Андрей Быстров - Если останемся живы
За воротами прогудел автомобильный клаксон.
Генерал отодвинул засов, закрытый охранниками снаружи при помощи специального ключа, распахнул створки. "Волга" вкатилась во двор. Фары осветили стройную фигуру хозяина, по-домашнему одетого в тренировочный костюм.
Из машины вышли трое - Шебалдин, Ласкеров и незнакомый генералу мужчина примерно лет сорока, с неправильными чертами лица, в помятой и кое-где изодранной одежде. Хотя генерал прежде никогда не видел этого человека, ему почудилось что-то неуловимо знакомое в пристальном взгляде широко расставленных серых глаз.
- Познакомьтесь, - сказал Шебалдин, опуская приветствие и уставное обращение. - Это Сергей Николаевич Корин.
Генерал подошел ближе, не спуская глаз с лица Корина. Так они стояли молча друг против друга, наверное, с полминуты.
- Значит, вот вы какой, Корин, - наконец проговорил Рубинов вполголоса. - Что ж, я рад видеть вас воочию.
- А я рад, что удалось увидеть вас, мистер Браун.
Генерал прикрыл глаза, помолчал.
- Да, это я.
После просмотра видеокассеты в квартире Бертенева и опознания мистера Брауна между Шебалдиным, Ласкеровым и Кориным возник непродолжительный спор о том, звонить ли генералу или действовать как-то иначе. Ласкеров был против звонка:
- Если вы предупредите его, почем знать, какую стратегию он изберет? Он способен приказать сообщникам в Америке взорвать какой-нибудь город для острастки и перейти к открытому диктату.
- Не думаю, - вмешался Корин. - Согласно последним оценкам экспертов научного отдела АНБ, полученным мною от Коллинза, вероятность наличия у террористов ядерного оружия не превышает шести-восьми процентов. Подтвердил это и Бертенев.
- Но Рубинов может сыграть ва-банк, - предположил Ласкеров. О его роли известно нам троим, и логично предположить, что он решится на ликвидацию...
- Чепуха, - снова ответил Корин. - Шалимова допрашивают или вот-вот допросят сотрудники ЦРУ. Устранив нас, Рубинов выиграет день, не больше...
- Чтобы скрыться, - настаивал Ласкеров. Он спорил уже скорее по инерции, по схеме научных диспутов: вывести все контрдоводы на логический уровень и покончить с сомнениями.
- Куда? - задал Шебалдин риторический вопрос. - Скрыться может Бертенев, я или вы. А фигуре такого масштаба, как Рубинов, не затеряться в этом мире, и он это знает.
- Что же он предпримет?
- А что бы вы предприняли на его месте, Леонид Савельевич?
Ласкеров размышлял недолго.
- Пожалуй, я пошел бы тем же путем, что и Бертенев. Постарался бы договориться. Как и Бертенев, Рубинов не может не учитывать два фактора:
что открытый суд над ним исключается во избежание правительственного кризиса и что у нас крайне мало времени. У него сильные козыри. Он должен назначить нам встречу и оговорить гарантии безопасности.
- Так я звоню, - подытожил Шебалдин.
- Звоните.
Ласкеров ошибся в одном пункте. Генерал уже принял решение, и оно отличалось от прогнозов контрразведчика. Как только ему доложили о побеге Шалимова из клиники, он понял, что проиграл.
Да, он согласился встретиться с Ласкеровым и Шебалдиным, но не для того, чтобы обсуждать гарантии личной безопасности.
Рубинов пригласил гостей в дом. Если бы не потрепанный вид Корина, этих четверых можно было бы принять за собравшуюся для преферанса компанию, особенно когда они расселись в креслах у ломберного столика перед незажженным камином.
- Мне начинать или начнете вы? - обращаясь к хозяину, официальным тоном спросил Шебалдин. Не дождавшись ответа, он продолжил: - Мы приехали не для того, чтобы арестовать вас. Напротив, мы предлагаем...
Рубинов недослушал, устало махнул рукой.
- Не надо. Это не имеет значения. Я принял аманитин.
Корин похолодел. Аманитин был одним из самых чудовищных ядов, известных в фармакологии.
Мгновенно всасываясь в кровь, он вызывал непоправимые разрушения в клетках печени, почек, в центральной нервной системе. Клинические симптомы - неукротимая рвота, резкие боли в животе, слабость и ведущие к смерти судороги - проявлялись лишь спустя десять-двенадцать часов, иногда даже сутки, но в это время организм был уже фактически мертв. Противоядия не существовало.
- Не надо соболезнований, - генерал грустно улыбнулся. - Я умру без мучений. Когда я почувствую первые признаки, то застрелюсь. Мне просто не хотелось, чтобы вы помешали мне сделать это...
