Александра Маринина - Воющие псы одиночества
- Два дня, - пробормотала Настя и мгновенно провалилась в сон.
Сон был крепким, уютным и счастливым. Проснулась она полностью выспавшейся и страшно удивилась, когда оказалось, что еще шесть утра.
- В Москве-то восемь, твой организм еще не перестроился, - снова пришел ей на помощь Чистяков со своими объяснениями. - Для меня всегда первые два-три дня в Европе самые приятные, потому что встаю рано, выспавшийся и много чего успеваю.
- А что же делать? - огорчилась Настя. - Я больше не хочу спать. Я есть хочу.
- Придется потерпеть, завтрак в гостинице с семи часов.
- А Термы когда открываются?
- В восемь.
- Ну вот, - жалобно проныла она. - И чем заняться?
- Можно подумать, ты не знаешь, - произнес Леша голосом, в котором было столько лукавства и хитрости, что Настя вмиг сообразила, как можно с приятностью провести оставшийся до завтрака час.
Отель был и в самом деле недорогим, что очевидным образом следовало из скудного «континентального» завтрака: булочки, масло, джем, кофе или чай, сок из пакета. Но это не испортило Насте настроения, она и дома ничего более существенного на завтрак, как правило, не ела. Они сложили в пластиковую сумку купальные принадлежности и полотенца и ровно в восемь утра вошли в Термы Каракаллы. Саша с семейством уже ждал их внизу, возле широкой лестницы.
- Держите, - он протянул им входные карточки-билеты, - массаж у герра Форста я уже заказал. Он ждет тебя в восемь тридцать. Пошли, я вам все покажу.
Через пятнадцать минут Настя, изнемогая от восторга, лежала в открытом бассейне под мощной стеной падающей с высоты воды и чувствовала, как размягчаются и расправляются напряженные мышцы плеч и спины.
Но счастье ее было, увы, недолгим. Через несколько минут Саша подплыл к ней.
- Пойдем, я тебя провожу, покажу, где массажные кабинеты.
Они вплыли во внутреннюю часть бассейна и вышли из воды. Саша подошел к шезлонгу, на котором лежали их полотенца и сумки с телефонами, кошельками и сигаретами, и выудил откуда-то из-под кучи вещей плоский бумажник.
- Возьми, - он протянул бумажник Насте. - Я немножко знаю эту публику. Просто так он вряд ли тебе многое расскажет, а в деньгах этот массажист наверняка нуждается.
- Ты думаешь? - усомнилась она.
- Иначе он не стал бы связываться с Верой. Я на него посмотрел. Молодой красивый парень. Она старше его лет на пятнадцать. Он мог бы найти себе более подходящую пару.
- Ты уверен, что они - любовники? А что, если нет? Если они просто знакомые, и она по дружбе устраивает ему рекламу среди соотечественников?
- Настюша, ты еще не поняла, город здесь не очень большой. То есть жилые зоны и районы дорогих вилл простираются достаточно далеко, но там ничего нет, кроме жилья. Магазины, рестораны, концертные залы, театры - все расположено на крошечном пятачке, на котором тусуется публика. Здесь, в центре, можно вечером увидеть всех. В этом городе просто больше некуда пойти. Я видел Веру с этим Форстом. Они - любовники, можешь мне поверить. Так что возьми деньги, они тебе сейчас очень пригодятся.
- Разумно, - согласилась Настя. - Спасибо, Санечка.
Герр Георгий Форст был действительно молодым и красивым. На Настин вкус, даже слишком красивым. Высокий, широкоплечий, в белых брюках и желтой трикотажной рубашке-униформе здешних массажистов, со светлыми густыми волосами и четко очерченным лицом, он казался скандинавским богом, неведомо какими путями попавшим в земли Вюртемберга. Настя протянула ему металлический жетон на резиновом браслете - знак того, что она оплатила массаж.
- Мне сказали, что вы говорите по-русски, - проговорила она, пытаясь изобразить сомнение.
На самом деле сомнений у нее не было, но приходилось играть.
- Да. Снимайте купальник, пожалуйста, и ложитесь на живот, головой к окну, ноги на валик.
Он деликатно отвернулся, хотя этого Настя понять уже не могла.
Зачем отворачиваться, если все равно она сейчас будет лежать перед ним совершенно голая? Но это и к лучшему. Она вытащила спрятанный в полотенце бумажник, вынула из него несколько бумажек по пятьдесят евро и засунула под простыню в том месте, где должна быть ее голова.
- Я готова.
Массажист начал разминать ее плечи.
- Много работаете за компьютером? - спросил он понимающе.
- Да. Заметно?
- Конечно. Вот так больно?
Он сжал свои сильные пальцы вокруг ее предплечья, и Настя взвизгнула от боли.
- Ничего себе! Что это было?
