Цветы пустыни - Влада Ольховская
Они с Дюшей просто уехали оттуда. Все закончилось. Да, оно того не стоило, потому что настоящего удовольствия Марат не получил… да вообще никакого не получил! Но сделка была завершена. Он пообещал убить девку на камеру, а главный – замести следы. Всё, конец!
А потом выяснилось, что девка не умерла, и жизнь Марата покатилась в бездну.
Как можно быть такой живучей мразью?! Марат прекрасно помнил, что сделал с ней – и сохранил себе копию видео, хотя главный велел этого не делать. У нее там кишки все оказались на виду, голова держалась на сопле какой-то… После такого нельзя выжить, просто нельзя!
Пожалуй, она не была человеком с самого начала. Так и выжила, тем и разозлила главного. Марату и вовсе не полагалось наказание за нападение на нее, только вот полиция вряд ли поняла бы это. Теперь он готовился бежать, перекраивать свою жизнь, слушать вечное нытье Дюши… Уже это было плохо, а стало только хуже.
На него снова вышел главный и объявил, что сделку придется продлить. Потому что Марат свою часть уговора не выполнил – девка выжила. Оправдания насчет того, что при таком выжить невозможно, главного не интересовали. Ты пульс проверил, убедился, что она мертва? Нет? Вот и все.
Главный быстро сменил тон. Если раньше он уговаривал, то теперь угрожал – и угрожал умело. Он дал Марату понять, что без помощи со стороны братья не спасутся, если до них не доберется полиция, то уж он их точно в покое не оставит. Если же они выполнят пару его заданий, он, так и быть, подскажет им, как сохранить свободу и не прятаться всю жизнь по подвалам.
Марату пришлось согласиться. Он даже не брался сказать, чем именно обусловлена эта покорность, просто как-то само собой стало понятным: если он не подчинится, станет только хуже, для всех. Ну а мнение Дюши по-прежнему никого не интересовало, этого нытика просто поставили перед фактом.
Сначала было относительно легко. Братьям позволили отсидеться в квартире, которую Марат очень удачно выиграл в покер. За ними никто не пришел, да и им не нужно было высовываться: все необходимое им привозил Павел. Марат смотрел на него волком, ожидал хоть каких-нибудь извинений за то, что случилось с братьями. Однако психолог то ли удачно притворялся, то ли действительно верил, что ни в чем не виноват.
Так проходили недели, а потом внезапно прилетело новое предупреждение от главного – и новое задание. Он писал, что Павел их сдал. Очень скоро психолог примчится, будет их предостерегать, притворяясь, что он ни в чем не виноват. Но на самом деле Павел продался полиции, его нужно устранить. Как только это будет сделано, главный пришлет Марату координаты нового убежища.
На сей раз Марат ни в чем не сомневался. Ему давно уже хотелось убить Павла, а теперь он мог дать выход своей ярости. Психолог до последнего пытался оправдаться:
– Вы не понимаете, что он подставил меня! Он заставил меня приехать за вами, а вам приказал меня убить! Он уничтожает всех, кто знает о нем!
Ну а потом Павел болтать перестал – только хрипел до последнего.
Главный свое слово сдержал. Он велел им взять машину Павла и отправиться в соседний район, где их ожидал другой автомобиль. У главного хорошо получалось вот так запутывать следы. Марат очень надеялся, что и новое убежище он подберет по совести, да не сложилось.
Им пришлось отсиживаться в какой-то развалюхе, затерянной в лесу. Из удобств там была разве что крыша над головой да кое-как заклеенные окна. Водопровод не предполагался даже на уровне проекта, плиты тоже не было, печь давным-давно развалилась. Хорошо еще, что в машине нашлись наличные и еду можно было купить в деревне! И все равно Марат не знал, сколько еще они продержатся в таких условиях.
Главный не дал им времени на размышления о своей тяжкой доле: на этот раз новое задание поступило очень быстро. Прочитав его, Марат сначала глазам своим не поверил. Этот тип что, издевается над ними? Предполагает, что они какие-то крутые террористы? Удар автомобилем, похищение, серьезно?
Однако свою серьезность главный легко доказал: он напомнил братьям, что похищением, пытками и убийством они уже наработали себе на максимально возможный срок. Если они нападут на нужного человека, хуже не станет. Но может стать лучше, потому что тогда главный все-таки позволит им сохранить свободу.
Марат согласился, чтобы сберечь в душе хоть какую-то надежду. Он уже не верил, что главный их действительно отпустит. Они должны были оставаться нужными ему, чтобы не отправиться под суд, и ждать момента, когда можно будет свалить подальше своими силами.
Похищение прошло неплохо, тот мужик отключился на месте аварии и больше в себя не приходил. Но Марат все равно нервничал, потому что жизнь в бегах измотала его. Сворачивая на уже знакомую лесную дорогу, он ожидал увидеть возле полуразвалившегося дома полицию, попасть в засаду… Почему нет? Вечно ведь все идет не так.
Однако ни засады, ни полиции не было, в лесу по-прежнему царила тишина. Но этого и следовало ожидать: даже Дюша не мог оказаться настолько безмозглым, чтобы упустить связанного, окровавленного пленника!
Так что в развалюху Марат входил еще со спокойным сердцем – а потом был удар по голове и был мир, закружившийся у него перед глазами. Марат не мог не то что сопротивляться, на ногах устоять! Он не чувствовал собственное тело, перед глазами потемнело…
Когда он пришел в себя, оказалось, что он сидит на полу рядом со связанным братом. Они были замотаны тем самым серебристым скотчем, который они сюда и принесли. Дюше заклеили рот, он теперь только и мог, что дышать да пускать носом пузыри. За Маратом же сохранили способность говорить, значит, отвечать на вопросы предстояло ему.
Гадать, кто напал на них, долго не пришлось. Пленник все еще был здесь: он сидел на столе, с которого предусмотрительно смахнул весь хлам, и потягивал воду из бутылки, совсем недавно купленной Маратом в деревне. А самое странное заключалось в том, что этот тип не злился… По крайней мере, не злился открыто. Марат вообще не мог понять, что у него на уме.
Но разве не полагалось ему орать на своих похитителей? Издеваться над ними, обвинять, срываться? Его втянули в опасную аварию, притащили непонятно куда, связали… А он освободился и остался спокоен, он даже улыбался, но от этого почему-то становилось еще страшнее.
– Я прекрасно знаю, кто вы и что успели натворить, – доверительно сообщил он. То, что он вел себя с ними, как
