Наталья Александрова - Амулет снежного человека
Тина еще минуту постояла, прислушиваясь, но потом медленно пошла вперед, выставив руки.
Однако далеко уйти ей не удалось: она сделала всего несколько шагов – и уперлась в стену.
Дальше пути не было.
– И что же теперь делать? – проговорила она вслух и раздраженно пнула стену.
Это была глухая бетонная стена.
Оставалось только развернуться на сто восемьдесят градусов и попытать счастья в другом конце коридора. Тина так и хотела поступить, но напоследок на всякий случай еще раз провела рукой по стене.
При этом она случайно наткнулась рукой на какой-то едва заметный выступ.
И тут же эта стена с глухим скрипом сдвинулась в сторону. Видимо, Тина случайно нажала на какую-то потайную кнопку, приведя в действие механизм, который открывал выход.
Сквозь открывшуюся щель пробивался неяркий свет, которому Тина несказанно обрадовалась. Она раздвинула щель пошире, протиснулась в нее и оказалась на лестничной площадке. За спиной у нее раздался громкий скрип. Тина оглянулась и увидела, что там, откуда она только что выбралась, находится глухая оштукатуренная стена без малейших признаков прохода. Путь назад был отрезан.
– Не очень-то и хотелось! – проговорила Тина, снова поймав себя на том, что стала разговаривать сама с собой. Что ж, за последние два дня произошло множество странных событий, эти разговоры еще не самое удивительное.
Тина огляделась.
Как уже было сказано, она находилась на лестничной площадке. Тина решила спуститься вниз – там почти наверняка мог быть выход на улицу, а сейчас она мечтала только о том, чтобы выбраться из этой подозрительной библиотеки.
Она сбежала вниз, миновав два лестничных марша, и действительно оказалась перед дверью, вероятно, ведущей наружу. Проблема, однако, заключалась в том, что эта дверь была заперта и не поддавалась никаким попыткам ее открыть. Бывают такие замки, открываются только ключами.
Постояв перед злополучной дверью несколько минут и убедившись, что открыть ее не удается никакими силами (не помогли ни заколка, ни пилочка для ногтей, как это бывает в кино), Тина пошла обратно – вверх по лестнице.
Миновав ту площадку, на которую за несколько минут до того она вышла из потайного хода, Тина поднялась еще на пол-этажа и оказалась перед самой обычной дверью. Эта дверь не была заперта. Она толкнула ее и оказалась в каком-то маленьком, тесном и душном помещении. В носу засвербело, Тина громко чихнула, ткнулась вперед и случайно открыла еще одну дверь, точнее, дверцу шкафа – до нее дошло, что она находится в шкафу.
Ну и библиотека – сплошные потайные ходы и коридоры! Прямо как в средневековом замке. Хотя, это ведь и правда старинное здание – как там было написано на доске, – памятник архитектуры начала девятнадцатого века…
Дверца шкафа открылась, Тина шагнула вперед – и оказалась в читальном зале.
В том самом читальном зале, куда она вошла какой-нибудь час назад и откуда начались ее блуждания по злополучной и загадочной библиотеке.
Однако за время ее отсутствия в читальном зале произошли странные и удивительные перемены.
Как и раньше, здесь находились несколько читателей и библиотекарь, но если прежде все они тихо и скромно занимались своими делами – читали или вполголоса обсуждали прочитанное, – то теперь все, как один, крепко спали.
Кто-то спал, уткнувшись лицом в раскрытую книгу, кто-то – вольготно откинувшись на спинку стула. Библиотекарь Варвара Семеновна лежала щекой на своем столе и время от времени громко всхрапывала. Щеки ее теперь не свисали, а располагались на столе рядом с лицом. Очки свалились у нее с носа и лежали отдельно, поверх раскрытого блокнота. Тина узнала и ту престарелую пионерку, которая безуспешно пыталась зазвать ее на литературный диспут. Старушка крепко спала за столом, обнимая бюст баснописца Крылова.
Тина удивленно оглядывалась по сторонам, не веря своим глазам.
Вся эта сцена выглядела совершенно нереально и больше всего напоминала сказочный замок Спящей красавицы. Не хватало только самой принцессы Авроры и прекрасного принца, который должен разбудить ее своим поцелуем.
Храпящая библиотекарша явно не годилась на роль принцессы, а сама Тина не хотела принимать участие в этом сомнительном спектакле. Она хотела как можно скорее покинуть библиотеку.
