Сокровища Рождественского монастыря - Ольга Баскова

Евгений от удивления прикусил губу и огляделся по сторонам. Товарищ майор говорил крамольные вещи, никак не поощряемые государством, и оперативник изумлялся его смелости.

– Она просто верила, но ничего не делала, – процедил он. – Разве это правильно? Разве она не должна была бороться за свою любовь?

Следователь усмехнулся:

– Еще минуту назад ты утверждал, что жизнь не предоставляла ей шанс, а теперь говоришь другое. Милый мой, в то время у людей были совсем другие представления о жизни. И другие представления о Боге. И потом, чтобы осудить человека, нужно знать о нем все до мелочей.

Женя собирался сказать, что Бог тоже не помог монахине, но внезапно эта мысль показалась ему крамольной, и он придержал язык.

Майор с минуту наблюдал за закипавшей водой, а потом достал из пакета банку, аккуратно завернутую в газету.

– Сейчас я кое-чем тебя угощу, – сообщил он радостно. – Моя жена вчера вернулась из крымского санатория и привезла инжир, а теща сварила варенье. Между прочим, с грецким орехом и лимоном, пальчики оближешь.

Из маленького целлофанового пакета он выудил две розетки и поставил на стол:

– Ложки у нас есть. Печенье вчерашнее осталось. В общем, давай расслабимся, мой друг. Мы свое дело сделали, и сделали неплохо. Монастырские сокровища еще, конечно, всплывут, но не в ближайшее время, иначе Михаил не говорил бы с нами так уверенно.

– И что, если всплывут? – поинтересовался Евгений, открывая банку с инжирным вареньем.

– Ими тоже будет заниматься милиция, – Павел Александрович высыпал заварку в маленький заварной чайник с мухомором на боку. – Но мы, думаю, к этому времени уже будем на пенсии. Я – так точно.

Евгению показалось, что следователь потерял интерес к монастырским сокровищам, это, по его мнению, не делало ему чести. Про себя оперативник решил: он будет отслеживать судьбу этих драгоценных вещей и, если получится, обязательно вернет их государству, потому что ни один человек в великом государстве не имел права присваивать народное достояние.

Глава 72. Приморск, 1978 г

В старой пятиэтажной «хрущевке» за столом в полутемной комнате сидели три человека. Пожилой импозантный мужчина вертел в руках золотую чашу для причастия.

– Вы уверены, что это именно из Рождественского монастыря? Мне говорили, что после революции сокровища перекочевали в Ленинград.

– И поэтому, Илья, ты искал их в городе на Неве, – встрял мужчина средних лет, крепкий и моложавый, но совершенно лысый.

– Я там работал, – ответил пожилой и поправил густую седую шевелюру. – Так что насчет вещей? Вы уверены, что это подлинники? В противном случае я не стану покупать. Я уже повторял, что плачу большие деньги именно за монастырские сокровища.

Сидевший рядом с лысым тщедушный рыжий парень хмыкнул:

– Это то, что вы ищете. Вам прекрасно известно: мы тоже дорожим своей репутацией, и нам невыгодно подсовывать вам липу. В противном случае вы выставите нас в неприглядном свете, и люди перестанут к нам обращаться. К вашему сведению, у нас только солидные клиенты.

Илья улыбнулся про себя. Эти люди ставили себя слишком высоко, но имели дело с ворами и убийцами. Наверняка эти сокровища тоже обагрены кровью.

– Насколько они чисты? – спросил он, ставя чашу на стол.

По лицу рыжего пробежала судорога.

– Надеюсь, вы не собираетесь организовывать выставку?

«Я не ошибся», – подумал пожилой коллекционер и кивнул:

– Разумеется, никто их выставлять не будет. Мне тоже дорога моя репутация.

Рыжий переглянулся с лысым:

– Вот это правильно. – Он почесал за ухом и улыбнулся: – Никогда не понимал подпольных коллекционеров. Скажите на милость, зачем иметь дорогие вещи, если ты не сможешь ни