Алексей Рыбин - Последняя игра
Пак проиграл по клавишам радиотелефона:
– Это я. Можете быть свободны. Да, все в порядке. Мы еще долго. Бай.
Зоенька подошла к окну и заглянула за штору. Увидев, что один из черных «мерсов» Кибирова тронулся с места и свернул на Каменноостровский проспект, она улыбнулась и сказала:
– Ну что же? И нам пора. Поехали, ребята. Поговорим о дальнейшей работе. Наша главная ценность – что? Люди. Людьми нельзя разбрасываться. Шеф ваш – тю-тю. Так не бросать же вас.
Они спустились вниз, ребята из охраны вышли последними, и один из них захлопнул входную дверь. Секретарши в приемной уже не было. Куда она делась, неизвестно. Видимо, тоже была предупреждена заранее.
Рассевшись по машинам – кибировские охранники в «Волгу», Зоенька и один из офисных секьюрити – в «Порше», а остальные, включая Кругозора, – в новенький черный джип, – двинулись по Каменноостровскому, сначала к Марсову полю, а потом – дальше, на другой конец города, в направлении Красного Села.
За рулем «Волги», которая шла впереди, сидел Вилли. Грудь болела, но он сам вызвался вести машину. Не мог он сидеть без дела, тем более что ничего опасного, по словам врачей, в его ране не было, так, поболит да пройдет, не в первый раз, перетерпит мужик… Охранники Кибирова не представляли никакой опасности – дураком надо быть, чтобы с таким сопровождением на «хвосте», без оружия, начинать предпринимать какие-то попытки освободиться. Ведь обо всем можно договориться и найти для всех приемлемое решение.
– Ну что решать будем? – спросила Зоенька у своего водителя – высокого кудрявого, а не бритоголового по бандитской моде парня, шефа офисной охраны Пельменя, с которым Зоенька уже не раз и не два имела отношения гораздо более тесные, чем допускала субординация.
– Что решать, что решать? – спросил Правый. Свои называли его Правым за то, что он очень редко раздумывал в критических ситуациях, всегда быстро принимал решения и брал ответственность за них на себя – я, мол, знаю, что прав. – Что решать? – снова повторил он. – Работать надо чисто. Я так считаю. Хвосты оставлять – последнее дело.
– А Вилли?
– Ну, Вилли, конечно… А с другой стороны, он уже покойник. Потенциальный. Он же случайно выжил тогда, в ресторане. В него же тоже Кругозор стрелял… По всему, по справедливости, он должен с Пельменем вместе…
– Ох, прямо и не знаю… – вздохнула Зоенька.
– Ладно вам. – Секьюрити называли Зоеньку на «вы», и даже Правый, несмотря на свою близость к этой женщине, не позволял себе фамильярности в обращении. Особенно в рабочее, так сказать, время. – Ладно вам.
Он снял правую руку с руля и нажал на кнопку небольшой пластмассовой коробочки, которая лежала на сиденье рядом с его бедром. Одновременно он резко крутанул руль, едва не выскочив на встречную полосу, чтобы обогнуть внезапный столб огня, охвативший груду железа, которое еще секунду назад называлось «Волгой». Взглянув в зеркало заднего вида, он заметил, что джип, идущий за ним, тоже лихо вывернул и обошел взорвавшийся автомобиль.
– Вот и все, – сказал Правый, когда они оказались достаточно далеко от места взрыва. – А вы боялись. Нет человека – нет проблемы.
Зоенька тихо вздохнула, взяла трубку телефона и, набрав номер трубки Кругозора, уже уверено сказала:
– Едем домой. Все закончилось. По крайней мере, на сегодня. Сил больше никаких нет.
Глава сорок вторая
Санек так и не разделся. Он тянул, отнекивался, отшучивался, что вам самим, мол, мало, куда там еще я… А вот Босс поглядел-поглядел на манипуляции Тиграна, Дани и этой веселой лошадки Ксюхи да и начал снимать штаны.
– Ты чего, в отказ? – спросил он у Санька по-дружески, с пониманием. Не было ничего обидного в его вопросе.
– Да… – честно ответил Санек. Он вспомнил Настю и понял, что не сможет залезать на длинноногую, хихикающую от щекотки и очень сексуальную барышню, но чужую, совершенно чужую, в отличие от Насти, которая была… Он чуть было не подумал «его», но потом, даже в мыслях, поправил себя на «своя».
– Ты почитай пока там, что мы тебе дали. Там интересные есть штучки. Взрослые, – сказал Тигран, пристраиваясь к тихо застонавшей гостье сзади. Даня лежал под ней и быстро-быстро дергался, с такой скоростью, которая показалась Саньку невозможной. Он отвернулся, взял из тумбочки папку с бумагами и вышел на кухню. Сел на табуреточку, включил магнитофон-«мыльницу» и открыл первую страницу.