Рубинов встал, извлек из сейфа пухлую записную книжку в черном кожаном переплете и протянул Шебалдину.
- Здесь все. Я человек старой формации, не люблю этих компьютеров и прочего... Все в этой книжке. Координаты и чертежи базы, имена и адреса лиц, задействованных в операции с исчерпывающим описанием роли каждого, вертикальная и горизонтальная структура организации. Передайте это в ЦРУ, Станислав Михайлович, хотя Корину сподручнее... Ядерной атаки не бойтесь, это блеф...
- Мы знаем, - кивнул Шебалдин, бегло перелистывая книжку.
- Да? - глаза генерала блеснули живым интересом, но тут же снова потухли. - Откуда?
- Бертенев, - отрывисто обронил Шебалдин. - Он к тому же дал нам снятую им видеокассету, где вы беседуете с Ратниковым.
- Вот как, - вздохнул генерал. - Впрочем, все равно... Операция была обречена с того момента, когда не удалось убрать Шалимова на "Атлантисе"...
Или, может быть, в свете отдельных событий, раньше - когда сорвались покушения на Коллинза и Корина - простите уж, Сергей Николаевич... Господа, - генерал намеренно употребил это слово, - в книжке одни сухие факты. Если вы хотите узнать больше, поторопитесь...
Рубинов откупорил бутылку с коньяком, налил четыре рюмки.
- Выпейте со мной на прощание... Да пейте же!
Когда вам станет известно все, вы поймете, что не.
такой уж я монстр...
Корин поднял рюмку и отхлебнул терпкий напиток. Генерал откинулся на спинку кресла, выдержал минутную паузу.
- Я буду рассказывать, а вы по ходу задавайте вопросы, если что не ясно... Идея зародилась у меня еще в 1988 году, когда я работал с академиком Савиным над альтернативной программой СОИ.
Ядерный шантаж - выдумка не новая, в фантастических романах такое сочиняют сплошь и рядом.
Но в реальной жизни стеной встает проблема. Частному лицу или группе лиц, каким бы влиянием они ни обладали, практически невозможно заполучить ядерные боеприпасы или оружейный плутоний-238.
Невозможно здесь, на Земле. Но там, в космосе, на орбите болтаются чуть ли не тонны этого самого плутония! Нельзя ли добыть его оттуда?
Рубинов проглотил коньяк, налил снова.
- Эта мысль не давала мне покоя. Сначала я вынашивал планы каким-то образом воздействовать на любой военный спутник, перевести его на низкую орбиту и по баллистической кривой спустить в определенный район на Земле, где его разберут по винтикам мои люди. Но элементарный расчет показывал, что бериллиевые оболочки не выдержат удара при падении. Я мог вызвать экологическую катастрофу, только и всего. Это совершенно не отвечало моим целям.
А если спутник снимет с орбиты космический корабль, наш или американский? Тогда он доставит его в целости. Но захват космического корабля реален лишь в случае присутствия в экипаже моего агента. Таким человеком стал Ратников. Это была настоящая удача. Теперь оставалось подогнать время предполагаемого падения спутника (мы уже окончательно выбрали "Элиминейтор-П") ко времени готовности к старту экипажа с участием Ратникова. Ратников был дублером, но по моему приказу Бертенев вывел из строя основного претендента.
Как вы знаете, сценарий сработал. Кажется, вы первым предложили использовать "Шаттл", Леонид Савельевич? Или наша славная ФСБ? Ну, не вы, так кто-нибудь другой пришел бы к тому же, потому что это был единственный безопасный вариант.
Но, конечно, такая небывалая в истории операция не столь проста. Прежде всего следовало нейтрализовать спецслужбы, в первую очередь ЦРУ.
Я готовил много лет сеть эмиссаров по всему миру - в основном она состояла из бывших граждан России, но были в ней и сотрудники русского посольства в США, и граждане других стран, в зависимости от конкретной необходимости. Все это вы найдете в записной книжке... Я составил план ликвидации восьми наиболее опасных сотрудников ЦРУ, а также близких к ЦРУ людей наподобие Корина. Мой замысел имел несколько целей. Первая парализовать ЦРУ психологически, продемонстрировать наше могущество и неуязвимость. Вторая - избавиться от потенциальной угрозы со стороны этих людей как самых профессиональных, инициативных и проницательных. Третья рассредоточить оперативные силы ЦРУ и других спецслужб по миру, заставить их заниматься этими убийствами и тем ослабить направленный на нас удар. И еще одна цель, наиболее дальновидно рассчитанная - как мне казалось тогда. С самого начала я понимал, что американцы рано или поздно доберутся до источника моей информации - Берринджера. Это и было решающим звеном программы дезинформации. Берринджер изначально предназначался на роль ягненка для заклания. Иной связи со мной, чем линия Гольданский Бертенев, он не имел.
