Им придется умереть - Питер Джеймс
Размышления прервал стук в дверь, вошла его верная секретарша:
– Простите за беспокойство, Ник. Тут полицейские, их двое, следователи. Интересуются, можно ли с вами побеседовать?
– Полиция, откуда?
– Полагаю, из Суссекса.
– Зови, – уверенно сказал он.
В кабинет вошел коренастый мужчина лет пятидесяти пяти с выбритой головой и элегантным галстуком, держа в одной руке лист бумаги, а в другой – служебное удостоверение. За ним последовал высокий мужчина помоложе в столь же элегантном костюме.
– Исполняющий обязанности инспектора Норман Поттинг и сержант Джек Александер из отдела по расследованию особо тяжких преступлений в Суррее и Суссексе, – объявил он. – Вы Николас Фокс?
– Да, – вежливо ответил тот. – Чем могу вам помочь?
– Николас Гордон Фокс, у меня ордер на ваш арест по обвинению в сговоре с целью совершения убийства.
Фокс озадаченно уставился на них, внезапно запаниковав. Что, на хрен, происходит? На миг он задумался, не броситься ли наутек. Но Александер, стоявший за спиной инспектора, загораживал дверь.
– Арест? – вместо этого произнес он. – Что вы имеете в виду?
Поттинг принялся зачитывать ему стандартное предостережение при аресте.
– Бла-бла-бла. Я адвокат, ясно? – махнул Фокс рукой. – Мне этот предполетный инструктаж на хрен не сдался. Сам знаю, как спасательный жилет надеть и в какой свисток дудеть.
Не обращая внимания, инспектор продолжил произносить речь.
– А расскажете, как правильно лямки на груди затянуть? – насмешливо поинтересовался Фокс. – И аварийные выходы укажите.
111
1 июня, суббота
После утренней прогулки Грейс отправился с Хамфри в сад, зашел в курятник и, стараясь не обращать внимания на едкий запах, поднял крышку первой из трех коробок с гнездами. В соломе лежали два яйца разного размера – коричневое и голубое.
– Умнички! Так и передам вашему смотрителю Бруно! – обратился он к курицам, аккуратно вынимая каждое яйцо и перекладывая их в миску.
Он достал еще три яйца из других гнезд и направился к дому, словно крестоносец, который вернулся из победоносного похода груженный военными трофеями.
Прогуливаясь в шортах и шлепанцах по свежескошенной лужайке, Грейс внезапно испытал пьянящее ощущение полнейшего счастья. В такие минуты ему хотелось остановить время и навсегда запечатлеть момент в своей памяти. Он замер и постоял, глядя на коттедж и возвышавшийся позади холм, усеянный овцами. Время приближалось к девяти утра, и ясное лазурное небо, казалось, предвещало обещанную синоптиками прекрасную погоду на выходные. Лишь одна туча портила вид, и была она не на небе.
Кассиан Пью.
Даже когда он сообщил помощнику главного констебля о том, что убийство бедняги Стьюи Старра практически раскрыто, никакой благодарности не последовало; взамен Грейс получил замечание, что два убийства в Суссексе, совершенные за такой короткий период, станут поводом для плохих газетных заголовков. А потом Пью разразился гневной тирадой и обвинил Грейса в том, что тот подвел команду, не сумев предотвратить нападение Старра на Гриди.
А если Пью прав? Возможно, ему как лидеру следовало это предугадать. Но каким образом? Бывший комиссар лондонской полиции описывал полицейских как «обычных людей, совершающих необычные поступки».
«Иногда это правда, – подумал Грейс. – Но мы не супергерои».
Он понятия не имел, что делать с Пью. Помощник главного констебля встретил его с распростертыми объятиями после возвращения со службы в полиции Лондона только затем, чтобы тут же вонзить нож в спину и вновь поссориться. Несколько лет назад, когда они были одного ранга, Грейс, рискуя жизнью, спас Пью: передняя часть его машины оказалась над пропастью, и автомобиль повис на краю обрыва. За это Рой удостоился лишь скупой благодарности.
«Может быть, с точки зрения психологии как-то объясняется, почему люди ненавидят тех, кто спас им жизнь, – размышлял он. – Может, из-за какой-то врожденной гордости?»
Не помогло и то, что после этого Рой обнаружил некоторую несостыковку, из-за которой в отношении Пью едва не начали внутреннее расследование, и тот сбежал, поджав хвост, в столичную полицию, откуда и пришел.
