Леонид Влодавец - Душегубы
Рационализм подъезжал и с другой стороны. Пожалуй, более охлаждающе на Любу влияли сомнения не морально-этического, а чисто практического порядка.
Действительно, этого типа ей никто не заказывал. Более того, уже завтра она должна лететь в Киев, а оттуда - на Запад. Ясно, что Олег за этот заказ получит приличные деньги. И не простит, если она, дура, от неумения справиться со своими чувствами, сорвет, как говорится, исполнение. А это вещь вполне реальная. Она ведь толком ничего не знает об этом мужике. Даже как его зовут. И есть ли у него оружие - тоже. Куда он едет, что везет в кейсе, с кем собирается встречаться, раз так торопится. Может, его сейчас еще кто-то ведет, а заодно приглядывается к Любе? А что хуже всего - этот мужик может невзначай оказаться тем человеком, который для Олега совсем не чужой, а даже очень полезный и нужный. Или по крайней мере для друзей Олега. Наделаешь делов - сто лет не разобраться... Именно эти здравые мысли на какое-то время возобладали в Любиной голове, пока поезд проезжал "Аэропорт" и "Сокол". Наверняка она не решилась бы выходить из вагона на этих станциях. Но Жека поехал дальше. И "Войковскую" проехал.
Как раз в это время волна здравого смысла стала отступать, и вместо нее вновь накатила валом ненависть. Как? В кои-то веки ей попался тот гад, который силком лил ей в рот водку, превращая в ватную куклу, а потом под хохот парней и хихиканье пьяных девок, не слушая ее испуганного лепета - она и крикнуть боялась, дура! - сдирал одежду... Почему этот паскуда должен жить? Те, "заказные", которых Люба отправила на тот свет, уходили вместо него, хотя лично Любе ничем не навредили. А теперь, когда вот он, рядышком, когда его можно подловить и завалить - отступиться?! 'Точнее, наступить себе на сердце и спокойно ехать во Францию, где ей наверняка опять придется вырубать из жизни какого-то постороннего человека просто потому, что за это деньги уплачены. Как бы не так!
И Люба проехала "Водный стадион". Правда, уже через пару секунд после того, как поезд тронулся с места, чтобы промчаться последний отрезок до "Речного вокзала", разумные сомнения вновь стали нарастать. Потому что, несмотря на ярость и ненависть, Люба оставалась профессионалом, а потому понимала, что не так-то это просто - без предварительной подготовки и разведки, без надлежащей информации угробить человека в людном районе огромного города, причем в такое "детское" время - 21.00. Она ведь не знает ни того, куда направит свои стопы мужик со шрамиком, когда выйдет из вагона, ни того, встретит ли его кто-нибудь на перроне или у выхода со станции. А вдруг его ждет целый десяток друзей или хотя бы одна женщина? Подвернется ли случай сделать его тихо, чисто и без свидетелей? Если б знать, что он едет к себе домой, то можно было бы отследить его хату на первый случай, а душу отвести как-нибудь в другой раз...
С таким компромиссом в душе Люба доехала до "Речного вокзала". Народу в вагоне оставалось не так уж и много. В толпе не затеряешься. Жека вышел, а Люба сделала вид, что замешкалась.
- Граждане пассажиры! При выходе из вагонов не забывайте свои вещи! вежливо объявил динамик, обращаясь к потенциальным террористам. Поэтому Люба постаралась надолго не задерживаться. Не хватало еще у милиции подозрения вызвать.
При себе у нее не было ничего особо подозрительного. Разве что газовый баллончик в кармане да расческа в сумочке. В газовом баллончике была заряжена вытяжка из красного перца - от нее, при удачном применении, возможный агрессор сразу потеряет всякий интерес к романтическим приключениям, но, прочихавшись и прокашлявшись, жить будет. А вот расческа - если сдернуть с рукоятки декоративный пластмассовый чехол - превратится в опасный для жизни и здоровья трехгранный стилет. Но газовый баллончик - это разрешенное средство самообороны. А пластмассовый чехол со стилета-расчески так просто не снимается. Внешне похожих расчесок полным-полно в каждом киоске. И, даже раскрыв секрет расчески, надо еще доказать, что о нем знала ее хозяйка.
