Фридрих Незнанский - Кровная месть

   Нина кивнула. Она не очень хорошо чувствовала себя в области романтических идеалов, но искренняя прямота этого парня искупала все. Он нравился ей все больше.

— Что вы знаете о ловушке?

   — У нас отобрали инициативу,— объяснил Сережа.— Дело возглавил какой-то бывший чекист, и Александр Борисович уверен, что это человек из «Народной воли». Но я попытаюсь узнать подробности предстоящей операции.

   — Я обязательно должна с этим покончить, — вздохнула Нина. — Вы меня понимаете, Сережа? Они не должны жить.

   — Судя по всему, — сказал Сережа, — они не будут жить в любом случае.

— Как так? — удивилась Нина.

   — Тот человек, — сказал Сережа, — по чьему указанию они действовали в Краснодаре, сейчас занимает высокий пост. Он приложит все усилия, чтобы убить их. Есть версия, что вся операция затеяна с тем, чтобы убить парней и сослаться при этом на Бэби.

   — Подождите, Сережа, — остановила его Нина оторопело. — Какой человек? Разве за этим убийством стояло что-то большее, чем недоразумение с дискетой?

— Это лишь гипотеза, — сказал Сережа.

— О ком идет речь?

Сережа помолчал, пожевал жвачку, потом сказал:

— О вашем приятеле Соснове.

   — О Вадиме? — удивилась Нина и тотчас категорически заявила: — Этого не может быть. Вы ошиблись.

   — Может, и ошиблись, — сказал Сережа. — Вы не можете рассказать мне, что там произошло, в тот день накануне убийства. Он заходил к вам?

   — Это произошло не накануне, — припомнила Нина. — Дня за три, может, больше. Вадим был в городе по своим делам, о которых я ничего не знала. Когда-то он был в меня влюблен, но женился на другой, это была более выгодная партия, и мы долго были в отдалении. А тут он позвонил, разговаривал со мной как старый друг, и мне захотелось с ним повидаться.

— Ваш муж был дома?

   — Да. Я от Коли никогда ничего не скрывала. Один раз скрыла, с дискетой, и вот что получилось... — Она сжала губы.

   — Простите, что я заставляю вас вспоминать эти тяжелые события, — сказал Сережа. — Но это очень важно. Как Соснов общался с вашим мужем?

Нина задумалась.

   — Не очень хорошо. Мне даже показалось, он хотел выставить Колю в глупом виде, задавал какие-то провокационные вопросы, язвил. Но Коля был человеком очень спокойным. — Тут она улыбнулась. — Он не реагировал на это. Я была так горда за него!

   — Нина, но ведь получается, что это вы его разозлили, — сказал Сережа.

— Вадима? Нет, он не выглядел злым.

— Как он передал вам дискету?

   — Коля вышел на кухню посмотреть чайник. Тогда Вадим сунул мне эту дурацкую дискету и шепотом попросил сохранить ее, никому ничего не говоря.

— И вы согласились? Сразу?

   — Да, — кивнула Нина. — Потом пришел Коля и мы сели пить чай. Я не придавала этому значения, считала преувеличением Вадима, который хочет похвастаться опасностью своей работы. А потом он позвонил и попросил принести дискету к московскому поезду, вечером. Он умолял ничего не говорить Коле, и я подумала, что это правильно. Я сама разыграла эту сцену с забытыми продуктами и настояла на том, чтобы вернуться.

— Он ждал вас на вокзале?

   — Да, на перроне. — Она вдруг усмехнулась. — Знаете, он почему-то надеялся, что я поеду с ним. У него был билет для меня. Это было так странно!..

   — Не так уж странно, если представить, что он подстроил все это дело с дискетой, чтоб натравить на вашего мужа гэбистских садистов, — сказал Сережа.

Нина решительно покачала головой.

— Нет, я этому не верю.

— Но он знал, что вы будете за городом?

— Да, я говорила ему.

   — А теперь вспомните, — потребовал Сережа настойчиво. — Когда он попросил привезти дискету, до того, как узнал о вашей поездке, или после?

   Нина стала вспоминать и вдруг с холодком ужаса ясно вспомнила, как она сначала сказала ему в телефонном разговоре о поездке, а через некоторое время он перезвонил и потребовал привезти дискету на вокзал.

— Это не имеет значения, — пролепетала она.

   — Имеет,— вздохнул Сережа.— Потому что главным убийцей был именно он, столичный чиновник, который с досадой обнаружил, что его бывшая возлюбленная не намерена бросаться к нему в объятия.

   — Вы это воображаете, или вычислили на компьютере? — спросила Нина насмешливо.

