Эдвард Эронс - Женщина с Мальты (сборник)
— Похоже, никто не знает, что произошло с этой картой, — задумчиво проговорил Дарелл.
— И что случилось с дядей, — прошептала Алиса.. — Это для меня куда важнее, чем карта и горы. В Равалпинди он заходил в Американский информационный центр, говорил там с каким-то офицером. И исчез… Я телеграфировала об этом Саре и Руди. Думаю, они оповестили в свою очередь деловые круги, и это привлекло к происшествию внимание Вашингтона.
Она улыбнулась. Улыбка ей очень шла.
— Итак, вы здесь, чтобы обеспечить нашу безопасность?
Дарелл понял, что Алиса избегает разговора о главном.
— Вы видели профессора после того, как он покинул Американский центр в Равалпинди?
— Нет, его никто не видел после этого. Он просто исчез без следа.
— Ну и что вы думаете по этому поводу?
— Я не знаю.
— Может быть, кто-то задержал его?
Алиса задумалась:
— Вряд ли кому-нибудь это бы удалось…
— А вы не допускаете, что он мог продать свои сведения? Кому-то, кто ждал его у Американского центра?
Алиса была шокирована.
— Вы чересчур подозрительны, — неприязненно сказала она.
— Такова моя работа, Алиса.
— Это просто невероятно… Чтобы он продал карту и инсценировал исчезновение? Если бы вы знали его…
— Тогда что с ним произошло?
— Его могли убить из-за карты, — у нее уже был твердим голос. — Я думаю, этим и объясняется, почему ваше правительство и официальные пакистанские органы помогли нам организовать экспедицию на С-5.
Опять зазвонил телефон. Появилась Сара, сняла трубку и передала Дареллу.
— Это вас.
Звонил полковник Кауб. Он говорил с Сэмом на урду: на нем он мог выражаться более официально.
— Мы нашли ее, мистер Дарелл.
— Живую?
— Да.
— Она под охраной?
— Мы наблюдаем за ней, — он снова перешел на английский. — Она долго бродила вокруг мечети Шэпси, рядом с парком Эдварда Третьего. Потом зашла на рынок, а затем просидела около часа в кафе, видимо, кого-то ожидая.
— Кто за ней следит?
— Сержант Залмадар — мой личный секретарь.
— Она общалась с кем-нибудь?
— Мы задержали нищего, который с ней заговорил, а кроме него, владельца серебряной лавки, мистера Джеванина, и еще одного джентльмена по имени Дасильва. Выяснилось, что у них с ней не было никаких дел, просто они хотели ей помочь: она выглядела такой растерянной и испуганной! Мы продолжаем допрос.
— Если она до сих пор в кафе, значит, тот, кого она ждет, еще не пришел.
— Я могу с вами встретиться? — спросил полковник.
— Я найду вас сам, только договоримся, где и когда.
— Через десять минут в «Метрополе».
— Хорошо.
Дарелл встал. Сара с беспокойством посмотрела на него.
— С ней все в порядке?
— Пока да. — Сэм повернулся к Алисе. — Вы не могли бы позвать вашего брата?
— Простите, оказывается, он ушел как раз тогда, когда я спустилась сюда.
Приближались сумерки, однако по-прежнему было жарко. В кафе собралось много самого разного народа: были тут американцы из экономической миссии, которые всегда и везде чувствовали себя как дома, португальские бизнесмены, торговые агенты, но англичан было больше всех.
Джейн чувствовала легкую тошноту. Она смотрела на людный тротуар, по которому прогуливались туристы в выгоревших шортах, куда-то спешили местные жители в белых национальных одеждах и шапочках, арабы — бедные и богатые, военные в форме цвета хаки. А по проезжей части катили автобусы, машины, велосипеды, тачки, повозки — и все боролись за место под солнцем и на авеню.
Наконец она увидела Руди, идущего от «Метрополя». Высокий и красивый, он выделялся в толпе. На Руди были белый итальянский костюм, американская рубашка и тонкий темный галстук. В этот момент Джейн и любила, и ненавидела его. Она махнула ему рукой, но он уже заметил девушку и, остановившись рядом с ее столиком, холодно ей кивнул.
— Сядь, Руди, — попросила она, — Не надо так со мной. Извини, мне просто хотелось поговорить с тобой… увидеть тебя… А ты все время меня избегаешь… С самого нашего приезда в Карачи.
— Мы будем вместе еще несколько недель, — ледяным голосом сказал он. — Ты все слишком усложняешь.
— Почему ты избегаешь меня?
— Ты ведешь себя, как ребенок.
Она опустила голову:
— Я ничего не могу с собой поделать. Я в отчаянии.
— В отчаянии?
— У меня неприятности.
Руди даже не поинтересовался, на что она намекает. Он догадывался. И не скрывал своего раздражения.
