Блеск и ярость северных алмазов - Александр Анатольевич Трапезников
– А вы что обо всем этом думаете, Сергей Николаевич? – спросил Ясенев, словно, идя молча, они говорили вслух.
– А то, что нам, контрразведчикам, надо помнить, что, открыв рот, нельзя никогда говорить всего. И не только своим коллегам, но даже родным и близким. К личным семейным делам это относится также. Обсуждению не подлежат.
– Тем паче с женой, – усмехнулся Грачев, подтолкнув старого друга в плечо. – Так ведь и про свою любовницу можно ненароком проговориться.
– Перестань, – поморщился Ясенев. – Тут уж мы сами как-нибудь разберемся.
Новый Директор ФСБ тоже сделал из прошедшего собрания выводы. Больше он таких ошибок не повторял. Свои планы и цели держал при себе, в тайне, до того времени, когда они уже метафизически войдут в дух и плоть каждого россиянина. И сакральный момент наступит, станет очевиден для всех. А пока – работа.
Это и означает в музыкальной терминологии «Эл Файн», или «Голова до конца». «Da Capo al Fine». Скрипач, пианист, альтист должен продолжать исполнение определенным образом мелодию произведения до конца, до точки в партитуре.
Человеческий мозг так устроен, что осознание смысла некоторых слов и фраз приходит только потом, когда они уже прочно вошли в подсознание. Придет время, и речь Рогова о предстоящем Армагеддоне, экзистенциальной битве двух цивилизаций, сил добра и зла, России и англосаксонского Запада, воплотится в жизнь.
Бассо континуо на клавишных
О совещании в Малом зале ФСБ и прогнозах генерала Рогова «за горизонт» Ясенев частично, что было можно, рассказал Трегубову, а главред поделился своими соображениями на будущее с ним.
– Именно Путин, – сказал он, – сможет сплотить вокруг себя тех, кому в новом XXI веке предстоит обновлять великую Россию. Я это уже говорил тебе в Архангельске. Когда нас чуть не взорвали. Мои слова могут вызвать раздражение едва ли не у всех более-менее значительных на сегодняшний момент политиков. У Лужкова, Примакова, Немцова, Зюганова. Лужок сам мечтает о президентском кресле. Немцов в обиде, что сначала его неофициально назначили преемником, а потом задвинули, как веник за унитаз. А Зюганов, увы, просто по определению обязан раздражаться на всё и всех. Его поезд ушел.
Ясенев поделился с ним последней новостью:
– Сегодня Владимир Путин назначен в дополнение к руководству ФСБ еще и секретарем Совета безопасности России.
– Концентрация сил, – коротко отозвался главред. – Я делаю из этого такой вывод: давление на Ельцина тоже возрастает. Со стороны внутренней оппозиции и спецслужб. Но тебе об этом должно быть лучше известно. Вообще в стране царит такая сумятица, а режим Ельцина столь стремительно катится к своему упадку, что мне совершенно очевидно одно. Добром это не кончится. Война, теракты и прочие «леденцы» на закуску.
– Ну-ка, давай, развивай свою мысль дальше. Мне интересно. А то у Рогова трудно понять конкретику будущего. Или я сам такой тупой, или он слишком умный.
– А мы, значит, с тобой по уму на равных?
– Вроде того. В шахматах же всегда ничья.
– Ну, хорошо. Я с Путиным немного знаком. Брал у него когда-то интервью. Надо еще взять, он мне дал номер своего телефона.
– И какое он произвел на тебя впечатление?
– Нормальное. Человек рациональный. Более того. Человек действия и поступков. Не каждому дано совершить за всю свою жизнь хоть один значимый поступок. В данном случае, я это слово приравниваю к слову «подвиг». И, на мой взгляд, у него правильное понимание национальных интересов России. Конечно, это мой субъективный взгляд. – Помолчав, он продолжил: – Гораздо лучше я знаю других людей, которые претендуют сейчас на пост премьер-министра и преемника Ельцина. Тем не менее, то краткое знакомство оставило хорошее впечатление. Ясно, что этот человек способен принимать решения. Может быть, не так быстро, как кому-то хотелось бы. Но на фоне всех других претендентов на пост лидера страны, Путин очевидно, выглядел бы самым успешным президентом.
Закончив партию в эндшпиле очередной ничьей, они попрощались. События в мире развивались в тот год стремительно. Буквально через два дня после лекции генерала Рогова в Малом зале ФСБ в НАТО вступили Польша, Венгрия и Чехия. Это было так называемое его четвертое расширение на восток. А еще через 12 дней НАТО во главе с США, без всякого обсуждения в ООН и резолюций, начало бомбить остаточную Югославию.
Премьер-министр Примаков, летевший в это время в Вашингтон на официальные переговоры, приказал развернуть над Атлантикой правительственный самолет и вернулся в Москву. Этим жестом он выразил неодобрение России применения силы и в целом политики США и НАТО в Югославии. Начало военной операции было связано с кризисом в Косово, где происходили ожесточенные столкновения на почве этнической и религиозной ненависти между сербами и албанцами.
Это был первый случай после Второй мировой войны полномасштабного применения силы, в основном авиации, в отношении отдельного государства, предпринятый якобы по гуманитарным соображениям. Был нарушен устав НАТО, совершено вторжение в суверенное государство, которому не угрожала третья сторона. Но по понятиям демократов, это – другое. Это можно.
Бомбардировки продолжались до 10 июня. Сербские войска выведены из Косово. Для обеспечения безопасности там были развернуты наземные силы НАТО. США задействовали снаряды с обедненным ураном и кассетные бомбы. Бомбили как военные, так и гражданские объекты, а также целенаправленно уничтожали отрасли экономики Югославии. Чем была вызвана такая жестокость Америки к балканской республике? Ничем. Просто потому, что они – славяне, а значит, чуточку русские.
Основной целью США была вовсе не защита албанцев, а окончательный развал Югославии и смена руководства на лояльных Западу людей. Она была последней из балканских стран, тяготеющих к союзу с Россией. К слову, еще до интервенции в апреле 1999 года Югославия хотела заключить союз с Россией по типу Белоруссии. Российский парламент это решение одобрил, но Борис Ельцин решительно отклонил, тем самым отдав республику на линчевание.
Юрий Лужков открыто говорил об агонии Кремля. И даже некоторые ельцинские сторонники в кулуарах признавали это. Весной этот коллективный Ельцин казался уже смертельным больным. У погрязшего в интригах и абсолютно деградировавшего от постоянных кадровых зачисток президентского аппарата все валилось из рук. Он был не в состоянии довести до конца ни одну из своих комбинаций.
После того как Совет