– Что здесь вообще творится… – проговорила она снова вслух, торопливо проходя по читальному залу и оглядываясь по сторонам, – библиотека называется… Очаг культуры… Да это больше напоминает какой-то наркопритон! Курильню опиума из какого-то дешевого исторического боевика!
Ей стало жутко от собственного голоса – до того чужим и страшным показался он в тишине читального зала. К тому времени Варвара Семеновна перестала храпеть.
«Бежать! – подумала Тина. – Бежать немедленно из этого дурдома, забыть его и никогда не вспоминать. Книгу выбросить в первую попавшуюся урну…»
Тина уже подошла к выходу из зала, когда за той самой дверью, к которой она направлялась, послышались медленные, тяжелые, неровные шаги.
Тина застыла на миг, потом стремительно метнулась за дверь, прихватив по дороге один из библиотечных стульев. В этой ненормальной библиотеке нужно быть начеку. Второй раз она не позволит себя провести и запереть.
Дверь открылась, и Тина затаилась, подняв над головой стул. Но тут же опустила его, потому что увидела не коварную уборщицу и не мужчину, что участвовал в подслушанном Тиной разговоре, а немолодую женщину с палкой. Женщина была крупная, даже грузная, наверное, поэтому шаги ее звучали так тяжело.
– Не надо, – женщина повернула голову с узлом седых волос на затылке, – у нас нет на это времени.
Тина опустила стул и с подозрением уставилась на женщину. Лицо без намека на косметику, даже губы не накрашены, этот узел волос, мешковатая одежда. Тетя здорово напоминала учительницу из старых советских фильмов.
Как-то Кирилл переживал очередное увлечение. На киностудии «Ленфильм» случился не то пожар, не то потоп, пока спасали архив, все ленты перемешались. Был у Кирилла знакомый на «Ленфильме», который сумел его привлечь. Так они с Тиной больше месяца сидели в едва просохшем помещении и просматривали старые ленты в надежде отыскать среди них давно потерянный шедевр.
Кирилл, захлебываясь от восторга, рассказывал ей кое-что из истории советского кино. Имена Дзига Вертов, Эйзенштейн, Пудовкин, Протазанов сыпались из него, как картошка из прохудившегося мешка.
Тине было душно и скучно, а вместо шедевров попадалась разная дрянь из колхозной жизни, в основном про любовь доярки и тракториста. Или свинарки и комбайнера.
День, когда Кирилл объявил, что их походы на «Ленфильм» закончены, был едва ли не самым радостным в Тининой жизни.
– Не надо, – повторила незнакомая женщина, – не бойся, ты должна доверять мне.
«С чего это вдруг? – подумала Тина. – С какого, интересно, перепуга я должна доверять совершенно незнакомому человеку? Да еще в этом дурдоме…»
Женщина посмотрела на нее чуть выпуклыми глазами, и что-то такое зацепило Тину в этих глазах. Она вдруг успокоилась, отставила стул в сторону и шагнула к женщине.
– Вы – Александра Ильинична? Это с вами я говорила по телефону?
– Да, это я, – ответила женщина, настороженно оглядываясь по сторонам.
– Тогда, может быть, вы объясните мне, что все это значит? – Тина махнула рукой в сторону спящих. Библиотекарша особенно громко всхрапнула и махнула во сне рукой, от чего очки ее свалились на пол, но не разбились.
– Значит, они все-таки пригласили его, – огорченно пробормотала Александра Ильинична, – не думала, что они решатся действовать так открыто…
– Кого – его? – раздраженно заговорила Тина. – Вы можете мне объяснить, для чего меня замешали в эту историю? У вас в библиотеке все ненормальные, но я-то тут при чем?
В волнении она не сообразила, что говорит слишком грубо и невежливо, что эта самая Александра Ильинична не сделала ей ничего плохого, и вообще недопустимо так разговаривать с незнакомым, немолодым человеком. Однако ее собеседница не стала возмущаться по этому поводу.
– Тебя выбрали, – сказала она веско, – так уж случилось, что выбрали именно тебя. Ты теперь посвященная.
– Посвященная – во что? – фыркнула Тина. – Ладно, не собираюсь даже слушать эту ерунду, я хочу уйти. Вы уж здесь как-нибудь сами, – она кивнула на спящих, – побудку им сыграйте, что ли… Или музыку погромче включите. Может, тяжелый рок подойдет?
Тут она заметила, что женщина напряженно прислушивается к чему-то. Причем Тина понятия не имела к чему, потому что звуки все были те же самые – храпела библиотекарша, тихонько посвистывала старушка в обнимку с бюстом Крылова.
