Денис Чекалов - Пусть это вас не беспокоит
-- Прости, стал что-то плохо видеть, -- прояснил он, останавливая вращение огромных колес своего кресла. -- Телевизор да журналы с картинками -- вот все, что для меня осталось. Да вот еще пристрастился читать книги. Что б ты знал, теперь я помощник библиотекаря. Езжу взад-вперед на своей колымаге, развожу книги. От полки к столу, от стола обратно на полку. Большое путешествие для меня теперь, капитан.
-- Ты так и не сказал, как попал сюда, -- язык Рендалла облизал пересохшие губы.
Он почувствовал солоноватый вкус пыли. А возможно, это была кровь.
-- Ты, наверное, считаешь, что безногий калека ни на что не способен, капитан, -- произнес Галлап. -- Я тоже так думал -- сперва. Когда врачи в том чертовом госпитале сказали, что у меня больше нет ног -- мне показалось, я умер. Тогда мне на самом деле хотелось умереть, капитан.
"Что ж ты в самом деле не сдох там, на больничной койке", -- зло подумал Рендалл.
Это было несправедливо.
Ведь он остался в живых.
-- Долгими ночами я смотрел в потолок и мечтал о смерти, -- произнес Галлап. -- Это было как издевательство, вроде тех, что мы творили там с пленными повстанцами в джунглях. Когда я окопался на том берегу, и Хуан был справа от меня, а океан слева -- тогда я хотел жить, мечтал остаться в живых, капитан. Мое желание исполнилось -- и мне захотелось умереть. Смешно, правда?
-- Я не в настроении смеяться, рядовой, -- глухо ответил Рендалл.
-- А я -- да. Ночами я смеялся -- я не мог спать от боли. Какой-то фельдшер сказал мне, что, если бы меня вовремя перевезли в Штаты то ноги бы мне спасли. Но кто бы стал отправлять личный самолет для какого-то рядового, капитан. И когда я думал об этом, я смеялся.
"А вот для меня выделили отдельный самолет, когда отправляли в эти чертовы джунгли", -- подумал Рендалл.
И ему самому неожиданно захотелось смеяться -- даже в этой ситуации в какой-то степени он смог одержать верх над Галлапом.
-- Улыбаешься, капитан... А потом я начал выдумывать, как можно покончить с собой, когда у тебя нет ног. Ради забавы я начал с того, как я не могу убить себя. Вот, например, я не мог взойти на мост и прыгнуть вниз -- потому как я больше не в состоянии ходить. Встать на табуретку и сунуть голову в петлю я тоже не в силах.
Галлап поудобнее устроился в инвалидной коляске, пристроив локоть правой руки на подлокотник. Пистолет в его ладони чуть заметно покачивался -- калека устал.
-- Зато, капитан, я придумал массу удачных способов, как может покончить с собой человек без ног. Например, если бы у меня была автоматическая коляска -- такая, как сейчас -- я мог бы надеть на голову петлю, привязать второй конец к чему-нибудь, а потом нажать на кнопку "вперед". Никто бы не додумался до такого, не так ли, капитан... А старина Галлап, безногий Галлап, придумал...
-- Не возражаешь, если я присяду, рядовой? -- спросил Рендалл. -- Я устал.
Не дожидаясь ответа, он тяжело опустился прямо на асфальт в нескольких шагах от инвалидной коляски.
Сев на землю, он уменьшил площадь своего тела почти вдвое. Следовательно, вдвое возросли его шансы остаться в живых. Теперь надо пригнуться и броситься на Галлапа снизу.
Надо выждать момент -- и все.
Галлап несколько мгновений хранил молчание, потом задумчиво произнес:
-- А потом я перестал думать о смерти. Вернее, нет. О смерти я думал, только эта мысль и сверлила мои бедные мозги -- но не о своей, капитан. О твоей.
-- Вот как, -- Рендалл слегка переменил положение, стараясь оказаться ближе к безногому.
-- Не двигайся, капитан... Я-то знаю, что у тебя на уме. Только не думай, что рядовой Уильям Галлап теперь просто куча навоза, которую свалили в тележку с колесиками и повесили сверху медаль. Я говорил тебе, что мне дали медаль? Надо было надеть ее сегодня, капитан.
Да, я говорил тебе о госпитале. Дрянное местечко, там было грязно, пахло немытыми телами и испражнениями. Поганый полевой госпиталь. Но потом ко мне пришел сержант, и все изменилось.
-- Ты говоришь о Сэме Роупере? -- спросил Рендалл, чтобы поддержать разговор.
Продолжай, рядовой, продолжай. Дай мне только шанс, маленький шанс.
-- Сержант Роупер, -- Галлап мечтательно задумался. -- Он рассказал мне, что все ребята погибли -- все, кроме нас двоих, да еще и тебя, ублюдка. Рассказал, что подал на тебя рапорт, а кто-то в верхах сходил с этой бумажкой в туалет, на чем все и кончилось. Еще сержант пытался найти тебя -да все без толку. Говорили даже, что никакой ты не капитан и фамилия у тебя другая. Теперь я узнал, это правда.
