Человек с лицом убийцы - Николай Иванович Леонов
– Вот черт! – невольно выругалась после этого Строева, перебив мужа. Гуров на нее только покосился и продолжил:
– Один из мужчин казнен топором, другому убийца вспорол живот от паха до ребер, третьего удавил, забив гортань и пищевод банкнотами, а четвертого убил, размозжив голову тяжелым металлическим предметом.
Сыщик дал друзьям несколько секунд, чтобы переварили информацию, а затем продолжил:
– А теперь вернемся к почерку. Еще одной чертой этого серийника является тот факт, что он никогда и ничего не берет у своих жертв. Кроме того, почти все из убитых им людей не имели ни друзей, ни врагов. Видимо, для него этот факт тоже важен при выборе жертвы. Но вот принцип, по которому он их выбирает, мне пока не совсем понятен. Могу сказать лишь одно – все они имели какие-либо недостатки, порицаемые обществом.
– Так тогда вообще каждого убить можно! – возмутился Орлов. – Недостатки у любого можно найти!
– Даже у тебя, товарищ генерал? – удивленно уставился на друга Крячко. – Да ни в жисть не поверю, что у тебя могут быть недостатки!
– Хватит паясничать, клоун хренов, – обиделся на него Петр. – Мы тут не шутки нашучивать собрались!
– Еще одним фактом, который тоже характеризует почерк серийника, является выбор времени для убийств, – подождав, пока друзья закончат обмениваться любезностями, продолжил Гуров. – Свои жертвы преступник казнит примерно раз в полгода. В первом случае это февраль или март, а во втором исключительно август месяц.
– А почему именно в эти месяцы? – недоуменно поинтересовался Орлов.
– Этого я не знаю, – покачал головой сыщик. – Надеюсь, мы вместе придумаем, как ответить на этот вопрос, поскольку для убийцы соблюдение временного интервала, судя по всему, очень важно.
– Лёва, ты говорил про недостатки у жертв, которые осуждает общество, – встряла в разговор Строева. – Можно на этом остановиться поподробнее?
Гуров не сразу смог понять, куда клонит его жена, но на ее вопрос ответил:
– Первый из убитых постоянно писал кляузы на богатых или известных людей. Его дочь утверждала, что делал это он исключительно из неуемной зависти. Второй был надменным, высокомерным и очень вспыльчивым. Мог сорваться по любому поводу и без него. Третья – та, у которой вырезаны органы, – очень любила мужчин, и коллеги-дамы называли ее «грязной шлюхой». Четвертая и шестая жертвы – ни о чем, кроме еды, не думали и обжирались с утра до ночи. Пятый обращался с людьми как с мусором и, судя по показаниям свидетелей, считал себя чуть ли не высшим существом во вселенной. А последний, седьмой, брал взятки. И вообще только и думал, где и как набить свои карманы.
– Получается, что убийца расправлялся только с грешниками? – задумчиво проговорила Строева, когда ее муж замолчал. – Возомнил себя этаким ангелом, который спустился с небес, чтобы покарать тех, кто грешит и не раскаивается?
– Что ты сказала? – удивленно посмотрел на жену Гуров, словно вмиг прозрел.
– Ангел карающий. – Мария ответила недоуменным взглядом.
– Нет! Говоришь, грешники? – уточнил сыщик.
– Ага. – Теперь уже Строева не поняла, к чему ее муж клонит.
– Кто-нибудь помнит, какие грехи считаются смертными? – азартно поинтересовался у друзей Гуров.
– Я помню, – ответила за всех Мария. – Чревоугодие, прелюбодеяние, жадность, гнев, гордыня, зависть, лень.
– Получается, все жертвы совершили хотя бы один из них, – удивленно пробормотал Крячко.
– И теперь хоть понятно, почему серийный убийца их казнит, – добавил Гуров. – Это расплата за смертные грехи, в которых жертвы не хотят каяться и которые грехом не признают.
– Да он фанатик какой-то, мать его! – хлопнул ладонью по столу Орлов.
Глава 6
Вчера, после того как друзья ушли по окончании «мозгового штурма», оставив Гурова и Марию убирать остатки ужина и мыть посуду, Строева была очень возбуждена. Такое случалось нередко в те моменты, когда новое дело, расследуемое мужем, начинало волновать актрису. Мария почти непрерывно, пока они с Гуровым наводили порядок на кухне, выдвигала различные предположения. При этом она старалась рассуждать именно как серийный убийца, словно вживалась в новую роль. Сыщик опасался, что его жена долго не сможет уснуть, однако произошло обратное – Маша заснула почти сразу после того, как пожелала мужу спокойной ночи и закрыла глаза. А вот Гурову не спалось еще долго.
Сыщику не давал спать главный вопрос, на который они так и не смогли найти ответа: почему серийник выбрал именно эти жертвы? Ведь на свете немало обжор, взяточников, гордецов, лентяев и блудниц, а убийца казнил именно этих семерых! Гуров был уверен, что жертвы и их палача что-то связывает. Возможно, даже личное. Вот только понять, что именно, сыщик не мог. Он осознавал, что ответ на этот главный вопрос находится где-то рядом. Возможно, прямо у него под носом, но увидеть его Гуров не мог, и этот факт раздражал и не давал покоя.
Периодически, чтобы освободить голову от сумбурных мыслей, Гуров поднимался на локте и любовался спящей женой. В отблесках фонарей, которые добирались в спальню с ночных февральских улиц, Мария казалась необыкновенно красивой и настоящей спящей принцессой. И у сыщика при взгляде на нее теплело на душе, и это зрелище успокаивало взвинченные нервы. Он даже пожалел, что в Москве луна почти нигде и никогда не может заглянуть в окна из-за яркого уличного освещения. Наверное, в свете властительницы ночи Строева выглядела бы еще прекраснее. Но увидеть это и сравнить ему было не суждено. По крайней мере, этой ночью. В итоге именно с такими мыслями успокоенный сыщик и уснул, решив, что утро вечера мудренее, и сейчас, когда ехал в Главк, именно такой и вспоминал Марию – спокойно спящей в отблесках ночной Москвы.
Эти воспоминания позволяли Гурову оставаться спокойным и сосредоточенным, подготавливая план работы на сегодняшний день. Однако, едва сыщик зарулил на внутреннюю служебную стоянку, его настроение испортилось: его ждал не совсем приятный сюрприз – Елена Лещук, журналистка одного из популярных столичных изданий, специализирующегося на криминале, ДТП, пожарах, стихийных бедствиях и прочих происшествиях, которых в Москве ежедневно было предостаточно. Коллеги из других СМИ называли это интернет-издание «желтой прессой», но Гуров так не считал. Если в нем и была «желтуха», то совсем немного и не такая кричащая, как в других газетах. Зато журналисты этого издания довольно часто проводили свои, достаточно компетентные, расследования.
С Лещук Гуров уже общался несколько раз и прекрасно знал, что она может пролезть
