Сергей Рокотов - Тайны подмосковных лесов
- Ладно, - подвел итог Аркадий, поднимая бокал с шампанским. Доехали, и ладно. Надо было того водителя к нам за стол - если бы не он, вы бы вообще бросили машину на дороге и приперлись бы сюда пешком. Ладно! Слава Богу, все на месте, погода замечательная, и ещё не вечер! А посему, разрешите мне провозгласить тост за молодоженов!
- Нет, - вдруг тихим голосом возразила Катя. - Это потом. А теперь выпьем памяти моей мамочки.
- Теперь она может спать спокойно, - сказал Аркадий и пристально поглядел Кате в глаза. - Теперь все хорошо... - Катя удивленно поглядела на отца. Она поняла все... Вот он, его свадебный подарок...
12.
Почти год длилось следствие по делу Дмитрия Степановича Рыщинского. Ему были предъявлены обвинения по статьям сто второй, сто шестой, девяносто первой и девяносто три "прим". Убийства Николаши и Помидора, убийство лейтенанта ГАИ Орлова, убийства двух людей в Ялте и ограбления сбербанков и обменных пунктов. По совету друзей Лариса наняла ему опытного дорогого адвоката Петра Петровича Сидельникова, вовремя припрятав от конфискации приличную сумму денег. Ознакомившись с делом, Сидельников схватился за голову - над его подзащитным навис грозный приговор, и доказать его невиновность было на редкость трудно. Дело надо было вести с величайшей осторожностью, любая промашка грозила Рыщинскому расстрелом. Свидетели подтверждали, что Рыщинский был в числе нападавших и грабивших сбербанки. И следы крови на полу в даче были очевидны, трудно было отмазаться и от убийства Помидора. Машину Хряка видели и около дома Николаши, а убийства Николаши и Помидора были произведены из одного и того же оружия. Уверен был Сидельников только в одном - доказательства убийства Рыщинским лейтенанта ГАИ были сомнительными. Лишь показания перекупщика краденых машин, который рассказал, что в ноябре 1992 года к нему ночью приехал Рыщинский с каким-то человеком и попросил срочно купить его машину. Но все вместе представляло собой грозную картину. Ухудшало дело и внезапное обогащение Хряка - покупка им квартиры, дачи и иномарки. Дома при обыске наличных денег не было найдено.
Хряк признавался лишь в неосторожном убийстве двух людей в Ялте, про убийства Николаши и Помидора рассказывал так, как было, от остального категорически отказывался.
В конце лета 1995 года Сидельников сообщил Хряку, что Ворон убит, и теперь все можно валить на него. Хряк поначалу не поверил, зная, что Ворон имеет возможности исчезать, когда ему нужно и появляться вновь. Но через некоторое время слухи подтвердились. Лариса писала ему отчаянные письма, просила не губить себя и их с Павликом, и тогда Хряк начал давать несколько другие показания.
Он сказал следователю Николаеву, который вел это дело, и иногда заменявшему его молодому, настырному и не верившему ни единому его слову, старшему лейтенанту Дьяконову, что Помидора и Николашу убил Ворон, который охотился и за ним, перерезал тормозные шланги на машине, организовал охоту за ним в Ялте. Никаких подтверждений этим словам не было - нападавшие были мертвы, и утверждения, что Ворон охотился за ним, были голословны. Однако, адвокату удалось доказать, что машину Рыщинского видели около дома Николаши не в день убийства, а несколькими днями позже. Доказал он и то, что в доме Рыщинского в момент убийства Помидора находился кто-то третий, разбитое стекло с отпечатками посторонних пальцев, следы под окном, ведущие к лесу в даче с тех пор никто не бывал, и следы не были затоптаны. Отпечатки эти не соответствовали отпечаткам пальцев Ворона, но это ничего не значило. Обвинения в этих убийствах потихоньку отметались. Про убийство лейтенанта Орлова Рыщинский повторял и следователю, и адвокату одно - ничего не знаю, ничего не видел, машину продал потому что срочно понадобились деньги. Адвокат пытался разговорить Хряка, но это ему не удалось, в этом вопросе он был тверд, как камень. Он не мог произнести, что его товарищ, пусть и бывший, пусть и мертвый, застрелил мента при исполнении. Это было западло.
Только на лето 1996 года был назначен суд. По разным причинам судебные заседания откладывали, переносили, была допрошена масса свидетелей. Рыщинский держался спокойно и достойно. Лишь иногда он с грустью смотрел на сидящих в зале Ларису и Павлика, и знающие его могли понять, что сердце его буквально разрывается в эти минуты.
