Светлана Бестужева - Одинокая волчица
Во-вторых, комната выглядела очень чистой и одновременно заброшенной. Полировка - коварная вещь, слой пыли на ней образуется в течение считанных часов, так что уборку нужно проводить чуть ли не ежедневно. Здесь же никого не было, как минимум, две недели.
- Видите, ничего не тронуто, - прервала мои размышления Ольга. - Даже полы тетя, похоже, вымыла перед отъездом. Уж эта её чистоплотность...
- И часто она мыла паркетный пол? - поинтересовалась я.
Встречались в моей жизни и такие оригиналы, хотя паркет все-таки нужно натирать, а не драить. И не такие оригиналы встречались! Один не слишком близкий знакомый, например, был свято уверен в том, что палас нужно мыть. Но поскольку теорией владел лучше, чем практикой, то заставлял заниматься уборкой жену. Все доводы относительно того, что для подобных целей существует пылесос, отметались с порога. Пока пылесос достанешь из коробки с антресолей, пока соберешь, пока включишь...Опять же электроэнергия расходуется. А так получалось мило, недорого, элегантно. Жена, правда, не выдержала - ушла, но возможно, по какой-то ещё причине.
- Она не мыла, - покачала головой Ольга. - Она его время от времени протирала чуть влажной тряпкой.
С моей точки зрения, пол был основательно вымыт, возможно, даже с каким-то порошком, о чем недвусмысленно свидетельствовали белесые разводы. Если уж у человека такая тяга к гигиене, настелила бы линолеум. Впрочем, в каждой избушке - свои игрушки. Теперь же пол явно требовал починки: дощечки подрагивали, когда на них наступали, скрипели и вообще, кажется, жили собственной жизнью.
- Видите, все в полном порядке, - заявила Ольга и полезла в сервант.
- Нет ключа от платяного шкафа, - обескуражено заметила она несколько секунд спустя. - Странно, тетя всегда его прячет вот в эту вазочку. Куда он мог деться?
Ничего странного, с моей точки зрения, не происходило, поскольку ключ торчал из самого шкафа. Удивительная мания запирать и прятать ключи! В моей квартире, например, вообще ничего не запирается - даже вместо дверей стоят новомодные "гармошки", про шкафы вообще молчу.
- Вон ключ, - кивнула я в сторону шифоньера. - Никто его и не прятал.
Ольга быстро подошла и попыталась открыть дверцу. Это ей удалось мгновенно, поскольку ключ был в данном случае деталью чисто декоративной: его даже не удосужились повернуть в замочной скважине. И немудрено: за дверцей в отделении для платьев было совершенно пусто.
- Боже мой! - ахнула Ольга. - Ограбили!
- Вы же сказали, что ничего не пропало... - начала было я.
- Так в первый раз я только вошла в комнату, увидела, что все чисто, на своих местах... Я записку какую-нибудь искала... А про шкаф даже и не подумала...
С моей точки зрения, все это выглядело по меньшей мере странно. Если содержимое гардероба соответствовало обстановке в комнате, то красть это мог только человек, одержимый ностальгией. Если же там было что-то, заслуживающее внимания, то любящая племянница должна была в первую очередь поинтересоваться именно сохранностью вещей в шкафу.
- Больше ничего не пропало? - спросила я.
Ольга открыла соседнюю дверцу, явив моему взору аккуратные стопки постельного белья и не менее аккуратные стопки того, что деликатно именуют "женской конфекцией". Похоже, в это отделение никто даже и не заглядывал. Странные жулики пошли... если это, конечно, жулики.
Внезапно Ольга метнулась к холодильнику, рывком распахнула его и полезла в морозильную камеру. В следующую секунду она завопила буквально истошным голосом:
- Ну, так я и знала! Так я и знала!
- Что случилось? - чуть не подпрыгнула я от испуга.
- Украли... Все деньги украли!
- Ваша тетка хранит деньги в холодильнике? - совершенно обалдела я. Точнее, в морозилке?
Сколько живу, такого не помню. Приходилось читать и про золото в банках с сахарным песком, и про драгоценные камни в мебельных подушках, даже про деньги, спрятанные в погребе, в бочке с квашеной капустой. Но - в морозилке?!! Интересно, в каком виде?
- Она хранила здесь все свои сбережения, - словно прочитала мои мысли Ольга. - Упаковала их в пачку из-под пельменей. Об этом только мы с ней и знали. А теперь эта пачка исчезла... Все пять тысяч долларов...