— Пошли, Джейн, на нас уже смотрят.
— Мне все равно. Мне надо поговорить с тобой.
— Прошу тебя, только не здесь. У меня там машина, «Феррари», — его голос резко изменился. — Не моя. Она принадлежит итальянской лиге Каунт Пусси. Мы можем съездить в одно очень красивое место. Это не в Карачи, а за городом.
— Хорошо, — Джейн покорно кивнула.
Она надела перчатки и взяла сумочку, чувствуя себя неловко под его пристальным взглядом.
— Где очки Сары?
— Я сняла их. Мистер Дарелл считает, что мне не следует продолжать…
— Но это твой долг перед Сарой!
— Я…
— Пожалуйста, надень их, — с еще большим раздражением сказал Руди.
Джейн надела очки, и они направились к автостоянке, с трудом пробираясь сквозь толпу. Он подвел ее к темно-голубому «Феррари». Джейн села как можно дальше, чтобы видеть его красивый профиль. Ветер развевал его длинные волосы, и она забеспокоилась, как бы он не простудился.
Горячий ветер обжигал ей лицо. На улицах уже зажглись огни, они мелькали и справа, и слева от машины.
— Не надо так гнать, Руди.
— Не бойся, ты же знаешь, что я отличный водитель.
— Я хочу поговорить о нас…
— Разве не ясно, что между нами все кончено?
— Я безумно люблю тебя.
— Что же я тут могу поделать?
— Ты должен помочь мне.
— Хочешь вернуться в Штаты?
— Нет.
— Тебе нужны деньги на врача?
— Ты знаешь об этом?! Да, у меня скоро будет ребенок.
— Конечно, знаю. Ты глупая, наивная женщина. С такими, как ты, это неизбежно, — у него был твердый, незнакомый ей голос. — Я собираюсь жениться на Саре.
— Нет! — она почти закричала. — Ты не сделаешь этого!
— Ты расскажешь Саре о наших отношениях?
— Не знаю. Может быть, и расскажу.
— Что ты конкретно хочешь от меня?
Джейн сцепила руки. Что ему ответить? Что она хочет? Он не любит ее да и не любил никогда. Он использовал ее, чтобы познакомиться с Сарой, а теперь она ему не нужна. Но разве она может вот так сразу все забыть? Она вспомнила свои сны, свое будущее с ним, которое сама придумала, письма, которые мечтала написать родителям. И уже ничего нельзя изменить! Что же ответить ему? Она и сама не знала, чего хочет от него.
— Я дам тебе денег, найду отличного врача, — прервал ее мысли Руди. — Ты скажешь Саре, что больна, а с врачом я договорюсь сам. Ты можешь оставаться в Карачи, пока я все не устрою.
— Я не могу этого сделать! Это грех! Я не стану убивать своего ребенка.
— Не будь дурой. Это все, чем я могу тебе помочь.
— Нет.
— Что же, пусть будет так, как хочешь ты.
— Что ты имеешь в виду?
— Я сделаю все сам.
Джейн не могла вспомнить, где они свернули с ярко освещенной Виктории-роуд. Теперь они ехали мимо строительных кранов, складов, маленьких домиков с крашеными крышами, еще не остывшими после дневного зноя. Скорее всего они были сейчас где-то в северной части города, поскольку рядом вздыхала река и от нее шел неприятный запах. По обе стороны узкой улицы стояли неопрятные желтые дома, прилавки китайских чайных, высокие и длинные здания.
Улица была заполнена велосипедистами и повозками, два усталых верблюда тащили телегу, на которой стоял бак с водой. На минуту они остановились: кто-то прямо из окна второго этажа протянул хозяину верблюдов бидон и деньги, чтобы тот налил питьевой воды. Движение застопорилось, раздались проклятия, началась перебранка между арабами и местными. Струя воды окатила машину Руди, и он тоже замахал руками и закричал на хозяина верблюдов. Человек, высунувшись из окна, беззаботно посмотрел вниз. Вокруг стала собираться толпа. Тут же появились полицейские и быстро направились к машине, дубинками прокладывая себе путь. Подойдя к месту происшествия, один из полицейских резко взмахнул дубинкой, и владелец верблюдов упал в канаву с разбитой головой. Кто-то из толпы попытался ударить упавшего ногой, тогда полицейские набросились и на него. Толпа расступилась, Руди мог продолжать путь.
Они выехали на аллею, и Джейн уловила запах костров, на которых местные жители готовили пищу. Руди остановил машину, чтобы сориентироваться, и сразу же вокруг них стала собираться детвора: такие дорогие и красивые машины заезжали сюда нечасто. Грязные руки потянулись к открытой кабине, к Джейн, пытаясь сорвать с нее дорогие серьги. Девушка в ужасе вжалась в спинку сиденья и, задыхаясь, простонала:
