Александра Маринина - Жизнь после жизни
— Сладкого никому нельзя. Все это понимают, только не все с этим считаются. Вы сыты?
— Болре чем. Честно признаться, я была уверена, что люди вашего масштаба едят на обед какое-нибудь изысканное мясо или дорогую рыбу.
— Мясо и рыба — это белок, равно как творог н яйца, их можно есть только вечером, на ужин. На обед углеводы с овощами, на ужин белок с овощами. Только так.
— Да? — Настя изумленно приподняла брови. — Впервые об этом слышу.
— Ну вот, не зря я вас спрашивал, какой системы питания вы придерживаетесь. Я так и знал, что никакой системы у вас нет. Это очень плохо.
— Да мне вроде не нужно худеть, — усмехнулась Настя. — Лишний вес мне не грозит.
— При чем тут вес? — Бегорский недовольно нахмурился. — Дело не в весе, а в нормальном самочувствии и высокой работоспособности. Это не блажь и не дань моде, это необходимое условие функционирования любого механизма, будь то производство или отдельно взятый человек. Когда человек питается правильно, он может хорошо и продуктивно работать и долго не уставать. Когда он питается неправильно, у него появляется учащенное сердцебиение, тошнота и прочие неприятные вещи, его клонит в сон, он никуда не годится и не может работать. Вот и все. Я категорически настаиваю на том, чтобы вы, пока работаете на меня, питались так, как я предписываю, и хорошее самочувствие вам будет гарантировано. Я, в конце концов, плачу деньги за работу, а не за то, чтобы нанятый мною работник плохо себя чувствовал, болел и не работал.
— А если я не захочу есть то, что вы мне предписываете? — поинтересовалась Настя. — Если мне не понравится ваша еда?
— Вы будете есть то, что вам дадут, а если вам не понравится, вы пойдете в городское кафе и наедитесь всякой дряни, после которой у вас будет тяжесть в желудке и изжога. Или купите в магазине молока и плюшек, наедитесь у себя в комнате до отвала, так, что вздохнуть не сможете, и уснете. И в том, и в другом случае вы поймете, что в конечном итоге я прав.
Настя достала сигареты и закурила. Она не курила с момента отъезда из дома и с нетерпением ждала момента, когда можно будет сделать первую затяжку.
— У меня такое ощущение, что вы вообще всегда правы. Вы, кажется, говорили, что никто, кроме жены, не смеет вам перечить и говорить «нет». Вы какую жену имели в виду? Первую или последнюю?
— Последнюю, Тамару. Но я чувствую, что вы собираетесь примкнуть к ее движению, — Бегорский улыбнулся широко и радостно. — Так что вас будет двое.
В машине они снова вернулись к разговору об усадьбе и клубе. Настю интересовала статья, которую Бегорский давал ей прочесть.
— Как вы думаете, откуда журналистка взяла эту историю? — спросила она. — Не может так оказаться, что все это — правда?
Бегорский пожал плечами.
— Может, все может. Но мне-то от этого не легче. Люди от меня уходят — вот что меня волнует в первую очередь. Если маньяк ходит по городу, то вы его, конечно, в одиночку поймать не сможете, я это понимаю. Но если он есть и сидит у меня в клубе, то вам вполне по силам его вычислить. Либо найти его, либо доказать, что в клубе его нет и для персонала и гостей не существует никакой опасности. А насчет журналистки этой, Натальи Малец, я справки наводил. Девятнадцать лет, наверняка сопливая амбициозная дура, которая решила прославиться, напридумывать высосанных из пальца ужасов и сделать горячий материал. Ну что ж, ей это в общем-то удалось, в городе нет ни одного человека, который не прочел бы эту статью. Более того, статью перепечатали в местных газетах Костровска и нашего областного центра.
Настя вздрогнула.
— Костровска?
— Да, это в шестидесяти километрах от Томилина. А в чем дело? Вы там бывали?
— Бывала, — рассеянно кивнула она.
Да уж. Лучше бы не бывала. Сколько лет прошло? Пятнадцать? Нет, кажется, шестнадцать. Она поехала в Костровск лечиться в санатории и вляпалась в историю с убийствами и производством подпольных порнофильмов. Именно в Костровске она познакомилась с Эдуардом Петровичем Денисовым, местным «крестным отцом», который уговорил ее принять участие в расследовании… Интересно, его бывший начальник службы безопасности Старков все еще живет там же или куда-нибудь переехал? Сколько лет они не виделись? Кажется, с девяносто шестого года. Или с девяносто седьмого. Правда, Старков до сих пор каждый год поздравляет ее с Днем милиции, ни разу не забыл. Можно попробовать позвонить ему, если, конечно, он не сменил номер мобильного. Позвонить, приехать в Костровск, встретиться. А зачем, собственно говоря? Зачем ей Старков, который всегда относился к ней уважительно и даже как-то трепетно? Для того чтобы лишний раз убедиться: люди стареют и меняются, и не всегда в лучшую сторону, и нельзя дважды войти в одну реку?
