Ким Ньюман - Профессор Мориарти. Собака д’Эрбервиллей
— Вполне вероятно. Какая ирония, Моран. Из детектива-консультанта получился превосходный фальшивомонетчик. Он великолепно подделал мою подпись — вплоть до последнего завитка. Подписанный им чек можно было бы смело обналичить в «Бокс бразерс».
Меня захлестнула волна гнева. Подобные фокусы выводят из себя. Столько месяцев бесплодного ожидания — я закипал и готов был взорваться, как Кракатау.
— Мориарти, повесьте на спину этого скрипача мишень. Хердер в полной боевой готовности. Эта — ищейка станет его достойной первой жертвой!
— Рано, Моран. Я собираюсь использовать Жердяя.
— Этот нахал оказывает услуги клиентам, — удивился я, — но уж вас-то он точно не станет обслуживать.
— Я три раза нанимал его через подставных лиц. Мы избавились от полоумного убийцы, Берта Стивенса, только когда я уговорил его наведаться на Бейкер-стрит. Мабузе способен причинить нам гораздо больше ущерба, чем Стивенс. Немец скрывается и думает, что его невозможно разыскать. Нам нужна ищейка, а у Жердяя отличная репутация. Я с лёгкостью сумею обратить внимание «великого сыщика» на «великого неизвестного». По мнению Холмса, им движет любовь к правосудию, но на самом-то деле его намеренно натравили на фирму. Жердяй неглуп, но не способен вообразить себе истинный размер нашей организации. Мы попали в его поле зрения, но ему не удалось бы узнать наши имена и занести их в его картотеку, если бы не подсказки Мабузе. Помните Фреда Порлока?
Конечно, я отлично помнил. Фред Порлок — вымышленное имя, которым пользовался сотрудник фирмы. Сообщал важную информацию врагам: полисменам, детективам, журналистам. Мы нашли его, и Мориарти… скажем так, негодяя судили, приговорили и казнили.
— Нам подсунули не того человека. Фредом Порлоком был Лягушка Джанкин. Сам Мабузе посеял те семена, всходы которых нас и погубили.
Нас обложили со всех сторон. Опасности, которым профессор запугивал собрание в склепе Типикусов, неожиданно стали реальностью. Интересно, нам когда-нибудь удастся избавиться от этих паразитов? Наполеон пал под ударами сплотившихся врагов, хоть по отдельности они значительно уступали ему. Мабузе стал нашим Блюхером, а Жердяй, похоже, метит в Веллингтоны.
Подхалим Ватсон приписывал ему разгром фирмы, но знайте: «великому сыщику» о нас кто-то рассказал. Нашим главным противником был Фред Порлок.
XI
Мориарти отправился на Бейкер-стрит, а я принялся организовывать покушения. Жердяя следовало хорошенько подхлестнуть — нужно «едва» его не укокошить. А как я уже писал, иногда так легко не попасть мимо цели и предупредительным выстрелом продырявить голову.
Профессор вернулся и, лучась самодовольством, рассказал о встрече:
— Моран, его нервы на пределе. Прячется за занавесками. Знает о вашем хердере и боится показаться в окне. Покидает дом с предосторожностями, беспрестанно меняет направление, словно заяц, подозревает каждого встречного. И при этом держит двери нараспашку. В его квартиру может войти кто угодно. Чертовски трудно будет его не убить. Придётся ещё и охранять нашу гончую, иначе она сама себя укокошит. Я собирался вручить прислуге визитную карточку, но меня никто не встретил, никто не помешал войти. Поднялся по лестнице к дверям его квартиры и там помедлил. Конечно же, это хитроумная ловушка — разве может человек настолько пренебрегать элементарными мерами безопасности? Но нет. «Великий сыщик», сгорбившись, сидел в кабинете, заваленном исписанными бумажками. У него неряшливый ум: это подтверждала обстановка комнаты. Никакого порядка и логики. Хаотичные интересы. Заурядный человек.
Он удивился, увидев меня на пороге, и сунул руку в карман. Нерадивый школьник, которого учитель поймал на горячем.
«У вас не так развиты лобные кости, как я ожидал, — сказал я. — Опасная это привычка, мистер Холмс, держать заряженный револьвер в кармане собственного халата».
Вообразите, полдвенадцатого утра, а он не одет. Волосы торчат в разные стороны, поверх пижамы накинут уродливый серый халат. Детектив вытащил из кармана револьвер и положил его на стол.
«Вы, очевидно, не знаете меня», — начал я.
«Напротив, — возразил он, — мне кажется, вам нетрудно было понять, что я вас знаю. Присядьте, пожалуйста. Если вам угодно что-нибудь сказать, я могу уделить вам пять минут».
«Всё, что я хотел вам сказать, вы уже угадали».
