы вырастить злаки и овощи. Ему не нужно убивать, чтобы насытится. Это и есть самодостаточность. Всё остальное — игра слов и отвратительная, жалкая ложь, ложь, ложь.