Джеймс Чейз - С/С том 30. Я сам обманываться рад. Стук стук, кто там? Лягушачий король
На свежем могильном холмике лежали охапки красных роз. Их было десятка два. Совершенно роскошные цветы, которые могли бы украсить самую шикарную могилу.
Подойдя ближе, я увидел карточку, прикрепленную к кусочку проволоки. Наклонившись пониже, я прочел напечатанный на ней текст:
«ПОКОЙСЯ В МИРЕ, ДЕДУШКА. ДЖОННИ.»
Глава 4
Я ехал очень быстро и приехал в Парадиз-Сити за несколько минут до восемнадцати часов. Мне повезло: я захватил Чика в тот момент, когда он уже наводил порядок на своем письменном столе.
— О, господи! — воскликнул он без особого энтузиазма, увидев меня. — Послушай, Дирк, у меня свидание. И она не станет ждать.
— У тебя неправильные идеи. Чем дольше заставлять их ждать, тем горячее они становятся… Что ты для меня раздобыл?
— Уж не воображаешь ли ты, что мы чудотворцы? Кое-что я выяснил, но совсем немного.
Он сел, то и дело поглядывая на часы, затем выдвинул один из ящиков стола.
— Вот, пожалуйста. Рапорт о Сиде Воткинсе. Пока нет никаких данных о том, что он женился или имел ребенка, но этим мы продолжаем заниматься. В армии он считался холостым, но эти данные могут быть неточными.
— Рождение Джонни Джексона не было зарегистрировано?
— Не знаю. Мы все еще не знаем.
Он протянул мне напечатанное на машинке сообщение.
— Вот, получай, старина, а я отбыл.
— Обожди. Чик, ты был полицейским, служившим под началом полковника Парнелла. Каково было положение с наркоманами в вашем полку?
— Боже праведный! Что ты еще задумал? Предполагается, что ты разыскиваешь внука Джексона, не так ли?
— Ты напрасно теряешь время, Чик. Как обстояли дела с наркоманами в полку Парнелла?
Он поколебался, затем махнул рукой:
— Старая история. Дела были плохи… В каждом полку были свои проблемы. Это не входило в мои обязанности, у нас был специальный отряд по борьбе с наркоманией. Они были профессионалами.
— Они рапортовали о вашем полке?
— Наверное, но донесения поступали непосредственно к полковнику. Говорю тебе, что меня не касалось.
— Наркотический отряд… Кто его возглавлял?
— Полковник Джефферсен Хейверфорд. Они с полковником Парнеллом большие друзья.
— Где мне его найти?
Чик, нахмурившись, посмотрел на меня.
— Что творится в том месте, которое ты именуешь своей головой? Это древняя история. Полковник не пожелает ее проветривать. Он гордится своим полком и имеет на то все основания.
— Где мне разыскать полковника Хейверфорда?
Чик снова взглянул на часы.
— Он живет здесь. Ты найдешь его в справочнике, но, Дирк, послушай меня, действуй осторожно. Полковнику не понравится, если ты начнешь копаться в старье.
Он поднялся на ноги.
— Если я сейчас не пойду, моя красотка выцарапает мне глаза…
И он ушел.
Я закурил сигарету, налил себе полстаканчика из общей бутылки и прочитал короткий рапорт, касающийся армейской карьеры Сиднея Воткинса.
Из него я уяснил, что Сид был подносчиком бомб в одной из команд при военном аэродроме. Провел четыре года во Вьетнаме на базе, подвозя бомбы на аэродром, и только. Работал удовлетворительно. Его демобилизовали, он возвратился в Штаты вместе с другими демобилизованными. Последний его адрес, которым располагала армия, был пансионат в Ист Нью-Йорке. Потом он исчез из виду.
Единственный шанс, заинтересовавший меня в этом рапорте, было то, что Митч и Воткинс были во Вьетнаме в одно и то же время.
Я положил рапорт в папку, потом поискал в справочнике номер полковника Хейверфорда. У него была квартира на Оушн-Бульваре, в одном из самых фешенебельных районов города.
Он сам ответил на мой звонок.
— Хейверфорд, — услышал я глубокий, чуть раскатистый голос.
— Говорит Дирк Уоллес, полковник, — сказал я. — Я работаю у полковника Парнелла.
— Вы его новичок. Полковник мне говорил о вас. В чем дело?
— Я столкнулся с проблемой, сэр. Не могли бы вы уделить мне несколько минут?
— Что вы именуете проблемой?
— Она касается того дела, над которым я сейчас работаю. Похоже, что она связана с наркотиками в армии. Надеюсь, что вы мне поможете.
— Будьте здесь через 10 минут. В восемь я приглашен на обед.
И он повесил трубку.
Оушн-Бульвар находился в трех минутах езды от моего офиса, так что ровно через семь минут я уже звонил у дверей полковника.
Негритянка-горничная провела меня через просторную, красиво обставленную гостиную на террасу, которая выходила на бульвар с его пальмами, чистым песком, на котором резвились молодые прожигатели жизни обоего пола, и на поблескивающую синюю воду.
