Лариса Соболева - Синий, белый, красный, желтый
– Когда я вчера был в доме первый раз и увидел их, в ванной работал душ. А когда мы туда приехали с тобой, вода была отключена.
– И что? Я не понимаю.
– Тот, кто их убил, был в ванной.
– Подожди-ка. Ты хочешь сказать, что убийца еще не ушел, когда ты вошел в спальню?
– Да. Он был там. Я убежал. Он выключил воду и ушел.
– Какой ужас! А почему он не прикончил и тебя?
– Зачем? – поднял на нее потерянные глаза Глеб, Нине даже жалко его стало. – Он рассчитал хорошо. Убил двоих в спальне. Что подумает полиция? Оба голые, значит, занимались любовью, когда вошел муж. Муж, то есть я, и прикончил.
– Убедительно. А у тебя есть алиби? Это очень важно. Если ты с кем-нибудь общался в момент убийства или тебя кто-нибудь видел, то бояться нечего.
– У меня нет алиби, – сумрачно признался Глеб. – Я должен был идти на банкет. Но мне позвонил водитель, перегонявший джип, и сказал, что вернулся раньше времени. Я забрал машину… М-да, стечение обстоятельств не в мою пользу.
– А почему Валь… – чуть не сказала «Валька». – Почему Валентина не пошла с тобой на банкет?
– Голова у нее болела, – зло и презрительно бросил он. – Но и я не пошел, джип для меня важнее оказался, да и работы накопилось. В конторе сидел один, все ушли часов в семь, а машину получил в восемь. Убили их буквально перед моим приходом. Когда я включил свет, этот… Ленька еще шевелился, у него были судороги. Так что у меня нет алиби. Валентина нарочно придумала больную голову, потому что назначила свидание в моем доме. Тварь! Если бы я знал об этом раньше, она бы у меня вылетела как пуля!
«Что заслужил, то и получил», – мстительно подумала Нина. А он тепло посмотрел на нее:
– Я виноват перед тобой, Нинка. Надо увидеть собственные рога, чтобы кое-что понять в этой жизни. У меня как пелена с глаз слетела.
– Извини, Глеб, но что было, то прошло.
– Да, понимаю, – опустил он глаза. – И не об этом я. Тогда, два года назад, на меня нашло наваждение. Друзья предупреждали, что Валентина не слишком разборчива в связях, я отказывался верить. Она всех сводила с ума, какая-то сила в ней была колдовская. Извини, Нино, я сейчас оправдываюсь перед тобой, потому что виноват, потому что только ты мне веришь. Ведь ты веришь мне?
– Верю, – насупилась Нина. Кому приятно выслушивать, что твоя соперница оказалась сильнее тебя? – Уже поздно что-либо менять. Ты попал в жуткую историю, думай, как из нее выбраться, а не оправдывайся передо мной.
– Хорошо, – вдруг тряхнул он головой, словно очнулся. – Первое, Нина, найди переводчика. Я должен знать, что она писала. Смотри, здесь есть числа, значит, это дневник, который вела Валентина. Второе – телефоны. Я хочу уяснить обо всех ее знакомых, даже женщинах. У меня родилась версия, что ее могла прикончить и женщина. Знаешь, почему? Этот человек… которого ты видела… он женат. Я хорошо знаю его жену Надежду. Измену она не простит. Жили они неважно, ссорились, не раз заходила речь о разводе. У Наденьки гибкий ум, она прекрасно понимает, что Леня не будет ее содержать так, как она привыкла, несмотря на детей. А грохнуть Леню ей выгодно: похоронит его, и все останется при ней. Поэтому она могла – повторяю: могла! – убить его и Валентину. Это одна из версий. Следует проверить всех, чьи номера телефонов есть в записной книжке.
– Боже мой, да тут же десятки телефонов! – проговорила Нина, пролистывая записные книжки Валентины. – Это невозможно сделать.
– Пусть я год буду сидеть в подполье, два года, но выясню, кто еще был со мной в доме! – с яростью процедил он. – Я не намерен сидеть в тюрьме до конца дней своих!
– А видеомагнитофон зачем? Кино будешь смотреть?
– Это семейный видеоархив. Валентина любила снимать, практически не расставалась с камерой. Давно собирался сбросить на дивидишники. – Видя недоумение Нины по поводу «дивидишников», дополнил: – Это диски. Места занимают мало, но к ним нужен специальный плеер. Видишь, сколько кассет пришлось тащить? DVD-диски поместились бы в кейсе. Так. Кассеты с художественными фильмами я отобрал, можешь их выбросить, а остальные посмотрю. Я не все видел, что она снимала, поэтому надеюсь на кассеты тоже. И еще: маскировка, нужны например, борода и усы. Пока все.
– Я вынуждена буду заниматься только твоими делами, – проворчала она. – Как же мой ресторанчик?
– Я компенсирую все твои убытки.
– Компенсирует он, – фыркнула Нина, идя к софе. – Хорошо. Спать хочу.