«В таком случае вы, вероятно, угадали мой ответ».
«Вы твёрдо стоите на своём?»
«Совершенно твёрдо».
Я вынул из кармана записную книжку, а он от страха снова схватился за револьвер. Моран, он чуть сам себя не пристрелил. Или чуть не обделался. Возможно, и то и другое. И вот этот человечишко решил, что сумеет уничтожить меня! Я перечислил даты, когда он вставал на моём пути. Он и не подозревал, что мне известно о его участии в некоторых делах. Я сделал на них особое ударение. Видели бы вы его глаза! Глаза наркомана. Употребляет кокаин и врёт своему врачу про дозу. Полагаю, тридцать семь процентов. Я сказал, ему следует бросить это дело.
«После понедельника», — ответил он.
«Полноте, мистер Холмс. Вы слишком умны и, конечно, поймёте меня: вам необходимо устраниться. Вы сами повели дело так, что другого исхода нет. Я испытал интеллектуальное наслаждение, наблюдая за вашими методами борьбы, и, поверьте, был бы огорчён, если бы вы заставили меня прибегнуть к крайним мерам… Вы улыбаетесь, сэр, но уверяю вас, я говорю искренне».
«Опасность — неизбежный спутник моей профессии». — На его лбу блестели капельки пота.
«Это не опасность, а неминуемое уничтожение», — предупредил я.
Потом немного польстил его самолюбию и похвалил умственные способности. И нанёс сокрушительный удар: он должен отойти в сторону, иначе его растопчут. Моран, я подбросил ему пару намёков и уверен, он будет прокручивать их в уме, даже если ничего не скажет доверенным лицам. Я дал понять, что он не в состоянии постигнуть истинной мощи организации, у которой встал поперёк дороги. Глупец решил блеснуть интеллектом и парировал — объявил точное время. В понедельник следует ждать гостей. Именно тогда нагрянут ищейки из Скотланд-Ярда. Постараются накрыть всю фирму. Как обычно, заявятся перед рассветом, вышибут двери, повыдёргивают всех из кроватей и закуют в наручники. Этот безыскусный простак открыто сообщил мне важную информацию. Если я говорю кому-нибудь, что убью его в понедельник, то это уловка. Я непременно ударю в воскресенье, пока противник не успел подготовиться. Или же во вторник, когда он уже успокоился и потерял бдительность. Но Жердяй настолько уверен в победе, что, не завершив дела, уже готов праздновать.
Я не сказал о Мабузе, но расписал «дуэль между нами» таким образом, чтобы он заподозрил, всего лишь заподозрил, что его заставили действовать в чужих интересах. Он подбирал подсказки одну за другой, словно мои подачки. Моран, он тугодум. Нанизывает цепь рассуждений медленно, звено за звеном. Его легко подтолкнуть, заставить двигаться в правильном направлении. Я знаю каждый его ход, каждую мысль. Догадка озарила его лицо — он понял, что в игре замешан «великий неизвестный»… Что его осведомитель не безликий сторонник правосудия, но искусный преступник. Погибель Мориарти создаст вакуум, пустоту, которую тут же займёт новая криминальная империя. И именно он, блюститель справедливости, расчистит место для моего преемника. Моран, я дал ему ощутить запах. Не называл имён, но Фред Порлок витал в воздухе. Он знает о происшествии с «Каллиником». В его картотеке — досье на самых значительных преступников Европы. Там есть своеобразные заметки на полях. На вашем, например, значится: «Второй самый опасный человек в Лондоне». На досье доктора Мабузе стоит вопросительный знак. Мой визит ещё раз подчеркнул этот знак препинания.
«Вы надеетесь посадить меня на скамью подсудимых, — сказал я. — Заявляю вам, что этого никогда не будет. Вы надеетесь победить меня — заявляю вам, что это вам никогда не удастся. Если у вас хватит умения погубить меня, то, уверяю вас, вы и сами погибнете вместе со мной».
«Вы наговорили мне столько комплиментов, мистер Мориарти…»
«Профессор Мориарти», — поправил я.
«Я хочу ответить вам тем же и потому скажу, что во имя общественного блага я с радостью согласился бы на второе, будь я уверен в первом».
С такими людьми, Моран, разговаривать бессмысленно.
«Первого обещать не могу, зато охотно обещаю второе», — спокойно отозвался я и покинул кабинет этого труса. Достойная работа. Думаю, вы тоже справились со своей.
Мориарти хвастался с таким упоением, словно провернул грандиозную аферу. Меня это разозлило. Всего-навсего наведался в берлогу к Жердяю и обменялся с ним парой шпилек, ну точно школьники: «Ой, смотри, какой я страшный». Я, в отличие от него, лишь скромно отчитался о проделанной работе.