Она встряхнула головой и вернулась к разговору с Бегорским.
— Как вы думаете, не может ли быть, что статью проплатили те, кто пытался на вас наехать?
— Может, — согласился он. — Убийство двух дам из моего клуба оказалось им на руку, и они постарались выжать из ситуации максимум возможного. Очень не хочется думать, что два убийства организовали тоже они, но и этого нельзя исключать.
Настя смотрела на покрытые снегом ветви деревьев, стоящих вдоль трассы. Деревья, деревья, одни деревья, глазу не за что зацепиться. И что за удовольствие ездить в такую даль на машине? Стасов же сказал, что можно добраться поездом.
— Вы всегда ездите в Томилин на машине? — спросила она.
— Если еду с Тамарой, то на поезде, она не любит так долго сидеть в машине.
— А вы любите? — с недоверием произнесла Настя.
— Поезд идет ночью, а в поездах я не могу нормально спать, и весь следующий день я неработоспособен. Ради Тамары я терплю определенные неудобства, но если еду без нее, то делаю так, как мне удобно. По дороге занимаюсь делами, решаю вопросы по телефону, работаю с бумагами. Это я сегодня отключил телефон, чтобы никто не мешал мне работать с вами, а так он обычно разрывается.
«Работать с вами»! Ишь ты! То есть этот разговор Андрей Сергеевич рассматривает как часть работы. Ну что ж, деловой человек, ничего не скажешь.
— По-моему, здесь не очень удобно работать с бумагами, — скептически заметила Настя, вспомнив, с каким трудом ей удалось одолеть набранную мелким шрифтом статью в газете.
— Согласен, — весело кивнул Бегорский. — Но в этой машине я с документами не работаю. Для дальних поездок, требующих много времени, у меня оборудован другой автомобиль, мини-вэн, в нем переделанный салон, хорошее освещение, факс и все, что нужно для работы.
Он извинился, включил телефон и углубился в бесконечные переговоры, а Настя откинула голову на подголовник и прикрыла глаза, стараясь систематизировать все, что услышала полезного. Основных версий две: убийства организованы противниками Бегорского, и убийства совершены сумасшедшим, возможно, находящимся в старинной усадьбе. Первая версия показалась ей сомнительной, ведь если бы убийства двух женщин были запланированы с целью посеять панику среди персонала и гостей клуба, то временной промежуток между ними был бы куда меньше, от пары недель до нескольких дней. А тут полгода прошло. Нет, не получается. Значит, все-таки маньяк.
* * *К Томилину подъехали около половины четвертого. Спина у Насти ныла, ноги затекли, смертельно хотелось курить и выпить чашку кофе. По мере передвижения по городу Бегорский давал пояснения, которые показались Насте совершенно не интересными и даже лишними.
— Мы подъезжаем к Костровскому водохранилищу, на нем стоит химкомбинат, вокруг которого, собственно, и был в свое время построен город, — говорил Андрей Сергеевич. — Первоначально город строили на берегу реки Томинки, справа и слева от комбината, потом правая часть, если стоять лицом к реке, оказалась замороженной, и основное строительство велось влево, вдоль реки, и вглубь. Наша усадьба стоит на краю города. Центр города оказался смещен к реке, а в сторону от реки, вглубь, сейчас находятся районы современной застройки. Это я к тому рассказываю, что одну из женщин убили в центре, а другую — в районе многоэтажек. Вот смотрите, сейчас мы проехали дамбу, слева водохранилище и комбинат, а мы поедем направо по проспекту Победы… теперь мы сворачиваем направо на улицу Радищева… а теперь налево, и мы с вами выехали на Парковую улицу, которая выведет нас прямо к усадьбе…
Настя слушала вполуха, эти топографические подробности были ей малоинтересны, она понимала, что при необходимости возьмет карту города и найдет все, что ей будет нужно, не потеряется. Парковая улица показалась ей мало чем отличающейся от трассы, по которой они ехали из Москвы: те же заснеженные деревья по сторонам, только проезжая часть поуже. Наверное, летом здесь и вправду красиво, но зимой совсем смотреть не на что.
— А где здесь отдел внутренних дел? — спросила она, вспомнив, что завтра с утра должна туда явиться.