Крутые старушки пошли, однако. Лично у меня таких сбережений нет, не было и не предвидится. Обеспокоенная же исчезновением тетки племянница вызывала все больше и больше подозрений, причем всю информацию для размышления относительно этих подозрений она выдавала самостоятельно, никто её за язык не тянул. О деньгах знали только они двое, деньги пропадают, причем из такого места, куда ни одному жулику, даже сверхпрофессиональному, просто в голову не придет заглянуть. А до этого - случай с "уникальным платьем", которое обнаружилось на какой-то бомжихе. Интересное кино получается.
- Кстати, Ольга, как вы опознали платье-то? На женщине возле метро?
- Очень просто. Тетя всегда все себе сама шила, причем по одному и тому же фасону: приталенное, с пояском, спереди застежка на пяти пуговицах и сменный белый воротничок. Это платье она сшила себе недавно, хотя отрез у неё лежал с незапамятных времен: кто-то из бывших учеников привез ей из-за границы отрез кримплена...
- Чего-чего?
Мои познания относительно материала заключаются в трех основных словах: шерсть, шелк и полотно. Все остальное находится уже вне пределов моей компетенции, причем, похоже, навсегда. Галка неоднократно пыталась провести среди меня культурно-просветительскую работу, но со временем поняла, что ей легче обучить всем этим премудростям кота Марса, чем меня. Плюнула и отстала. А вот теперь я пожинаю плоды собственного невежества.
- Ну, был такой материал модный лет тридцать тому назад, - нетерпеливо пояснила Ольга. - Не мнется, не садится. Так вот, сшить-то она сшила, а пуговицы подходящие никак подобрать не могла, хотя у неё их, по-моему, миллион. Пришлось мне специально покупать. Второго такого платья ни у кого нет, это уж точно... Да что платье, деньги все пропали! Кто-то догадался...
В этот момент в коридоре щелкнул замок входной двери.
- Сосед явился, не запылился, - сверкнула глазами Ольга. - Ну, сейчас я ему устрою допрос с пристрастием!
Я не успела вмешаться: Ольга пулей вылетела за дверь и сразу же взяла голосом верхнее "ля":
- Это что же такое происходит, а?
- Чего лезешь? Чего орешь? Напилась, что ли... - отозвался хриплый мужской голос.
На самом деле слов было произнесено значительно больше, но все остальные, кроме процитированных - как говорится, не для печати. Впрочем, в нашем районе вообще и в доме, в частности, это не редкость, просто я никак не привыкну. Кстати, голос знакомый, где-то я его слышала.
Выглянув в коридор, я обнаружила, что знаком мне не только голос, но и его обладатель. Тот самый плюгавый мужичонка из шашлычной в парке. Обладатель роскошной клички "Черномор". Интересно, за что его так прозвали? Судя по всему, за рост: у Пушкина-то, Александра Сергеевича, Черномором назывался карлик из "Руслана и Людмилы". А дядька-Черномор - это уже потом, это уже совсем другая сказка.
- Где Анна Ивановна? Отвечай сию же минуту, куда ты её дел? Кто комнату ограбил? Деньги где?
Ответов Ольга не ждала, да и Черномор на них, судя по всему, отвечать не собирался. Судя по всему, он думал о чем-то своем, очень важном, и размениваться на бессмысленный, с его точки зрения, диалог и не намеревался. Он машинально матерился и продвигался к двери своей комнаты. На преступника он в этот момент походил меньше всего, уж скорее - на "алконавта", который мечтает только об опохмелке. Но тут ему на глаза попалась я...
- А это ещё кто? - рявкнул он, всем телом разворачиваясь к Ольге. - Ты кого сюда притащила, мочалка рваная? А ну, все вон отсюда!
Наши взгляды встретились и мне вдруг стало страшно. Такие повернутые внутрь глаза встречаются у двух категорий людей: у душевнобольных и у наркоманов. Вторые, впрочем, отличаются от первых только тем, что живут, как правило, значительно меньше. Хотя, если уж быть точной, ещё и тем, что не обладают вообще никакой логикой, даже логикой сумасшедших, и ожидать от них можно чего угодно.
- Я из милиции, - брякнула я первое, что мне пришло в голову. Предъявите документы.
Ольга посмотрела на меня округлившимися от изумления глазами, но на Черномора этот явный и наглый блеф, как ни странно, произвел впечатление. Он даже немножко попятился назад и застыл на полпути между входной дверью и своей комнатой.
- Вызывайте наряд, - скомандовала я Ольге, стремясь закрепить достигнутый результат. - Будем производить обыск. На предмет обнаружения вещественных доказательств.
Эффект от этой моей выходки оказался молниеносным и неожиданным: Черномор одним прыжком сиганул за дверь и, не связываясь с лифтом, чуть ли не кубарем скатился по лестнице. Тут я поняла, что доморощенные фокусы пора прекращать: игра в сыщика зашла слишком далеко.
