Репутация - Сара Шепард
– Это невозможно, – повторяю я снова и снова, кружа по зоне ожидания полицейского участка наутро. – Блин, это же невозможно. В бессилии я поворачиваюсь к человеку по имени Колтон Браун. Он адвокат Кит – у меня почти не отложилось в памяти, что папа говорил о нем, когда я только прилетела домой. Сегодня я вижу этого типа впервые. В костюме и при галстуке, он держится совершенно естественно, словно это самый обычный наряд для субботнего утра. Впрочем, вид у него довольно озадаченный, непохоже, что он готов защищать клиента, обвиненного в убийстве. Доверия к нему это не прибавляет. – Может, вы все-таки сходите и узнаете, что они там так долго? – шиплю я на него. Этот фрукт удобно устроился в кресле и, кажется, собрался вздремнуть. Я бросаю взгляд на закрытую дверь, за которой располагаются обезьянник, несколько допросных и тюремные камеры. Моя бедная сестренка провела ночь в камере. Но прежде ее сфотографировали анфас и в профиль, сняли отпечатки пальцев и внесли ее данные в систему. И теперь мы вынуждены бездействовать и ждать, пока судья поднимет, наконец, свою ленивую задницу и решит рассмотреть ее дело.
Хотя здесь нет никакого дела. Все это абсолютный бред. Ясно же, совершенно ясно, что кухонный нож со следами засохшей крови на лезвии и отпечатками Кит на рукоятке – потому что, разумеется, на рукоятке не может не быть отпечатков Кит, она же им пользовалась, когда готовила, – был подброшен. Очевидно, Олли в ночь, когда он зарезал Грега, прихватил нож с собой. Некоторое время он держал его у себя, потому что не мог решить, как с ним поступить. Он хотел смерти Грега, но, как знать, мог не желать, чтобы обвинили невиновного человека. Но у меня есть сильное ощущение, что мой звонок заставил его передумать. Как он догадался, что я напала на его след, – этого я не знаю. Но когда понял, ему не составило труда сообразить, к чему это приведет. Вот он и подкинул нож в гараж, сделал анонимный звонок и сбил всех со следа.
У адвоката пищит телефон, и он изучает экран.
– Это ваш отец. Он будет присутствовать на слушании об освобождении под залог и хочет сразу же увезти Кит отсюда. Скоро все закончится.
Не так уж скоро. Я подсаживаюсь к адвокату поближе.
– Послушайте, Грега убил кто-то другой. Возможно, я смогу это доказать.
У него округляются глаза.
– Кто?
Я кошусь в сторону сидящего при входе молоденького копа, который, скучая, щелкает по клавиатуре компьютера. Не полная же я идиотка, чтобы высказывать обвинение в адрес полицейского прямо в участке.
– Грег обрюхатил чужую жену, – шепчу я. – И я думаю, что муж узнал про это и… слетел с катушек. В качестве доказательства можно провести тест на отцовство.
Колтон скептически поджимает губы.
– Вы уверены?
Какое там… Будь я твердо уверена – не просиживала бы штаны в бездействии. Но я сделала такое множество репортажей об убийствах, ревнивых супругах и жестоких преступлениях, что вижу в подобных ситуациях определенные закономерности. Если мы получим доказательства того, что ребенок Лоры – сын Грега, это послужит отличной отправной точкой для следствия. Но согласится ли на это Лора? Позволит ли использовать ее ребенка в качестве доказательства? Я даже не знаю, в курсе ли она, что Олли обо всем известно. А еще я представить не могу, как она воспримет эту новость – что ее муж убил человека. Скорее всего, бросится его защищать. Может даже предупредить Олли, что я хочу до него докопаться.
Браун смотрит на меня с сочувствием.
– Мне неловко это говорить, но вам, видимо, надо начать привыкать к мысли, что это и вправду может быть делом рук Кит.
У меня во рту горько от желчи.
– Вы надо мной издеваетесь? – Я выбегаю из здания, со всей силы хлопнув дверью. Первым делом надо найти для Кит нового адвоката вместо этого урода.
Я шлепаю через парковку, отпираю машину и забираюсь в нее. Сумка Кит, дорогая, кожаная, в форме ведерка с открытым верхом, до сих пор здесь. В ней я вижу кошелек, тоже кожаный, туго набитую косметичку, пачку жевательной резинки «Тридент». В боковом кармашке – телефон, экран то и дело вспыхивает, уведомляя о приходящих сообщениях. Я еще не читала утренние новости, но не сомневаюсь, что в них были сюжеты о задержании Кит. От кого же сообщения – от любопытных, жаждущих проверить, так ли это?
Я с интересом гляжу на телефон – меня заботят не только сообщения. Что, если там можно найти подтверждение вины? Вдруг я все неправильно поняла, а они с Патриком и в самом деле что-то замыслили? Но нет. Я ни на грош не верю этому слизняку Патрику, но Кит-то я верю. Верю безоговорочно. Да, она скрыла от меня Патрика… это огорчительно. Но это не делает ее убийцей. И уж конечно она не собиралась никуда бежать, бросив своих дочерей.
Слышен хруст покрышек по гравию. На стоянку въезжает папин «БМВ». В окнах мелькают мрачные лица папы, Сиенны и Авроры. При взгляде на них у меня начинает ныть сердце. Я понимаю, что должна бы вместе с ними дожидаться слушания по делу Кит, но не могу бездействовать. Я не в силах сидеть с ними на скамеечке и просто ждать, пока судья будет решать участь Кит. Мне необходимо искать доказательства – хоть что-то делать.
А осмотрю-ка я парковку. По периметру площадка окружена служебными полицейскими автомобилями, но места для личного автотранспорта сотрудников, как я понимаю, не здесь, а немного дальше, ближе к уютному островку зелени со столом для пикников. В море машин я мгновенно узнаю белый «субару», в котором Олли и Лора Апатреа уезжали с похорон. Итак, он здесь. В этом самом здании. Трудится по выходным. По моей спине, от шеи до копчика, бегут мурашки.
Выйдя из машины, я, вместо того чтобы поспешить к главному входу вместе с родственниками, крадусь к «субару» и заглядываю в окно. Сразу видно, что салон только что прошел чистку – ни соринки, ни застрявшего в держателе для чашки обрывка обертки, вообще ни единой бумажки. Пылесос удалил все. Детское сиденье сзади сверкает, как только что из магазина. Если Олли и оставил улики в ночь убийства Грега, он их тщательно удалил. Спрей с люминолом показал бы наличие частиц крови, но незадача – у меня нет под рукой реактива. Могу ли я его достать? Может, Колтон Браун все же на что-то сгодится?
Я