- То самое. При длительной работе на компьютере ущемляется этот нерв. Вы надолго приехали?
- На два дня. А что?
- Жаль. Если у вас есть постоянный массажист, скажите ему, чтобы обратил внимание на ваши руки. И вот здесь у вас ущемление, - он нажал куда-то в районе четвертого позвонка. - За один сеанс это невозможно разработать, нужно систематически проходить курс.
- Сколько времени длится наш сеанс?
- Тридцать минут.
- Значит у нас, герр Форст, всего тридцать минут, чтобы решить все вопросы.
Его руки остановились у Насти на спине, нажим стал слабее.
- Боюсь, я вас не понял.
- Герр Форст, я приехала из Москвы по поручению господина Лозинцева, мужа Веры.
- Ах вот как! - Его руки снова стали проминать позвонки. - Но Вера в разводе… Что ему нужно? Она свободная женщина.
- Она не так уж свободна, как вы думаете. Их развод оформлен договором, и в нем господин Лозинцев выставил ряд условий, при которых он будет продолжать финансировать жизнь Веры. И он прислал меня, чтобы я выяснила, соблюдает ли его бывшая жена эти условия.
С этими словами Настя вытащила из-под простыни одну бумажку в пятьдесят евро. Она даже не успела заметить, каким образом и куда бумажка исчезла. Но она исчезла, это точно,- потому что ее больше не было, зато голос Георгия Форста стал куда более мягким.
- Вы хотите, чтобы Вера не знала о нашем разговоре?
Догадливый. Тем лучше.
- Разумеется.
Она вытащила вторую бумажку.
- И еще я хочу, чтобы вы отвечали мне правдиво и ничего не утаивали.
Вторая бумажка исчезла так же незаметно, как и первая.
- Спрашивайте, я постараюсь быть вам полезным.
«Да уж постарайся, голубчик», - мысленно попросила Настя.
Задача у нее была непростой, ведь Георгий заинтересован в том, чтобы Вера оставалась состоятельной женщиной, стало быть, отвечая на вопросы, он должен быть уверен, что не причиняет Вере никакого вреда.
В противном случае, если верить Настиной легенде, бывший муж прекратит переводить ей деньги. Над легендой она ломала голову все утро, стараясь не упустить ничего из того, что накануне рассказывал Саша.
Муж Веры запретил ей спускать его деньги в казино. Это первое условие.
Второе: она не должна пытаться родить ребенка. Третье: она не должна употреблять наркотики. Четвертое условие: Вера не должна встречаться со своим любовником, который живет в Испании. Вопросы должны крутиться вокруг этих тем и, отвечая на них, Георгию так или иначе придется рассказать кое-что о жизни своей подруги.
Он и рассказал. Нет, никаких разговоров об Испании Вера не вела и никуда из Баден-Бадена не уезжала. То есть в окрестные города она, конечно, ездит регулярно, например, в Раштадт, но туда все ездят, там очень хороший шоппинг. Но в Испанию - нет, ни разу, Казино? Да, Вера ходит туда регулярно, но почти не играет, во всяком случае, он ни разу не видел, чтобы она делала ставки на рулеточном столе. Если она и присаживается поиграть, то только в «блэк джек», и совсем понемногу. Сам он, конечно, играет, а Вера стоит рядом и смотрит или гуляет по залам, разглядывает публику, пьет коктейли или кофе, ужинает. Нет, о том, что она спускает деньги в казино, и речи быть не может. Наркотики? Ни в коем случае! У нее, конечно, есть странности в поведении, но этим ведь грешат все дамы определенного возраста, разве нет? Резкие перепады настроения, периоды мрачности и, наоборот, периоды веселья, но ведь это нормально, правда? Она очень следит за собой, вероятно, переживает, что стареет, хочет выглядеть моложе, оставаться привлекательной, поэтому иногда одевается очень уж по-молодежному, даже парики носит. Употребление наркотиков быстро сказывается на внешности, особенно у женщин, а Вера весьма печется о своей красоте. Ребенок? Нет, она бережется и о ребенке ни разу с Георгием не заговаривала. Другой мужчина? Нет, вряд ли.
Правда, на этом месте голос у Георгия потерял былую уверенность. И хотя он продолжал настаивать на том, что никакого другого мужчины у Веры нет и, стало быть, ребенка рожать ей не от кого, Настя поняла, что массажист в этом вовсе не убежден. Значит, личная жизнь Веры ему не полностью открыта, и он это отчетливо понимает. Есть оставшиеся без объяснений поступки, отлучки, разговоры, и у герра Форста более чем достаточно оснований полагать, что Вера ему изменяет. С кем - для Насти неважно, и неважно, изменяет ли ему Вера на самом деле, важно, что эти основания есть. То есть существуют отлучки, поступки и разговоры, объяснений которым Георгий дать не может.