— Вы не считаете его виновным? — удивился Сережа.

   — Пока вы не представите убедительные доказательства, — упрямо сказала Нина.

   — Да что с вами! — воскликнул Сережа. — Вы убивали людей только за то, что они присутствовали при убийстве!..

   — Успокойтесь, — сказала Нина холодно. — Что это вы меня так настойчиво убеждаете убить Соснова? Кому это так срочно понадобилось, а?

Сережа глубоко и горестно вздохнул.

   — Только не вздумайте меня подозревать,— сказал он. — Я так сроднился с замыслами Бэби, что невольно стал думать за него. Конечно, вы сами должны решить, как вам поступить с вашим знакомым.

   — Я могу встретиться с ним, — предложила Нина. — Я могу сделать это в любой момент, и это даст мне возможность разобраться... Но если это действительно так?..

— То что? — спросил Сережа. Нина покачала головой.

— Это ужасно.

   — Прекрасно,— сказал Сережа.— Вы так и сделаете. Только, пожалуйста, не сегодня вечером. Я хотел бы, чтобы этот вечер вы провели со мной здесь.

Нина сняла очки и протерла глаза.

   — Вы наговорили столько всяких глупостей, — сказала она.

— Я замолкаю, — Сережа зажал рот рукой.

Нина улыбнулась.

— Как истинно верный оруженосец, да? Сережа покорно кивнул.

   — Тогда приготовьте что-нибудь поесть,— попросила Нина. — Я с самого раннего утра крошки во рту не держала.

   — Нет проблем, — вскочил Сережа и занялся приготовлением еды здесь же, у электрической плиты.

   Нина откинулась на спинку кресла, наблюдая за ним. Мысли о Вадиме она гнала от себя как неприятные и неуместные, ей хотелось расслабиться, отойти от множества своих проблем, просто услышать шелест листьев. Он был прав, этот очкарик со жвачкой, она была чудовищно одинока.

   Когда стол был накрыт и посреди него расположилась сковорода с яичницей-глазуньей, густо посыпанной зеленым луком, Нина вспомнила:

   — А теперь, господин оруженосец, сходите к моей машине и принесите огромную сумку с заднего сиденья. В наше время считается приличным ходить в гости со своим угощением.

   Он не стал спорить, сходил и принес сумку, откуда Нина извлекла еще немало всяких деликатесов, включая и бутылку хорошего итальянского вина. Сережа поприветствовал все это радостным восклицанием, и их завтрак прошел весело и приятно.

   А потом, когда они устроились в плетеных креслах на траве в тени деревьев, Сережа вдруг посмотрел на нее проникновенно и сказал:

— Нина, а вы не хотите стать моей женой? Нина мечтательно улыбнулась и ответила:

— Пока нет.

   — Я так и думал, — горько отметил Сережа, и Нина рассмеялась.

53

   Уже во вторник Меркулов сообщил, что в президентской комиссии разработали план ловушки для Бэби. Он еще не знал его сути, но утверждал, что Рогозин пошел по простому пути. Так сообщали его друзья из комиссии.

   Генеральный прокурор, весьма занятый правительственными и парламентскими делами, нашел все-таки время обратить внимание на состояние дел с СНС и провел на эту тему небольшое совещание, где главным докладчиком был Меркулов. Там мы все узнали, что в дело противостояния «Народной совести» уже вбухали огромные деньги и планируют потратить не меньше. Операции против «Народного суда» велись в самых разных регионах страны, даже там, где о существовании особой «Народно-гэбистской совести» еще и не слыхали. Чиновники обычно с радостью встречают создание комиссий, комитетов и прочих бюрократических органов, но тут они проявили особый энтузиазм, потому что деньги шли из президентского фонда и отчету не подлежали. Инициатива утонула, как полагал Меркулов, в болоте бюрократического равнодушия. Большинство чиновников, сидевших за столом у генерального, отнеслись к этим выводам с полным пониманием и приняли к сведению, что дело борьбы с преступным СНС вернулось в прежние правоохранительные структуры. Вопреки нашему с Меркуловым мнению члены совещания с большим облегчением встретили сообщение о перехвате инициативы пресловутой президентской комиссией. Они все, как мне показалось, были тайно убеждены в неизбежном провале предстоящей операции с отловом Бэби и были рады снять с Генеральной прокуратуры всю ответственность за это мероприятие. Я понял, что Бэби для них является фигурой мифической, и они хотели бы забыть о нем как можно скорее. Но в конце концов пришли к решению не ослаблять надзора за действиями «неконституционного органа» и уполномочили Меркулова употребить мою группу для этих целей.