Приговор был оглашен лишь поздней осенью. Рыщинский был признан невиновным по статье сто второй и признан виновным по статьям девяносто первой, девяносто три "прим" и сто шестой. Сотрудники сбербанков с уверенностью подтвердили на суде, что Рыщинский был в числе грабителей.
- Именем Российской Федерации Рыщинский Дмитрий Степанович 1942 года рождения признается виновным по статье девяносто три "прим" - хищение государственного имущества в особо крупных размерах, по статье девяносто один - разбой и по статье сто шестой - неосторожное убийство. Путем поглощения более крупной статьей более мелких, ему назначается наказание... - Все замерли, Лариса побледнела как полотно, Павлик поддержал её, чтобы она не упала, Хряк сделал ободряющее движение подбородком. - ... пятнадцать лет лишения свободы с конфискацией принадлежащего ему имущества с отбытием наказания в лагере строгого режима. Приговор может быть обжалован...
- Димочка! Димочка! - Истошный голос Ларисы заставил весь зал вздрогнуть. Причем, первый раз она крикнула с чувством облегчения, так как могла услышать и более грозный приговор, а потом до неё дошли слова "пятнадцать лет", и она ещё громче закричала: - За что?! За что?! , вскочила и бросилась через весь зал к мужу за решеткой.
- Мама, не надо! Не надо! - остановил её на полпути Павлик. - Возьми себя в руки. Мы подадим апелляцию.
- Успокойтесь, Лариса, успокойтесь, - говорил Сидельников. - Главного мы добились - не высшая мера, а остальное дело поправимое, мы ещё поборемся, доказательства эти вилами на воде писаны. Одни слова...
Словно каменное изваяние, с наручниками на запястьях стоял около скамьи подсудимых Хряк, похудевший, осунувшийся. "Однако, не вышка... Но пятнадцать лет. Мне же под семьдесят будет, если доживу... Вот и расплата за все..."
- Не плачь, Лариса, не..., - крикнул было Хряк, но почувствовал, как комок в горле мешает ему говорить. Он только взмахнул руками в наручниках, и его увели.
Ларису, не стоявшую на ногах, из зала суда уводили под руки Павлик и адвокат.
- Так ему и надо, бандюге, - шептал кто-то в спину.
- Матерый, гад. Жаль, только не расстреляют. Таких стрелять надо.
- Выкрутился... И адвокат такой ушлый. А я уверен, что всех этих людей именно он и порешил.
- Ничего, пятнадцать лет - не пятнадцать суток...
Как зачастую в начале ноября, погода была мерзейшая. Шел мокрый снег, под ногами - слякоть.
- Вас подвезти? - спросил Ларису Сидельников, подходя к новенькой "девятке" вишневого цвета.
- Нет, спасибо, не надо, мне уже лучше, мы на автобусе, - еле слышно ответила Лариса.
- Да вы не убивайтесь так, ради Бога. Я завтра к вам заеду, мы поговорим. Будем подавать апелляцию в вышестоящую инстанцию.
- А зачем подавать-то? - всхлипнула Лариса. - Все ведь по справедливости. - Она немного помолчала и тихо добавила: - Ведь это же действительно он грабил сбербанки...
- Ну так нельзя рассуждать, - строго возразил адвокат. - Наше дело защищать его. Сумел же я его оградить от всех этих обвинений в убийствах, так и дальше надо бороться.
- Так он ведь действительно никого не убивал, кроме тех, которые сами хотели... его..., - говорила Лариса. - А это он, я тогда ещё чувствовала, что он опять... Такие деньги так просто не появляются.
- Да, погорячился тогда Дмитрий Степанович со своими покупками, посетовал адвокат, поднимая воротник дубленки.
- Все у нас теперь отберут, - всхлипнула Лариса. - И правильно, и не надо ничего, я работать пойду, меня зовут... Проживем, у меня своя квартира есть, Павлик учится, проживем... Ладно, спасибо вам, Петр Петрович, мы пошли.
- Ну я заеду завтра, - крикнул Сидельников, усаживаясь в машину.
Сгорбившаяся и очень постаревшая Лариса взяла под руку Павлика, и они, шлепая по слякоти, медленно двинулись к автобусной остановке, где множество людей, кутаясь от злого ветра в пальто и шарфы, ожидало автобуса. Наступал час пик...