Какие-то цифры, таблицы, тексты на английском языке, копии платежных поручений, какие-то векселя… Темный лес, одним словом. Санек захлопнул папку. Решив, что кому надо – разберутся, а пытаться понять, что же это за цифры и что они означают, совершенно не его дело. Он сделал погромче музыку – какие-то английские электронщики с незнакомым ему называнием, сел поудобнее и закрыл глаза.
Он не услышал, как открылась входная дверь и в квартиру ворвались трое мужчин. У двоих в руках были пистолеты, третий, пригнувшись, бросился на кухню, стараясь по пути не шуметь.
Санек открыл глаза от движения воздуха перед самым лицом. Открыл и увидел высокого, крепкого мужика, который возвышался над ним, прикладывая к губам палец. Лицо его было настолько серьезным и не допускавшим никаких вопросов, что Санек замер, словно парализованный. Внутри все похолодело, он даже моргать перестал, смотрел расширенными от ужаса глазами на этого страшного гостя, будто из воздуха материализовавшегося в квартире. Все уроки Босса вылетели из головы, хотя Саньку совсем недавно еще казалось, что он начинает овладевать искусством концентрации и подавления страха. Даже недавно, в клубе, когда на него наехали, он пытался холодным рассудком оценить положение, прикидывал, как увернуться от захвата, как уйти от удара… Здесь было совсем по-другому. Мужик, стоящий рядом, буквально гипнотизировал Санька, полностью лишив его воли и способности не то что двигаться, а даже думать.
– Тш-ш-ш, – произнес мужик, сделал шаг назад и оглянулся в коридор.
Босс понял, что в квартире есть посторонние, раньше, чем увидел и даже услышал шевеление в прихожей. Тренировки внимания не прошли даром. Оружия у него не было, и он, как был голый, скатился с тощей, но очень соблазнительной и притягивающей его, словно живой магнит, спины Ксюхи, упал на пол, перекатился по тонкому жесткому ковру и, уже увидев ворвавшихся в комнату мужиков с пистолетами, кинулся в сторону, уходя с линии выстрелов.
Тигран и Даня тоже быстро сориентировались. Босс на миг почувствовал что-то вроде удовлетворения, когда стоящий на коленях Тигран, всего долю секунды назад обнимавший Ксюхину шею и вдвигавший в ее лицо свой пах, упал на бок, тоже оказался на полу, но в руке его уже был пистолет неизвестной Боссу марки.
«Под матрасом держит», – отметил Босс и тут же услышал выстрел. Оружие Тиграна на этот раз было без глушителя, и уши Босса заложило двумя звонкими плотными пробками.
Первый из мужиков, маячивших в дверном проеме, упал на колени, словно ему подрезали ноги дисковой пилой – быстро и не меняя выражения лица, на котором застыла страшная, бессмысленная улыбка, и пистолет («Макаров», – отметил Босс) в его руке трижды дернулся. Выстрелов этого дядьки Босс не слышал. Он схватил за ножку стоящий рядом стул и хотел было швырнуть его в неожиданного посетителя, как пуля второго, высунувшегося из-за спины того, что стоял на коленях, вошла ему его прямо в лоб. Босс так и рухнул на спину – сжимая в руках ножку опрокинутого стула, согнув ноги в коленях, словно готовясь к какому-то акробатическому прыжку.
Данила наконец выскользнул ужом из-под визжащей Ксюхи, кинулся к окну, споткнувшись о лежащего и уже ничего не чувствующего Босса, упал, но успел дотянуться до тумбочки, успел даже открыть дверцу и вытащить кругленькую, удобную, похожую на детскую игрушку, гранату. Но кольцо выдернуть ему уже не удалось. Две пули попали ему в спину напротив сердца.
И последним звуком в этой смертельной какофонии был звон стекла, раздавшийся на кухне.
– Туда! – крикнул Гриша, но увидел, что его подчиненный продолжает стоять на коленях, покачиваясь взад-вперед, как древняя вещица, называемая «китайским болванчиком», давно уже вышедшая из обихода и известная большинству граждан лишь по книгам. «Болванчик» Ваня как-то странно повернулся всем телом, словно вместо позвоночника у него была гибкая ось, закрепленная в полу, посмотрел на Гришу с той же бессмысленной ускользающей улыбкой и упал на пол. Тигран все-таки попал ему грудь. Прицелиться как следует он не успел, но практика сказалась. Ванина рана была смертельной, он сделал свои три выстрела механически, уже практически умерев. Но жертву свою достал.
Все это Гриша увидел и осмыслил за пару секунд. Бросившись на кухню, он заметил, как мелькнула в окне, вылетая сквозь разбитое стекло, спина Андрея, мелькнула и исчезла бесшумно, как призрак.