Грейс не поверил своим ушам, когда менее чем через год главный констебль сообщила ему, что Пью возвращается, причем в более высоком звании. Как сказала начальница, Пью заверил ее, что не испытывает враждебности к Рою. И как оказалось, все было совершенно не так.
Грейс решил на время выкинуть мысли о Пью из головы и провести выходные с семьей. Бруно попросил его приготовить французские тосты, и именно этим он и собирался заняться. Затем они отправятся на пляж, на пикник.
Внезапно за спиной раздалось громкое кудахтанье – он обернулся и посмотрел на курятник. Анна злобно клюнула Изабель и удалилась с важным видом, будто подруга оскорбила ее до глубины души. Рой улыбнулся, очарованный их маленьким миром. Ему нравилось наблюдать, как они суетятся, мечутся туда-сюда, пристально выглядывая на земле зернышки или семечки, которые до этого не заметили.
После нескончаемого потока людской жестокости, который ежедневно выливался на них с полос газет и телевизионных экранов, после страшных случаев, какие слишком часто встречались в морге, на каталке, как труп бедняги Стьюи Старра, самые простые действия – прогулка с Хамфри по полям или обнаружение в гнезде свежего яйца – успокаивали Роя и помогали ему отвлечься от тревог.
Не то чтобы он воспринимал куриц или какие-то другие проявления матери-природы с наивным идеализмом. Курицы бывают так же жестоки, как и люди, и бытовое насилие, свидетелем которого он только что стал, происходило в курятнике почти ежедневно. Люди говорят, что насилие присуще только человеку, но это не так, оно свойственно всей природе, и не нужно далеко ходить, чтобы это увидеть. В лесной чащобе, всего в полумиле отсюда, растения душат друг друга, точно на войне.
Пройдя через внутренний дворик в кухню, он услышал шум подъезжающей машины, и мгновение спустя Хамфри, заливаясь лаем, бросился через гостиную. Почтовый ящик они заклеили некоторое время назад, так как собака рвала в клочья все, что попадало внутрь. Клио сидела за барной стойкой, ела хлопья из миски и проверяла свою курсовую. Ной лежал на полу и смотрел мультфильм по телевизору, периодически хихикая.
– Наверное, почтальон, – заметила Клио.
– Пойду проверю.
– Нет, постой, нам надо срочно поговорить по поводу Бруно, директор звонил. Мне правда кажется, что нужно проявить инициативу. Пусть его посмотрит психолог, чтобы уж наверняка. Может, так ему будет легче влиться в коллектив. Мы же не хотим, чтобы нам каждые пять минут звонили из школы.
Рой кивнул:
– Слушай, милая, я понимаю, к чему ты клонишь, но он хороший мальчик, и, возможно, в школе все чересчур щепетильны. – Он замолчал, задумавшись. – А может, я просто его защищаю. Если считаешь, что это нам поможет, давай попробуем.
– Поможет. Спасибо. Ой, и я тут подумала, теперь, когда расследование завершено, позвонишь моей подруге с курсов, Элисон, поболтаешь с ее дочкой? Помнишь, она для диссертации хотела спросить про присяжных заседателей и как ими манипулируют?
– Помню, как раз планировал. Но вряд ли я расскажу ей что-то такое, чего она сама бы не нашла в Интернете. Как я уже говорил, это редко случается. Я подобных дел не встречал, но, конечно, наберу ее.
Хамфри все еще лаял. Рой положил яйца на стол, подошел к входной двери и успокоил собаку. Он услышал, как отъехала машина, и слегка приоткрыл дверь, не желая, чтобы Хамфри выбежал и погнался за автомобилем. Крышка почтового ящика, который стоял по соседству, была поднята, и Грейс разглядел внутри пару автомобильных журналов, на которые оформил подписку, а также пачку писем, перетянутых резинкой.
Он отнес письма на кухонный стол, затем достал нож из ящика стола и принялся вскрывать конверты.
– Что-то интересное пришло? – полюбопытствовала Клио.
Рой уже собирался сказать, что нет, но тут в руки попался тоненький конверт с адресом, написанным от руки. Он слегка напоминал письмо с угрозами, которое Рой получил несколько лет назад от особо опасного наркоторговца, упрятанного им за решетку. Он распечатал конверт и вынул такой же тонкий, сложенный вдвое листок бумаги.
Вверху было написано:
Тюрьма Ее Величества в Форде. Заключенный