Они легли на свои места. Глеб ворочался долго, наконец пробубнил:
– Нет, квартира нужна. А на первое время диван купи.
Она не ответила, хотя не спала. Устала жутко, а не спалось…
7
В зале за чашкой кофе Долли рассматривала книжечку с интересом.
– Это дневник, вне всякого сомнения, – определила она. – Но я не переведу.
– Ты же говорила, что знаешь язык, – упрекнула Нина разочарованно.
– Знаю, – подтвердила Долли. – Но не в совершенстве. А это писал человек, который владеет английским до тонкостей, даже знает идиомы. Ну, это такие своеобразные выражения…
– Я знаю, что такое идиомы, – перебила Нина. – А у тебя нет знакомых, кто бы перевел эту тетрадь? Я заплачу, хорошо заплачу.
– Сейчас многие изучают языки, это правильно, – в раздумье произнесла Долли, рассматривая карикатуру: женскую фигуру с лыжами, которые таяли, как сосульки. – Но переводить должен профессионал. Среди моих знакомых нет таких знатоков. А знаешь, как начинается первая страница? Слушай. «Я люблю снег, люблю, как любят мужчину…» Это женщина писала?
– Да, женщина, – быстро ответила Нина. – Что там еще?
– Странно: она любит снег, как мужчину, странно. Ну ладно, каждый сходит с ума по-своему. Так, дальше… «Я люблю его больше, чем мужчину…» Ну и правильно, от мужиков одни неприятности, они все предатели за редким исключением. «…больше, чем мужчину, потому что снег – это моя жизнь, моя страсть, моя любовь…» Нет, Нинка, не смогу перевести. Здорово она про снег пишет. А я терпеть не могу зиму, холод, снег. Весной я оживаю.
– Девчата, здравствуйте!
К ним незаметно приблизился Жора с улыбкой на полном лице, с сияющими глазами и сверкающими тремя золотыми зубами. Долли нахмурилась, а Нина искренне обрадовалась:
– Здравствуй, Жора. Ты обедать?
– И пообедать можно, – сказал он, глядя на Дольку с игривым лукавством. – Долли, составишь мне компанию? А то не люблю в одиночестве поглощать пищу.
Долли хотела отказаться, но Нина толкнула ее под столом ногой, мол, не вздумай отпугивать клиента, который не жалеет денег. Та с неохотой дала согласие, ведь Жора, действительно, клиент солидный, проглатывает столько порций за раз, сколько обычный человек способен проглотить за день. А клиент – это доход. Они пересели за уютный столик, Нина принесла меню:
– Рекомендую дивную солянку «Экстравагантная» по моему личному рецепту, потом свиную отбивную, на десерт яблоки в кляре с карамелью и клюквенный мусс.
– Ух, – потер круглый живот Жора, – звучит заманчиво. А что это?
– Солянка мясная, – улыбнулась самой очаровательной улыбкой Нина, потому что выложить за этот обед ему придется кругленькую сумму. – В солянке кусочки белого мяса индейки, говядины, ветчины, говяжьего языка и почек. А также маслины, грибы и ломтик лимона. Все это на густом бульоне, заправленном томатом и сметанкой. Веточки петрушки и эстрагона не только украшают, но и придают изумительный вкус. Ну, а свиная отбивная идет с ароматным сырным соусом, пикантным и острым, на гарнир поджаренный рис с шафраном и кизилом.
– Больше ничего не надо говорить, а то сыт стану одними словами, – поднял вверх руки Жора. – Давай солянку и прочую кулинарную чертовщину. И коньяку грамм двести. И обязательно корзиночки на закуску. А, да! Пару салатиков. Долли, ты что будешь?
– Кофе, – буркнула она. Нина бросила на нее свирепый взгляд, означавший: как ты смеешь не заказывать блюда за чужой счет! Долли смутилась и проворчала: – Неси что-нибудь, ты знаешь мой вкус.
Нина уплыла, через несколько минут вернулась с подносом. Жора уплетал за обе щеки солянку, нахваливая Нину:
– Нигде так не кормят, как у тебя. Объеденье. Это незабываемо. После тебя, Нина, никто не угодит…
Она присела с чашкой кофе за их столик и подтолкнула Долли, которая ела без аппетита, а она ведь тоже не дура хорошо поесть. Понятно, в компании грубого Жоры, у которого нет никаких возвышенных чувств, пропадает аппетит. Долька в ответ недовольно передернула плечами, мол, отстань. Нина походя поинтересовалась:
– Жорик, у тебя есть знакомые, владеющие английским в совершенстве?
– Ну, есть, – он прикончил солянку, облизнулся, вытер толстые губы салфеткой. – Нин, сейчас найти человека, который знает английский, раз плюнуть. А зачем?
– Мне нужно срочно перевести эту тетрадь, – Нина положила на стол толстенькую книжечку. – Оплата будет хорошая.
– Нет проблем, – сказал Жора, налил коньяку себе и Долли, поднял рюмку. – За прекрасных дам… А ты, Долли?
