Сам себе приговор - Николай Иванович Леонов
Лев Иванович возражать не стал и, распрощавшись с Угловым, вышел. Домой ему ехать не хотелось. Что ему там делать одному в пустой квартире? Даже своими мыслями поделиться не с кем – Мария на гастролях. Он бы позвонил Крячко и с ним обсудил обстоятельства и подробности дела об исчезновении Тарасовой, но Станиславу сейчас явно было не до переживаний Гурова. В отпуске – кому же хочется заморачиваться с работой? В отпуске, а тем более, если проводишь его в Турции, положено отдыхать и наслаждаться теплой погодой, морем, вкусными блюдами и…
Гуров не успел додумать, чем там еще может наслаждаться Станислав с женой, как раздался телефонный звонок. Звонил Гурову знакомый гаишник Женя.
– Возрадуйся, сын мой, – голосом киношного католического священника проговорил Женя, – ибо желание твое исполнилось быстрее, чем ты думал. Нашли мы ту самую машину, о которой ты просил, – уже обычным голосом сообщил он. – Она стоит на стоянке в аэропорту Домодедово. Но стоит она там, судя по видео с места, не дольше трех дней. Подробности можешь узнать у ребят из охраны.
– Женя, спасибо! – задумчивость Льва Ивановича как-то сама собой улетучилась. – А я хотел тебе завтра звонить и справляться. За мной должок, как я и обещал. Будут проблемы, звони в любой час. Даже ночью. А то давай встретимся как-нибудь и по пивку или коньяку тяпнем.
– Заметь, это не я предложил, – рассмеялся Женя. – Ладно, как только придет ко мне желание тяпнуть в хорошей компании пива, я тебе обязательно позвоню.
Гуров, конечно же, знал, что ни пиво, ни коньяк, ни любой другой алкоголь Женя не употребляет в связи с больной печенью, а все его слова о совместной выпивке – вежливая формальность. Но зато он точно знал: если Гуров ему когда-нибудь понадобится, то он, Женя, может стопроцентно рассчитывать на его помощь. Лев Иванович обещаний никогда на ветер не бросал.
Теперь у Гурова была цель. Он уже не раздумывал, куда бы ему поехать и как провести остаток вечера. Он точно знал, что сейчас поедет в аэропорт Домодедово и будет узнавать, кто и когда поставил машину Светланы на стоянку аэропорта. Сообщение, что автомобиль появился там только три дня назад, наводило Льва Ивановича на мысль, что оставила его на стоянке не сама Светлана. Откуда у него появилось такое предположение, или даже лучше сказать – предчувствие, он и сам не знал. Просто оно возникло, и все тут. А своему предчувствию, а вернее, сыщицкому нюху, Гуров научился доверять безоговорочно.
«Женщина исчезает из дома три недели назад, оставляя записку, что уходит к другому мужчине, – рассуждал Лев Иванович по дороге в аэропорт. – Если бы она уезжала к нему в другой город и сжигала за собой все мосты… А то, что это именно так, говорит хотя бы тот факт, что она забрала документы Сони из школы. Чижов был сегодня в школе и узнал, что Тарасова взяла документы дочери еще в августе. Так вот, если бы она окончательно решила не возвращаться к мужу и уходила к другому мужчине, то наверняка уехала бы к нему на машине. Это в том случае, если бы он жил где-то недалеко от Москвы. Если же она собиралась лететь к новому мужу на самолете, то, значит, продала бы машину заранее…»
Мозг Гурова работал теперь безостановочно. Он пытался встать на место Светланы и постарался думать и рассуждать, как она. «Если она боялась преследования со стороны мужа и собиралась начать жизнь с другим мужчиной с чистого, так сказать, листа, то наверняка постаралась бы избавиться от фамилии по мужу и вернуть себе, предположим, девичью, – рассуждал Гуров. – То же самое с телефоном, а вернее, со старой сим-картой. Тогда понятно, что она не очень расстроилась, обнаружив пропажу документов и телефона. Кстати, телефон у нее, по словам того же Тарасова, был на две сим-карты, но пользовалась она почему-то только одной. Больше сим-карт на имя Светланы Владимировны Тарасовой не зарегистрировано. Это уже проверено».
Внезапно Гурову пришла еще одна мысль: раз у Светланы могло быть две сумочки, то почему бы у нее не быть и двум телефонам. Возможно, что на женщину была оформлена еще одна сим-карта, которая стояла у нее на втором телефоне, но оформлена она была на другую фамилию. Например – Коваль.
Чертыхнувшись и обозвав себя самыми последними словами, что не мог додуматься до такой простоты раньше, Гуров решил, что прямо с утра поедет на Петровку. Он дал себе слово, что не отойдет от техника Леши, пока тот не найдет ему все нужные данные по Тарасовой и ее дочери – возможный номер телефона на имя Коваль и распечатку с сим-карты Сони. Все остальное, о чем он просил айтишника, – номера банковских карт и номер страховки, Гуров уже узнал сам. Теперь в приоритете у него было узнать, откуда в последний раз поступал сигнал с телефона девочки или ее матери (если все-таки существовал еще один номер, оформленный на Тарасову или Коваль).
– Эх, забыл спросить Женьку, проследили ли они путь «Тойоты» по трассе М-4! – Раздосадованный сам на себя за такое головотяпство, Лев Иванович набрал номер гаишника: – Женя, ты уж извини, что опять тебя беспокою. Но я на радостях, что нашли машину Тарасовой, совсем забыл уточнить у тебя, как она вообще в аэропорту оказалась. Ты ведь вроде как говорил, что три недели назад камеры зафиксировали ее машину на трассе М-4 Дон. Удалось узнать, куда она двигалась? Ее конечный пункт, я имею в виду?
– Да, я понял. Установить примерное нахождение удалось. Это я сам просто забыл тебе сказать. Думал, что тебе интересна сама машина, а не то, где она все это время была.
– Вообще-то я ищу не само авто, хотя и машину тоже, а ее хозяйку, поэтому – да, мне важно, где все это время находилась «Тойота».
– С М-4 Дон она свернула сначала на поселок Октябрьский, потом проехала через Сидорово и свернула на Константиновское. А там… Кто ее знает? Обратный путь до аэропорта мы не отслеживали. Но обратно по Дону она точно не проходила. Возможно, шла по шоссейке через поселки. От Константиновского до аэропорта там есть другая дорога.
– Значит, где-то в районе Константиновского, – задумчиво повторил Гуров название поселка – района примерного нахождения машины Тарасовой в течение трех последних недель. – Хорошо, Женя, спасибо еще раз. Будем искать.
* * *
Темно-синяя «Тойота
