Вся твоя ложь - Гарриет Тайс
– Ты сказала, что еще в пятницу вечером Дейзи нездоровилось?
– Да, так и было… Она была чем-то очень взбудоражена. Она жаловалась, что у нее болят живот и голова, но я тогда думала, что она просто в очень нервном состоянии. Тот последний тест по математике прошел для нее не очень хорошо, и она все еще была расстроена из-за очень плохого результата, который получила.
– Когда она получила семьдесят семь баллов?
Николь смотрит на меня:
– Да. Именно из-за этого результата, который Джулия считала плохим.
– Похоже, Дейзи действительно испытывала на себе очень сильное давление.
– Так и есть, – говорит Николь. – Я хочу сказать, что Джулия действительно любит ее, но она предъявляет к ней невероятно высокие требования.
Она встает с дивана, пару раз обходит комнату, останавливается перед зеркалом над камином и поправляет свои взъерошенные волосы.
– Все эти правильные лозунги, которые мы часто повторяем нашим детям… порой мы не верно расставляем в них акценты. Не «будь самым лучшим из всех», а «делай то лучшее, на что ты способен». Я не уверена, что Джулия в своем сознании правильно это все воспринимает.
Я смеюсь, хотя в этом не так уж много юмора, к сожалению.
– Обстановка в нашей школе слишком состязательная. Огромная конкуренция за места.
– Конечно.
Николь садится рядом со мной на диван.
– Поэтому я и позвонила тебе. Я знаю, это может показаться странным, поскольку мы совсем недавно начали общаться. Но ты мне показалась гораздо более адекватной, чем остальные. Они все там немного сумасшедшие. Особенно в этом году. Вся эта нервотрепка и психоз насчет экзаменов в старшие классы…
Какое-то время мы сидим молча. Несмотря на все свое беспокойство, я весьма польщена тем, что Николь считает меня адекватной.
– Выходит, мы избежали худшего, раз пришли сюда так поздно, – говорю я.
– Ну, это только одна сторона медали. С другой стороны, ты никого из нас не видела в лучшем свете, в нормальном состоянии. Когда-то все это было так прекрасно, но теперь все стало по-другому…
Я почти что забыла, что Джереми сказал мне раньше в суде про «Ашамс», но это замечание Николь вдруг напомнило мне об этом.
– Я кое-что слышала. Кое-кто не из нашей школы рассказывал…
– Продолжай, – говорит Николь.
– Какой-то ребенок из школы умер?
Николь накручивает кончики своих волос на палец:
– Я не совсем точно знаю…
– Да, я тоже не точно знаю… И кто мне сообщил об этом, сказал, что все это, вероятно, сплетни, но…
Николь открывает было рот, как будто хочет что-то еще добавить, но в этот момент раздается звонок в дверь. Она вскакивает и бросается к входной двери. Я слышу шепот голосов. Это пришла Джулия. Я выхожу в прихожую, чтобы присоединиться к ним. Она бледная, с темными кругами вокруг глаз. Увидев меня, она пытается мне улыбнуться вымученной улыбкой, затем снимает пальто:
– Дайте срочно что-нибудь выпить.
Мы идем на кухню, Николь открывает бутылку белого вина, ставит на стол три бокала и с шумом выплескивает в них вино.
– Ну, как она? – спрашивает Николь.
– Все то же.
Джулия залпом выпивает половину бокала.
– Все совершенно то же самое. Она просто лежит там, вся бледная и усталая, с трубкой в горле. Она даже не похожа на саму себя.
– Я бы хотела, чтобы ты позволила мне ее увидеть, – говорит Николь.
– Я знаю, что ее вид сильно расстроит тебя, – говорит Джулия. – Я просто пытаюсь защитить тебя.
Она делает большой глоток и доливает себе вина в бокал до краев.
– И там не разрешают слишком много посетителей. Это нарушает порядок. Это же отделение интенсивной терапии…
Николь похлопывает ее по руке.
– Это так ужасно, – говорит она. – Но ты очень хорошо держишься.
– А разве у меня есть выбор? Сегодня к ней заходил Пол. Он выглядел очень расстроенным.
– Все прошло нормально? Я имею в виду, встреча с ним? – интересуется Николь.
Джулия поджимает губы и качает головой:
– Он был таким же эгоистичным дерьмом, как и всегда. Он был очень зол на меня, сказал, что я плохо за ней присматривала, что он собирается взять ее под опеку, как только она поправится и сможет вернуться домой.