Рендалл молчал. Мгновенное оцепенение, охватившее его тело при появлении Галлапа, прошло. В течение последних минут оно капля за каплей выливалось из его тела, и теперь иссякло совсем.
И все же это было несправедливо.
Пусть ему еще раз повезет -- последний раз.
Ладно?
Билл Галлап посмотрел на тело Аделлы Сью, потом пробормотал:
-- А полиция все не едет, верно, капитан. Думаю, они не приедут вовсе. Ты ведь знаешь, что сержант вызвал подкрепление сразу же, как понял, что ты предал нас. И что же ты думаешь, капитан. Два вертолета прилетели как раз вовремя, чтобы собрать то, что от нас осталось.
Они даже трупы не стали увозить. Ребята так и остались гнить в джунглях.
Неожиданно лицо Галлапа исказилось, рот искривился в гримасе, изо рта вырвался крик:
-- Встать, капитан!
Его рука распрямилась, пистолет в ней дернулся.
Четверть секунды Рендалл пытался решить, прыгать или подчиниться.
Он медленно встал.
-- А теперь отойди подальше, капитан, -- произнес Галлап. -- Подальше -- вон к той стене, -- его голос все еще срывался на крик. -- Не хочу, чтобы ты попытался проделать еще одну из своих грязных штучек. Понимаешь, не хочу давать тебе такого шанса. Отойди к стене, капитан -- ну же.
Рендалл медленно отступал назад. Один раз он чуть не упал, когда наступил на что-то, лежащее на асфальте. Это была откинутая вперед рука Аделлы Сью.
Надо было прыгнуть.
Хотя бы попробовать.
Теперь уже поздно.
Рендалл отступал медленно -- очень медленно. Он надеялся, что Галлап прикажет ему остановиться. Но рядовой молчал. Когда спина Уесли коснулась грязной стены дома, он замер.
-- Так-то лучше, капитан, -- тяжело откликнулся Галлап, и по его голосу было ясно, что он уже начал задыхаться. -- Стой там. Я хочу еще кое-что сказать.
Уесли откинул голову назад, солнце било в его глаза, ослепляя.
Еще можно попытаться отпрыгнуть в сторону и бежать за машину.
В свое время Галлап был одним из лучших. Он хорошо стрелял.
Но теперь он калека, его рука устала держать пистолет, это было видно даже оттуда, где стоял Рендалл.
-- Сержант показал мне, ради чего стоит жить, капитан, -- говорил Галлап. -- Мы с ним искали тебя вместе. Конечно, он сделал гораздо больше меня, ведь я не мог ходить. И он тебя нашел, нашел, -- Галлап выругался. -В тот вечер он позвонил мне, сказал, что отправляется в Лос-Анджелес. Сказал, двое людей приехали оттуда и говорили что-то про тебя. Они не стали рассказывать, где ты теперь живешь и под каким именем, но для нас было достаточно города.
Я кое-что скопил за это время, капитан. Калеке не так уж много и надо -- пара иллюстрированных журналов, да работа, чтобы не чувствовать себя полной развалиной, которой пока на свалку. У меня была твоя фотография -одна, из военного дела, ее достал сержант еще несколько лет назад. Я нанял детектива. Оказалось, он тебя знал... Ты приметная личность в этих краях, капитан. Тогда я стал ждать.
Еще немного, и он прыгнет. Еще чуть-чуть. Направо. Потом за машины, достать свой пистолет.
-- Вскоре я стал замечать, как что-то начинает готовиться. Ты и все эти люди, оружие. Ты, наверное, думаешь, безногий калека не в состоянии управлять машиной. Так вот -- ты ошибаешься. Я даже могу выкатываться из нее, когда захочу, и вкатываться обратно. Это тяжело, это больно, но это возможно, капитан.
Я следил за вами до этого места. Было осторожен -- тогда в лесу мы с тобой не были осторожны, и повстанцы сели нам на хвост. Я не хотел, чтобы это повторилось. Поэтому теперь я был очень острожен.
Не двигайся, капитан. Я все так же хорошо стреляю. Если увернешься от первой пули -- ты можешь, у тебя ведь целы обе ноги -- то вторая тебя догонит. Третьей не понадобится, можешь мне поверить, капитан.
Пистолет армейский, я привез его с собой из джунглей. Я просто вытру его и вложу в пальцы -- хотя бы той хорошенькой девушке, на которую ты только что наступил. А потом я уеду, вернусь к себе в Оклахому, и буду читать свои иллюстрированные журналы и развозить книги в библиотеке.
И вот тогда-то, спустя столько лет, я смогу наконец сказать, что я счастлив, капитан.
Рука Билла Галлапа поднялась, в его глазах не было никакого выражения, а лицо на мгновение перестало быть нечеловечески отталкивающим.
Выстрел раздался прежде, чем Уесли успел отпрыгнуть.
На мгновение он замер, потом тяжело привалился к стене.
