Рыцарь справедливости - Николай Иванович Леонов
– Давай оставим… – согласился Лев и, немного помолчав, добавил: – Правда, только потому, что он каратист. Исламистский фактор считаю маловероятным. Кто там дальше?
– Следующий по списку – Андреялин Виктор Макарович, доцент мединститута. Ну, института педиатрии, что на улице Пирожной. Ему тридцать два года, он КМС по легкой атлетике – занимался бегом на средние дистанции, а еще он разрядник по плаванию. Кстати, насчет Андреялина Инна сделала примечание: мужик «себе на уме», хитрый и жадноватый.
– А вот это уже «теплее», – прокомментировал Гуров.
Следующим по списку оказался самодеятельный исследователь подмосковных биоценозов, агроном по своей основной специальности, сорокалетний Анатолий Торбухин, обладающий разрядом по гиревому спорту…
Закончив обсуждение персон условно подозреваемых, приятели обсудили – на что лучше всего потратить остаток текущего дня? Но, поскольку серьезных заделов, которые позволили бы выявить что-то, образно говоря, прорывное, они не наметили, приятели решили делать то, что у них, так сказать, «под рукой» – встретиться и потолковать с людьми из списка, составленного Станиславом.
Но для начала Гуров решил побеспокоить своего многолетнего, бессменного информатора Константина Бородкина по кличке Амбар. По его мнению, заказчики убийства Семигорова могли апробировать несколько вариантов устранения ученого. В частности, руками вульгарного уголовника, что вообще сняло бы вопросы о том, откуда «растут ноги» причин убийства. Уголовник, он – что? Разбирается в каких-то нюансах касательно личности намеченной им жертвы? Если бы! Для него главное – содержимое карманов прохожего и его личные вещи. А академик «терпила» или он простой дворник – мокрушнику плевать. Сколько уже было случаев, когда сбрендившие от наркотической «ломки» отморозки ради нескольких купюр не самого большого достоинства убивали и известных ученых, и олимпийских чемпионов, и кинозвезд, и пожилых людей, и совсем еще юных…
Случалось, что только на суде несколько опамятовавшийся мерзавец узнавал, кого именно он «завалил», как говорится, не за понюшку табаку. И если в те времена, когда еще существовала «вышка», подонки тряслись от ужаса, когда до них доходило, чью жизнь они посмели отнять, то сегодня, в пору «гуманизма-либерализма», даже за ухом не чешут – «поду-у-у-у-маешь, академик!» Поэтому наверняка представители тех же ТНК могли бы попытаться использовать банальный криминал для устранения неугодного им человека. И, не исключено, информация о попытке такой вербовки в криминальной столичной среде где-то, как-то может просочиться.
Набрав номер Бородкина и услышав хорошо знакомый, хрипловатый голос, после контрольной фразы, позволявшей определить – может ли информатор с ним общаться, Лев поинтересовался, не слышал ли Амбар чего-нибудь стоящего о смерти академика Семигорова. Как и следовало ожидать, эту фамилию Бородкин слышал впервые. Но, быстро сориентировавшись после пары уточняющих вопросов, Амбар сообщил, что «нащет» академика уже завтра он сможет сказать что-то определенное.
– Левваныч, до меня завтре должон зайти один щипач с погонялом Аспирант, – доверительно сообщил Бородкин. – Мужики толковали, что он во всяких там науках хорошо кумекает… У него вроде бы даже есть два знакомых профессора. Попробую его поспрошать! – пообещал он.
– Ну что, идем «в народ»? – уточнил Крячко, когда Гуров закончил разговор с Амбаром.
– Идем, идем… – Лев кивнул. – Я вот о чем сейчас думаю. Когда изучал досье Семигорова, нашел очень мало информации о его последней поездке в США. Официальным поводом была международная конференция по генетике. Но сразу же после этой «тусовки» академик отправился в поездку по нескольким штатам. Какова была цель той поездки и где именно он побывал, в «досье» информации нет. Скорее всего, ее можно найти только в ноутбуке. Не эта ли его поездка стала причиной убийства? Надо бы заглянуть в информотдел, уточнить – как там у них дела?
Приятели зашли к «информационщикам» и застали их «хакеров» за напряженной работой. Те, совместно с прибывшими к ним на подмогу программистами из ФСБ, пытались самыми разными способами «расколоть» пароль «ноута». Но, как явствовало из коротких, сдержанных комментариев компьютерщиков, разгадать его пока не удавалось. Как пояснил начальник отдела Жаворонков, во многом это обуславливалось тем, что пароль был не некоей статичной комбинацией цифр, букв и знаков препинания, что разгадать «хакерам» главка труда не составило бы. Увы! Он представлял собой нечто совершенно неопределенное. Ноутбук был запрограммирован так, что при попытке кого-то постороннего войти в его систему, пароль тут же автоматически начинал меняться – и по числу знаков, и по всем остальным параметрам.
Пожелав «хакерам» успеха, опера отправились каждый по своему маршруту. Они заранее договорились о том, под каким соусом будут вести свои разговоры с условно подозреваемыми. Дабы не вызвать у тех каких-то ненужных подозрений, приятели решили, что круг их вопросов будет касаться одного лишь Семигорова. В частности, того, кто, по мнению их собеседников, мог дать академику некую шокирующую информацию (о том, что он, скорее всего, убит, с ними – ни слова!), которая и привела к тяжелому инфаркту. Смысл таких бесед прежде всего крылся в том, как условно подозреваемые трактуют происшедшее с ученым, как воспринимают его смерть. Будучи людьми, повидавшими в своей жизни огромное множество самых разных типажей преступников, опера зачастую интуитивно улавливали в их словах фальшь, что позволяло скорректировать направление расследования.
Сев за руль своего «Пежо», Гуров отбыл на улицу Календарную, где в ИСЭ (институте социальной эпидемиологии) работал аспирант Хамидов. Тот оказался на месте, о чем опера известил крепкий, бодрого вида вахтер со «скандинавской» бородкой. Лев с аспирантом вышли во двор института и прошли в беседку, оборудованную под курилку. Там Эльдар – худощавый, остроносый брюнет в стильном костюме, поверх которого был накинут лабораторный белый халат, закурил дорогую, импортную сигареллу – тонкую сигару, начиненную резаным табаком, и, пустив струю дыма в сторону автоматически включившейся вытяжки, вопросительно взглянул на сыщика.
– Слушаю вас… – холодновато вопросил он.
– Эльдар Умарович, вам уже известно о кончине академика Семигорова? – тоже, без каких-либо эмоций, осведомился Гуров.
– Да, знаю о случившемся из теленовостей… – Наморщив лоб, тот с огорченным видом покачал головой. – Очень жаль, что его не стало. Все, кто его знал, можно сказать, в шоке. Я и предположить бы не мог, что с Семигоровым произойдет нечто подобное. У него было отличное здоровье, он занимался спортом и для своих лет выглядел просто замечательно. Я был уверен, что Святослав Дмитриевич доживет лет до ста как минимум. А то и сверх того!
– Как установили врачи, у Святослава Дмитриевича был тяжелейший инфаркт, предположительно вызванный какими-то очень