Полковник сидел на солнышке в шезлонге. Заметив меня, он тотчас же поднялся. Он был невысокого роста, совсем квадратный, краснорожий, типичный вояка с коротко подстриженными белыми усами и стрижкой полубокс. Одет он был в белые шорты, белую рубашку и сандалии.
— Уоллес?
Он протянул мне руку.
— Да, сэр.
— О’кей, садитесь. Скотч?
— Благодарю вас, сэр.
Он подошел к небольшому бару тут же на террасе и наполнил два бокала, протянул мне один и снова сел. Его серые глаза внимательно изучали меня.
— Что за проблема?
— Как я понял, вы занимались вопросами наркотиков во Вьетнаме?
— Правильно.
— Агентству было поручено разыскать сына Митча Джексона. По ходу своих розысков мне сообщили, что Митч был толкачом наркотиков.
Хейверфорд принялся с хмурым видом разглядывать свой бокал, потом пожал плечами.
— Я всегда думал, — сказал он, — что рано или поздно это случится. Вы поговорили со своим боссом?
— Нет, сэр. Полковник в Вашингтоне, я не могу с ним связаться. Поэтому я обратился к вам. Имелись ли реальные доказательства того, что Митч промышлял наркотиками?
— Послушайте, молодой человек. Митч Джексон считается национальным героем. Он награжден медалью Почета. Мы не хотим запятнать репутацию человека, который спас жизнь семнадцати молодым людям и умер, делая это.
— Итак, он был распространителем наркотиков?
Поколебавшись, он кивнул.
— Да. Его должны были арестовать точно так же, как мы арестовали многих других толкачей, которые в настоящее время отбывают большие сроки наказания. Мой помощник собрал улики против Митча, и мы даже заготовили ордер на его арест. Потом случилось это: он помчался в джунгли, вывел семнадцать человек, а сам погиб, сгорел живьем. Поэтому я решил обо всем позабыть. Я ненавижу толкачей, они самые подлые из всех существующих преступников. Но Джексон был храбрецом. Такие люди в то время нам были очень нужны. С моей стороны было бы непростительной ошибкой опубликовать то, чем он занимается, прежде чем погибнуть геройской смертью. Парнеллу ничего не сказали. Все было шито-крыто, и я об этом не сожалею. Вот как обстоят дела, молодой человек. И я советую вам тоже обо всем позабыть.
Я выпил немного его превосходного скотча, обдумывая его слова.
— Все это может остаться фиговым делом, сэр, — сказал я, — то есть по-прежнему прикрытым делом, но я хочу продолжить расследование. Знаете ли вы, что Джексон женился и у него родился сын?
Он покачал головой.
— По имеющимся у нас сведениям, Джексон был отчаянным головорезом до того, как его призвали в армию. Его характеристика была кошмарной, но, сделавшись солдатом, он стал вести себя безукоризненно. Он тоже искусно прикрывался фиговым листком, как вы выражаетесь, никто из командования не догадывался, чем он занимается. Если бы не мой помощник, капитан Гарри Везерспун, который без устали выслеживал толкачей, Джексон продолжал бы спокойно заниматься своим весьма выгодным делом.
Я сидел неподвижно, стараясь изо всех сил не проявлять на лице возбуждения.
— Капитан Гарри Везерспун? Что с ним случилось?
— Он расстался с армией. Слышал, что он приобрел партнерство в какой-то фабрике. Что-то связанное с лягушками… Откровенно говоря, странное занятие для опытного агента по борьбе с наркотиками…
Он взглянул на часы.
— Мне нужно переодеться. Моя жена запоет свою любимую песню, если только я запоздаю в гости.
Он поднялся.
— Прежде чем вы продолжите свое расследование, я советую вам посоветоваться с вашим боссом. Не знаю, почему так важно разыскать сына Джексона, но я твердо знаю, что если начать копаться в прошлом Митча, поднимется настоящий скандал. Это скверно отразится на репутации полка Парнелла. Так что… потолкуйте с ним.
Мы пожали друг другу руки, и я ушел.
Было уже без двадцати семь. Я решил возвратиться к себе в отель. По дороге я купил себе перекусить, мне хотелось потихонечку посидеть и подумать, а спускаться вниз ради еды мне не хотелось.
Открывая дверь комнаты, я держал в руке свой тридцать восьмого калибра пистолет. Но меня больше никто не подстерегал. Я запер дверь, заглянул в спальню, только после этого убрал оружие в кобуру, налил себе стаканчик, сел на диван и стал перебирать в памяти все события сегодняшнего дня. Мне казалось, что я добился кое-каких успехов. Завтра, решил я, нанесу визит Новарду и Венболту, адвокатской фирме Везерспуна, после чего вернусь в Сирл. Мне хотелось еще раз поговорить с Болли Воткинсом, затем с Джошом, почтальоном, ну и, разумеется, больше всего с Гарри Везерспуном.
