Пророк - Итан Кросс
Высокое место…
Слушая Шоуфилда, Маркус решил, что речь идет о духовной значимости, каком‐то алтаре или исторической святыне. А что, если Пророк имел в виду «высокое» в прямом смысле этого слова?
•
Чикагский храм был действительно самой высокой церковью в мире, а на самом его верху, в четырехстах футах над землей, находилась Небесная часовня – высочайшее место поклонения Господу на Земле.
126
Небесную часовню нельзя было назвать просторным храмом. Совсем наоборот – красивое камерное помещение вмещало лишь тридцать человек и использовалось для молитв, созерцания, венчаний и особых религиозных церемоний. Восьмиугольная часовня, расположенная в основании шпиля, смотрела на город шестнадцатью витражными окнами, изображавшими различные сценки из Библии и церковной истории. В центре купола находилась большая подсвеченная ниша, окрашенная в голубой цвет и окаймленная красной и золотой окантовками. Подсветка, проходившая сквозь стекло, изображала солнечные лучи, протянувшиеся к каждому из четырех квадрантов ниши, и символизировала власть Господа над всеми четырьмя сторонами света.
Пророк посещал часовню много раз и знал, что лучше места для последнего ритуала не найти. В этом святилище вскоре воцарится мерзость запустения.
Обычно маленькие скамейки в часовне стояли так, чтобы прихожане сидели лицом к богато украшенному алтарю с изящно вырезанной из дерева фигурой Иисуса, взирающего с высоты на Чикаго и льющего слезы по людям, которые не понимают, что несет им мир. Теперь лавки расставили по каждому из пяти углов пентаграммы, начерченной черным спреем в самом центре часовни. Каждую из пяти жертв привязали к скамейкам, заткнув рот кляпом. Специально продуманные Пророком привязи походили на смирительные рубашки. По лицам женщин текли слезы; из‐под кляпов неслись стоны и рыдания. Скамейку для мальчика, покрытую черной драпировкой, выставили в центр пентаграммы.
Пророк погладил Бенджамина по голове и спросил с характерным мягким выговором:
– Ты готов, дитя?
– Да, Пророк.
– Тогда ложись.
Мальчик улегся на скамейку, и Янсен затянул на нем завязки смирительной рубашки.
– Бенджамин, тебе суждено стать искрой, от которой разгорится Великий огонь. Ты восстанешь из пепла, словно сказочный феникс, и дашь начало новому, лучшему миру. Восхитительный миг! Здесь, в небесной выси, в самую длинную, Непроглядную ночь ты превратишься в Бога. Готов ли ты стать Избранным?
– Да, Пророк.
Пророк сжал плечо мальчика.
– Горжусь тобой!
Они с Янсеном вылили пять галлонов воспламеняющей жидкости на жертв и щедро обработали всю часовню. Оставалось лишь дождаться рокового часа и увидеть, как сгорает старый мир.
127
Чикагский храм, уходивший в небо на пятьсот шестьдесят восемь футов, располагался в самом центре города. Маркусу строение напоминало странную смесь офисного здания и готического собора, который, собственно, и венчал его верхушку. В небоскребе находилась Первая объединенная методистская церковь, и еще несколько этажей сдавались в аренду.
Подъехав к зданию, Маркус бросил взгляд на коричнево‐красный фасад Центра Ричарда Дейли, вмещавшего более ста двадцати судебных залов и залов заседаний. Там же размещалась и юридическая библиотека Кук-Каунти. Дейли‐центр и Чикагский храм стояли по разные стороны Дейли‐плаза, где установили городскую рождественскую елку. Семидесятифутовую ель украсили сетью красных и золотых гирлянд.
Маркус открыл дверцу и едва не захлопнул снова, ошеломленный порывом ветра со снегом. Сидя в теплом салоне «юкона», он совсем забыл, как холодно на улице.
– Подождите! Вы же говорили, что я могу помочь! – Шоуфилд передвинулся на сиденье, натянув цепочку наручников.
– Я говорил, что вы поможете нам спасти свою семью. Надеюсь, что вам это уже удалось.
Маркус хлопнул дверцей, и они с Эндрю побрели сквозь снег к бронзовой двери Чикагского храма. Очутившись внутри, они отряхнулись и осмотрели вестибюль. Эндрю первым заметил лужу крови под столом охранника.
– Так, мы на месте, – заключил он. – Куда дальше?
– На самый верх, – ответил Маркус, ткнув рукой в потолок.
Он нажал на кнопку лифта. Бронзовые двери разошлись, и напарники ступили внутрь. Кнопки на панели заканчивались двадцать вторым этажом. Эндрю нажал на верхнюю кнопку, однако лифт не тронулся. Кнопка не засветилась.
Маркус чертыхнулся и поковырял маленькое замочное отверстие рядом с клавишей.
– Без ключа мы туда не доберемся.
– Как знать… – ответил Эндрю и начал ощупывать потолок, пытаясь найти выход наверх.
– Он не откроется, – возразил Маркус. – Заперто с той стороны. А ты когда‐нибудь слышал о серфинге на лифтах?
– Не приходилось. Это олимпийский вид спорта для биржевых спекулянтов?
– Сделаем вот что. Поднимемся на двадцать первый этаж. Я там выйду, а ты спустишься обратно на двадцатый и нажмешь аварийную кнопку, чтобы лифт не трогался с места. Я раздвину двери шахты и спущусь на крышу лифта.
– Ага, а я отожму аварийную кнопку и снова поеду на двадцать первый этаж?
– Вообще‐то я и сам смогу тронуться. Там, на крыше, есть панель управления.
Эндрю бросил на Маркуса любопытный взгляд.
– Похоже, тебе уже приходилось заниматься таким серфингом.
– Я вырос в городе, где куча небоскребов, а свободного времени было хоть отбавляй.
Маркус нажал на кнопку двадцать первого этажа, и лифт двинулся вверх. Светящиеся цифры над дверью отсчитывали их путь, и, наконец, раздался сигнал. Двери открылись. Маркус кивнул напарнику и вышел в холл.
Он подождал несколько секунд, вытащил нож и, использовав его в качестве рычага, разжимал бронзовые дверцы, пока между ними не появился просвет. Потом просунул пальцы в образовавшуюся щель и силой раскрыл дверцы до конца.
В шахте лифта раздалось тихое жужжание, повеяло запахом масла. Маркус нажал на кнопку внутреннего освещения шахты и осмотрел старые бетонные стены. В шахте находилось еще несколько каналов для дополнительных лифтов, которые разделялись лишь металлическими балками, вертикально уходившими вниз с интервалом в десять футов. Крышу лифта опоясывали железные перильца высотой фута в три, так что свалиться вниз ничего не стоило. Сверху лифт покрывал серый металлический лист, по которому змеилось несколько синих кабелей. Замасленный провод питал гидравлическую систему. Также на крыше находилась желтая панель управления размером с коробку для обуви; на верхней части панели мигал красный индикатор.
Маркус спустился на крышу лифта, присел над панелью, щелкнул тумблером и ткнул красную кнопку. Лифт перешел в режим проверки работоспособности. Маркус включил контрольный переключатель и поднял лифт до нижней кромки двери двадцать второго этажа.
На внутренней стороне двери сверху торчал рычажок, который давал дверям сигнал на открытие, как только лифт достигал нужного этажа. Маркус сдвинул его вверх, и между дверями появился небольшой зазор.
Он повторил те же действия, что и несколько минут назад, раздвигая панели, и увидел… направленный в лицо ствол пистолета с глушителем.
128
Маркус немедленно отпрянул,