Понятно, Любе не следовало таскаться по городу с оружием. Олег вообще предупреждал, что если ее где-то задержат с чем-нибудь стреляющим в нерабочее время, то крутиться ей придется самой. Но оружие у Любы имелось. И довольно сильное. Таилось оно в зачехленном складном зонтике, висевшем на плече. Можно было использовать его по прямому назначению, то есть укрываться под ним от дождя. Внешне зонт как зонт, но после нескольких несложных манипуляций его можно было превратить в некий гибрид пистолета и помпового ружья. Для этого надо было только сдернуть бляшку-наконечник с верхушки зонта, а затем, надавив сверху на рукоятку, повернуть ее вправо до щелчка. После этого нажатие на кнопку, в мирное время служившую для раскрытия зонта, производило выстрел. Двинув верхнюю трубку зонта на себя, словно цевье помпового ружья, можно было выбросить стреляную гильзу, а отпустив - загнать в ствол новый патрон калибром 5,45 от "ПСМ". Всего их в рукоятке было шесть штук. Правда, израсходовав все патроны, быстро перезарядить зонт не представлялось возможным, но зато обнаружить в зонтике оружие было еще сложнее. Даже Олег не знал, что в зонтике упрятано. А милиционерам вообще никогда не приходило в голову интересоваться зонтами. Весной, летом и осенью миллионы людей с зонтами ходят. Самых разных конструкций. А каждого владельца зонта не остановишь и не повезешь на экспертизу.
Честно говоря. Люба и сама толком не знала, зачем таскает с собой стреляющий зонт. В работе она его никогда не применяла. Для самообороны от случайной шпаны хватило бы баллончика, расчески и Любиных познаний в карате. Зонт был гораздо удобнее для нападения, чем для защиты. Может быть, Люба носила его именно в надежде на такую вот встречу? А может, просто потому, что привыкла к оружию и чувствовала себя с ним более уверенно? Она и сама на эти вопросы с полной определенностью не ответила бы.
Так или иначе, но, отпустив Жеку метров на тридцать, она пошла следом за ним. Очень далеко от него находиться не хотелось, но и дышать в ухо не следовало.
Впереди Любы тяжеловесно топала могучая баба, тащившая в каждой руке по здоровенной связке обоев, а рядом с ней - детинушка, несший на спине громадный рюкзак - опять-таки с обоями. Прикрываясь этой парой, Люба выбралась из метро почти незаметно для Жеки. Но только почти.
Обои, к сожалению, Любу не скрыли. Жека сумел-таки ее запеленговать. Но это его вовсе не испугало. Люба ничуть не походила на существо, опасное для здоровья (даже в кожно-венерическом смысле слова). Вместе с тем Жека понимал, что этой метелочке вряд ли доверят получение "дипломата". Так, понаблюдает и уйдет.
Люба еще колебалась. Если бы она увидела, как кто-то подходит к Жеке, то отказалась бы от своего замысла. Наверно, точно так же она поступила бы, если б увидела, что он шагает к автобусам или договаривается с водителем-частником. Но Жека пошел в темноту парка Дружбы, и этим все решилось.
Она не последовала за ним на ту же аллею, а свернула на какую-то тропку, петляющую между деревьев, но ведущую в том же направлении. Тут ей пришло в голову, что надо подготовить к бою зонт. Забежав в неосвещенное пространство между несколькими елями, она сдернула заглушку с дула своего зонта, повернула рукоять до щелчка и загнала патрон в ствол.
Эта задержка ей очень помогла. Потому что она успела заметить, как по аллее следом за Жекой двинулись три человека. Если б поторопилась, так и не заметила бы их. У нее было одно преимущество - Жека и те, что шли за ним, двигались ближе к краю парка и немного подсвечивались огнями домов и уличными фонарями Фестивальной улицы, а она перебегала на фоне темных деревьев и подтаявшего, черноватого снега.
Она уже кляла себя за дурь. Надо было остановиться и прекратить эту идиотскую погоню. Даже если те трое - обыкновенные алкаши, отошедшие "сообразить" и не имеющие никакого отношения к мужику в зеленом плаще, они свидетели. А если имеют, то есть, скажем, страхуют его или пасут, то еще хуже. Нет, Люба все это понимала, но все равно продолжала идти за Жекой и теми тремя.
Жажда мести была явно сильнее разума...
...То, что девушка, которая, как полагал Жека, приставленная его сопровождать, куда-то исчезла, не удивило "чрезвычайного и полномочного посла". И что вместо нее за его спиной очутились три плечистых молодца - тоже. Хотя, конечно, обстоятельство это Жеку не очень обрадовало. Он понимал, что человек, которому он должен передать кейс в собственные руки, наверняка один не придет. Но и ошибиться не хотелось. Могли эти ребята, например, просто оказаться гоп-стопниками, которые положили глаз на плащ и "дипломат". Конечно, те, кто заставил его мотаться по городу с утра до вечера, назначали встречу вовсе не для того, чтоб отдать желанный кейс кому-то другому, но все-таки... Те, сзади, однако, не приближались, держали дистанцию.
Жека остановился у не оттаявшего еще пруда. Ждал, пока подойдут. Нервничал, но не уходил. Троица подошла, и тот, Кто был среди них главным, неторопливо сказал:
