Интервью с… семью гномами - Алёна Александровна Комарова
— Так он не детектив?
— Нет. Я проверял. Более того начальство Люсьены и Жоржа — хозяин «Пальмы» был сильно удивлен, что кто-то заподозрил сладкую парочку в махинациях. Вроде у них все чисто и прозрачно.
— Но мы-то знаем, что махинации были. Светлана купила место на мероприятии.
— И Иван тоже. Но это уже не наши проблемы. Я дал повод для размышления начальству Люсьены и Жоржа. Пусть сами с ними разбираются.
— В принципе, Иван заслужил награду. С учетом того, что награды выдаются по итогам прошедшего года. Он переписал фирму только месяц назад, поэтому имеет право забрать ее лично. Ведь так?
— Так — согласился Илья Кириллович. — Но зачем тогда врет? Зачем приписывает себе несуществующие дела? Любая таинственность вызывает во мне подозрение.
— Как вы сказали его фамилия?
— Ивана? Свиридов. Или начальника «Пальмы»? Лаватьян или Ливитьян, не вспомню. Люсьена не Люсьена, а Елена Лосева. Жорж, не Жорж, а Георгий Котов. Так и хочется назвать этот «Бал» сборищем нечисти. Не предприниматели, а разбойники с большой дороги, любители приключений и богатств.
— Теперь все сходится — с огнем в глазах ответил Владимир. Он подскочил. Светясь от радости, пробежал к столу начальника. Встретился с недовольным взглядом. Но это не убавило его бодрости. — Я понял. Вот это поворот.
— Волков, не томи старших по званию, докладывай.
Впервые за несколько совместных дней работы Кузнецов понял, что из парня получится толк. Надо бы ему признаться, что ошибался в способностях Волкова. Владимир так же проворно вернулся к своему столу. Он перебирал документы из стопки в стопку, перелистывал их и перекладывал. И пока парень сумбурно разыскивал материал, который недавно «нарыл», Кузнецов решился и признался:
— Признаю, сомневался в тебе и твоих способностях, но прошу — не томи, рассказывай.
Владимир резко остановил поиски документов, медленно взглянул на Кузнецова. В данную секунду его не волновали признания Ильи Кирилловича, хотя в пору бы удивиться, почему он сомневался в способностях парня, ведь Владимир старался изо всех сил и не скрывал свое рвение. Но важность этого вопроса потеряла значение, как только он все понял. Дрогнувшим голосом он проговорил:
* * *
Второй вечер «Бала предпринимателей», который она сама же инициировала, начался несколько минут назад. Она специально опоздала. Боялась испытать чувство дежавю. Ох уж это дежавю — иностранное слово приправленное феноменальным психологическим расстройством, неизученным учеными. Оно терзало мысли страхами. Вот бы его исправить на красивое русское слово: предвидение. Научиться им управлять (не словом, а чувством), исправить все опасные нюансы, сгладить углы опасности и разукрасить в оттенки счастья. Но эти способности были чужды Рите, и она умышленно задержалась, пытаясь избавиться от наваждения и страха повтора.
Хотя такое исключалось. Нельзя увидеть второй раз одну и ту же картинку жизни хотя бы, потому что сегодня не было нескольких людей. Трое из них отсутствовали по причине смерти. Но Рита боялась повторения ситуации, которая привела к смерти. Но феномен закрался в сердце. Возможно, это предчувствие.
Впервые в жизни Рита бежала на бальное мероприятие. Впервые в жизни она готовилась к нему. И речь даже не о красивом платье кремового цвета, прекрасно севшем на не менее прекрасной фигуре. Не в прическе, которую она долго сооружала, пытаясь отвлечься от грустных мыслей. Не в макияже, четко выводившего на лице, стараясь спрятать мелкие морщинки разочарования. Она готовилась к «Балу», чтобы расставить все точки над «Ё». Ровно шесть часов ей понадобилось, чтобы восстановить первый вечер в малейших деталях и подробностях. Несменным помощником как всегда оказался диктофон.
Впервые в жизни Рита прочувствовала на своих губах горечь радости и сладость разочарования. Предстоящий вечер обещал награду. Вот за ней Рита гналась с удвоенным желанием. Она хотела вручить своему «многоуважаемому» начальнику награду в виде статуэтки, грамоты и заявление об увольнении. Да-да, она категорично решила больше не сотрудничать с журналом «Деловой юг России» пока там главный редактор — Ковылев Евгений Васильевич.
Впервые в жизни Рита была рада видеть Жоржа и Люсьену. Сладкая парочка, действительно взяла на себя обязанности Виолетты. Вели концерт, вручали грамоты, жали руки, целовали щеки, объявляли, хвалили и нахваливали. Впервые в жизни Рита пожалела мелких мошенников. Как бы они не вели свои дела, обманывая начальство, все же несли радость номинантам. Рита пожалела, что опоздала, потому что Аня, отблагодарив организаторов, спускалась со сцены. Девушка поддалась эмоциям и пустила слезу, а потом еще больше расстроилась. Так и сказала:
— Надеюсь, Сергей не снимал меня, когда я пустила слезу.
— Твой папа будет счастлив, смотря на тебя в записи, — приободрила Рита, встретившись взглядом с Сергеем.
Он плавно перевел объектив камеры на нее, а сам даже не взглянул в него. Свой взгляд он подарил ей.
Рита в очередной раз удивилась, как изменилось его лицо после бритья. Глаза сверкали. Дивная обворожительная улыбка поселилась на волевых губах. Она как будто вернулась из детства. С искринками беззаботного счастья и наивной радости. Мрачность взгляда осветлила кожа. Угрюмость улетучилась. Все-таки мужчинам идет гладковыбритость.
Рита в сто двадцать пятый раз отругала себя за непозволительно долгий взгляд на друга детства. Неприлично вести себя так в обществе. Она смутилась и повернулась к Ане.
— Поздравляю, Анечка.
Не изменяя традициям, между награждениями включили медленную мелодию. Иван тоже не стал изменять традициям, пригласил Риту на танец, опередив Сергей всего на пару секунд. Чему Рита была несказанно рада. Оставаться в опасной близости с Сергеем ей сейчас не хотелось. Тем более нужно было довести дело до конца и расставить все точки над буквами русского алфавита. Сергей отругал себя за нерасторопность, пригласил Аню.
Иван плавно кружил Риту в танце.
— Иван, скажи мне правду, ты ведь не частный детектив. И никакого расследования не ведешь.
— С чего ты взяла?
Улыбка оказалась искренней, и Рита засомневалась.
— Моя интуиция…
— Женская интуиция? О, нет. Только не это.
— А что так скептично?
— Хуже женской интуиции может быть только женская паранойя. Ой, прости, больше не буду смеяться. И все же…
— У тебя предвзятое отношение к полицейским. Детектив не может говорить, что полицейские нелогичные люди. Меня это насторожило, ведь ты детектив. Я поняла, что у тебя был неприятный случай общения с полицейскими, поэтому у тебя сложилось такое впечатление. Это все из-за аварии. Ты общался с полицией после аварии.
Он не ответил. Усмехнулся. Взгляд прорезал насквозь, он был наполнен металлическими стружками, искрящими между собой. Но Рита выдержала.
— Я помню тот день в мелких подробностях — серьезно проговорила она. — Я даже помню, кто в каком платье
